Страж - Оксана Букия

один из которых был Оутс. Георгий саданул ему под ребра. Успел увернуться от летящего кулака второго. В ответ нанося удар коленом в живот, и сразу же кулаком в челюсть. Сорвал с его пояса дубинку, переключая ее в режим шокера. Тут же получил сильный удар по плечу от третьего охранника. Не глядя, отмахнулся дубинкой, попав по лицу. Охранник дернулся и свалился кулем ему под ноги.

— Гронский, я тебя в бункер за нападение на охрану, — злобно процедил Оутс.

Он замахнулся. Георгий рванул вперед, успев приложить его обратной стороной дубинки в печень, а затем добавил ребром ладони по шее.

Я вас всех здесь научу как надо обращаться с офицером Стражи!

Адреналин разносил ярость по венам.

Нашли мальчика для битья!

Георгий вмазал надзирателю ногой по лицу. Ему доставляло удовольствие бить этого напыщенного альтхамца. Удар в ухо отбросил его от капитана. Он резко повернулся, ища на ком выместить неостывшую злость. Поднял руку, ловя на нее удар дубинки. В предплечье противно хрустнуло. Он пнул нападающего ногой по коленной чашечке. Вскрикнув от боли, тот отступил на шаг. Георгий уже хотел добавить, когда в спину что-то жестко ткнулось и тело пронзила острая боль. Мышцы свело судорогой, и он рухнул на бетонный пол.

— Гронский, за нападение на охрану Карьера…

Голос звучал невнятно, словно через мешок, набитый ватой. Звук дрожал.

— За причинение увечий…

То пропадал, то снова нарастал.

— …сутки в бункере с первой степенью защиты…

Почему же ему так плохо? Георгий помнил, что его приложили шокером и он вырубился. Но от одного заряда не может быть так плохо.

— Наказание привести в исполнение немедленно.

Ломило предплечье. Наверное, все же перелом. Зверски болело все тело. Любая попытка повернуть голову и шире открыть глаза отдавалась болью. Да он даже и не шел сам, его под руки тащили двое охранников.

Значит после того как его вырубили, его еще и отпинали всей компанией.

Уроды! Козлы! Тоже мне офицеры! Служаки! Позор Службы!

Конечно Карьер не относился ни к одной службе ни одного государства. Официально это была отдельная организация со своим руководством, подчиняющаяся лишь Комитету, со своей силовой структурой, званиями и должностями, учебными корпусами и лазаретами.

Черт! Черт! Черт! Как же надоело постоянно чувствовать себя побитой собакой! Когда моя жизнь превратилась во все это дерьмо?

Мелькнула знакомая дверь. За которой серели все те же бетонные стены. Второй уровень.

នៃការទាំងមូជាផ្នែកមួយនៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល

Врезалось в мозг с удвоенной силой. Однако как ни странно это сейчас даже взбодрило. Словно укол адреналина.

— Отпустите, — прохрипел Гронский, — без вас дойду.

Его просьбу исполнили мгновенно, но так как заключенный предполагал нечто подобное, он успел выставить неповрежденную руку и не распластаться по земле.

Здесь все было так же, как и уровнем ранее. Только дышать стало тяжелее. И глаза резало больше. Георгий посмотрел на своих конвоиров. Сейчас они было одеты в полную защитную форму, со шлемами и перчатками. Хотя на охранниках, стоящих вдоль стены была одета форма, как и у их коллег с первого. А вот роба заключенных была гораздо плотнее и более закрытая. У некоторых на голове были головные уборы, нечто напоминающие береты некоторых силовых структур.

Защитка? Мелькнуло в голове у Георгия. В этом круге заключенным положена защита? Чтобы не сразу сдохли? Или это все новички?

— Это тот, кто Оутса отделал? — вдруг услышал он за спиной не очень-то завуалированный шепот.

Послышались смешки.

— Вы видели сегодня нашего капитана?

— Рожа, как отбивная.

Смешки стали громче.

— Молчать! — громкий окрик одного из охранников прервал начавшееся веселье.

— Молодец, парень! — услышал Георгий, уже когда перед глазами открылась следующая дверь.

នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល

Теперь голову будто взорвало. И он бы не отказался сделать звук потише. А еще лучше выключить насовсем.

Здесь все было гораздо мрачнее. Тоскливее. Тяжелее. Охрана, одетая в защиту, как минимум второй степени. Заключенные в прочных куртках со вставками из отражающих материалов, как на формах стражников, многие даже в спецмасках. Здесь никто не зубоскалил, не смеялся, не окрикивал. Здесь явно чувствовалась атмосфера застоялой обреченности и загостившейся смерти.

Георгий смотрел себе под ноги. Голова ощутимо кружилась. В носу противно хлюпало. Третья дверь осталась позади.

នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល

Гронский непроизвольно схватился за голову. Гул вибрировал в мозгу, отражаясь невыносимой болью и в без того гудящей голове.

Хватит! Хватит! Хватит! Как будто мне без вас проблем мало.

Он не отрываясь смотрел на четыре каменных столпа, возвышающихся на фоне серых стен. Словно пленники, навсегда замурованные в бетонный саван. Не божества, вершащие судьбы людей. Странники, попавшие в этот мир и выживающие здесь. Как могут.

— Слышь, Гронский, — услышал он сквозь рев, ехидный голос, — говорят, ты вот так без защиты уже был здесь. Даже Руны взял. Не хочешь повторить фокус? Будет чего ребятам за пивом рассказать.

Георгий перевел глаза на конвоира. Он только сейчас понял, что смотрит на мир через алую пелену. Один из охранников, который с ним говорил, глумливо улыбаясь, смотрел на него. Второй — демонстративно возился с замком в бункер, который якобы не мог открыть.

Допотопный век какой-то. Замок, ключ, железная дверь. В эпоху электроники и технического прогресса. Они бы еще шваброй подперли.

— Слышал, что с капитаном Оутсом неприятность произошла, — стараясь не перекрикивать гвалт, царящей в его голове, тихо произнес заключенный. — Передавай ему от меня привет. Скажи, что слезно благодарю за предоставленный выходной.

Дверь бункера распахнулась и Георгий, чтобы избежать ненужных ему тычков, нырнул в его прохладное нутро. И замер. Чувствуя, как у него на голове волосы становятся дыбом. Капсульные отели так называли сами заключенные бункеры.

Здесь и в самом деле было много капсул. Приговоренный к смерти помещался в капсулу, которая закрывалась и ставилась в закрытую ячейку. По вставленному в вену катетеру смертнику поступала в кровь питательная смесь для поддержания жизнеобеспечения.

По рассказам сокамерников Георгий знал, что подобным образом можно растянуть жизнь приговоренного к смертной казни до нескольких лет.

— Налюбовался? — ехидно спросили за спиной. — Тогда добро пожаловать.

Один из конвоиров открыл приборную панель и нажал на одну из кнопок. Из стены выехала пустая капсула.

— Ваш номер, мистер!

Дно капсулы было жестким и холодным. Полупрозрачная сфера закрылась над головой, и он медленно уехал в темное нутро стены, погружаясь в беспросветный мрак.

Сердце бешено стучало. Адреналин разносил по венам потоки крови.