Поцелуй Иуды - Юлия Флёри

У неё в голове приятно зашумело. Ани поймала волну. Сознание крайне неосмотрительно проигнорировало все стоп-сигналы, краска возбуждения бросилась в лицо и кончить она была готова лишь от этого завораживающего шёпота. Вот только не успела. Татуировку она заметила раньше. Вибрация прошлась по её телу. Как от электрического разряда дёрнулся каждый её позвонок, короткие волоски встали дыбом, вызывая стремительно нарастающую в теле изморозь. Незнакомец проследил за её взглядом, который Анта оказалась не в силах отвести и откровенно улыбнулся.

– Это знак силы. – проговорил ей в самые губы. Ани задохнулась от этой близости, но словно оцепенела. Не могла ни оттолкнуть, ни притянуть ближе. – Ты тоже подчинишься. – меж тем продолжал вербовать он. – Тебе понравится подчиняться мне.

Анита неосознанно кивала в такт его словам.

– Что означают эти буквы? – прошептала они хриплым, севшим от волнения голосом.

Незнакомец вожделенно засмеялся, перехватил её ладонь и повёл тонкими пальчиками по своей раскалённой коже.

– Магницкий. – указал он её ноготком на вершину своеобразной пирамиды. – Потому девушек как магнитом тянет. – тут же пояснил он. – Максим. – мазнул он непослушным пальчиком по левому углу пирамиды. – Маркович. – задержал её пальчик на правом. – Семейная традиция. – пожал он плечами. – Всех мужчин в семье называть именем, начинающимся на букву «М».

– Как свастика. – озадаченно кивнула Анита, припоминая магическую силу четырёх букв «Г». Сравнение парню явно понравилось.

– Хочу тебя сейчас. – жадно простонал он, прижимаясь губами к уголку её рта. Ладонь запустил в волосы, ослабляя узел резинки, распустил их, проводя пальцами по всей длине.

– Завтра. – выдавила она из себя слова, что будто со скрипом, со скрежетом вырвались из спазмированного горла. – Завтра. – повторила более уверенно и отстранила от себя его руку.

Смотрела на мужчину и тщетно пыталась отделаться от навязчивых мыслей. Теперь знакомым казался голос, ужас и страх порождали прикосновения. «Я убила его!» – кричало, пульсировало болью воспалённое сознание. «Я убила его!» – мысленно повторяла, но с подавляющим трепетом кралось откуда-то из глубины души желание проделать это снова.

Тем временем Максим Магницкий спрятал в карман брюк удостоверение, расплатился за кофе, скорым почерком нацарапал на салфетке номер своего телефона, протянул ей.

– Позвонишь мне завтра. – проговорил он с нажимом. Больше не уговаривал и не соблазнял. Сейчас он ставил условие. И не отвёл взгляд до тех пор, пока не уловил признаки понимания на её лице. Но Анита отрицательно покачала головой.

– Ты сам приедешь. Загородный посёлок. Отель «Визави». Бери шестнадцатый номер. Я буду в десять.

– Любишь играть? – хмыкнул он, но Ани и не думала откликаться. Осторожно подалась вперёд, разглядывая мужчину максимально внимательно и прошептала:

– Люблю кричать. Громко. Очень громко. Тебе тоже понравится. – пообещала она и поймала в его глазах пылающие языки адского пламени.

Магницкий азартно облизнулся, согласно кивнул и сорвался с места, на ходу возвращая сорочке деловой вид. Впрочем… она была безнадёжно испорчена. А вот Аните пришлось сделать над собой усилие, чтобы подняться и покинуть кофейню. В голове шумело, но этот шум больше не приносил расслабляющего удовольствия. Этот шум заглушал дыхание, удары сердца… даже мысли! То единственное, что отличает человека от животного. Единственно ценное, что держало её на поверхности, не позволяя превратиться в сломанную куклу. А впрочем, разве ей обязательно оставаться человеком? Помнится, те трое не захотели быть людьми, позволили себе на время забыть об этой великой миссии. Так что же она…

А она вновь превратилась в маленькую напуганную девочку, которой необходима защита. Путались мысли, фразы в голове играли в какую-то затейливую игру. Вымысел переплетался с реальностью и перед глазами стеной стояло размытое изображение незамысловатой татуировки на мужском предплечье. Ошибки быть не может. Это он. Он! Те же заигрывающее интонации, сладкие заверения, расплывчатые обещания. Даже его запах казался знакомым. А ведь всё могло сложиться иначе… Но он не оставил выбора. И Ани придётся себя защитить.

Страшно хотелось курить, хотя вот уже полгода как Анита оставила эту вредную привычку. Ещё хотелось позвать на помощь. Вот только обратиться не к кому. Да и что она скажет? Снова это неопределённое «он?»… Скажет, что показалось, скажет, что посчитала совпадение за знак свыше? И, хоть убей, не могла себе объяснить, почему он вдруг оказался здесь: среди живых.

Пульсация в голове нарастала, подступала тошнота. Тело охватил жар, а мысли всё чаще бросались прочь, возвращались к тайнику, где спрятано оружие. Что-то из неучтённых вещ. доков. Тогда и сама себе объяснить не могла, зачем подобрала пистолет. Впрочем, дело и без него легло на бумагу ровно, доказательная база на уровне. А это… это может ей ещё пригодиться. Проделки интуиции, не иначе. А, может, и реальное восприятие жизни.

Анита всё-таки закурила. Она не верила. Раз за разом мысленно возвращалась в тот день… в тот страшный день, который так хотелось забыть… Словно наяву сейчас она вновь чувствовала тот животный ужас, боль, что пульсировала во всём теле. Слышала тошнотворный запах крови, что смешался с запахом сырости, грязи, плесени. Ещё, кажется, был пепел. Да, точно, пепел! Этот смрад исходил от кочерги, которую она сжимала в пальцах. Тогда в спину врезались сучки неотёсанного бревна, но она сжимала зубы и терпела, чтобы ничем себя не выдать. И вот он вошёл. Он не торопился углубляться в дом, осматривался. Почему медлил? Зачем вообще вернулся?! Его дыхание ровное и спокойное, а вот саму Ани выдержка явно подводила. Глаза слезились, губы кривились, дыхание рисковало сорваться на откровенный хрип. Время тянулось бесконечно. Мужчина продолжал стоять в проходе. Он не чувствовал опасности, не ожидал её. Шаг, ещё шаг. Остановился. Ей было видно недостаточно, но татуировка на его руке заставила захлебнуться собственным страхом и Ани нанесла удар. Ей двигала ненависть. Уже тогда она не могла прощать.

Следующим ярким воспоминанием вспыхивает момент, когда рядом Валера. В его глазах не было брезгливости, сомнения. Единственное, чего он боялся, так это навредить. Он так осторожно касался, точно Ани хрустальная. Что-то шептал, но было не разобрать. Она слышала только себя. Только страх, заполонивший сознание, только боль, разрастающуюся изнутри. А Валера смотрел в её глаза и искал там желание жить. Без сомнений помог, когда она попросила. Не струсил сразу и не выдал потом. Он обещал любить её вечно. И вот сейчас стало особенно интересно: срок этой вечности ещё не истёк?

Раненой птицей билась в груди страшная мысль: «а вдруг она всё-таки ошиблась?» В считаные часы на столе оказалась сводка тех лет. В ней не значилось ни одного неопознанного трупа в лесу. Ни одного, что подходил бы по описанию, по параметрам, по очевидным приметам. Как же так?.. Ведь она точно помнит! А впрочем… что, собственно, она помнит? Как просила Валеру о помощи? Помнит, как, углубляясь в лес, тащила за собой местами прогнившую лопату? Помнит, как её колотило от холода или это был другой озноб?