Продажное королевство - Ли Бардуго

Хаскель резко достал пистолет из кармана и открыл барабан. Там было пусто.

– Ах ты, маленький… – Затем он громко рассмеялся и забрал пули с ладони Каза, качая головой. – В тебе течет кровь самого дьявола, парень. Отправляйся за моими деньгами.

– И не только за ними, – пробормотал Каз, слегка приподняв шляпу, и поковылял по проулку обратно к гондоле.

Каз оставался в напряжении, лишь слегка расслабился, когда лодка заплыла за пределы Бочки в более тихие воды, граничащие с финансовым районом. Здесь улицы были практически пустыми, и не так ощущалось присутствие городской стражи. Когда гондола скользнула под Ледбридж, он заметил тень, отделяющуюся от перил. Через секунду Инеж присоединилась к нему в узкой лодчонке.

Каз боролся с соблазном вернуться на Черную Вуаль. Он почти не спал в последние дни, а его нога так полностью и не оправилась после того, через что он заставил ее пройти в Ледовом Дворе. В конце концов его тело перестанет повиноваться командам.

Словно прочитав его мысли, Инеж сказала:

– Я справлюсь со слежкой. Встретимся на острове.

Черта с два. Ей не избавиться от него так просто.

– С какой стороны ты хочешь подобраться к дому Ван Эка?

– Начнем с Церкви Бартера. С ее крыши хорошо виден дом.

Каз был не в восторге от услышанного, но все равно повернул их к Берсканалу и поплыл мимо Биржи и величественного фасада отеля «Гельдреннер», в котором, вероятно, громко храпел в своем номере отец Джаспера.

Они пришвартовали гондолу рядом с церковью. Сияние свечей лилось из дверей главного собора, который оставляли открытым для посетителей в любое время, приветствуя тех, кто хотел вознести молитвы Гезену.

Инеж могла бы без особых усилий подняться по внешней стене, и Каз, возможно, тоже бы с этим справился, но он не собирался испытывать себя в ночь, когда его нога кричала при каждом шаге. Ему нужен был доступ к одной из часовен.

– Тебе необязательно подниматься, – произнесла Инеж, когда они прокрались вдоль стены и нашли вход в часовню.

Каз ничего не ответил и быстро вскрыл замок. Они скользнули внутрь затемненного зала, затем поднялись по лестнице на два пролета. Часовни располагались одна поверх другой, как многослойный торт, каждая из которых была сделана по поручению разных торговых семей Керчии. Еще один взломанный замок, и они снова начали взбираться по чертовой лестнице. Эта скручивалась узкой спиралью до самого люка на крышу.

Церковь Бартера была построена как рука Гезена – просторный собор расположен на ладони с пятью приземистыми нефами, идущими вдоль пяти пальцев, кончики которых заканчивались часовнями. Они поднялись к часовне на кончике мизинца и теперь лезли на крышу главного собора, а затем на безымянный палец Гезена, пробираясь по зубчатым пригоркам скользких фронтонов и узким каменным выступам.

– Почему все боги так любят, чтобы им поклонялись на высоте? – проворчал Каз.

– Это люди стремятся к величию, – ответила Инеж, проворно прыгая рядом, словно ее ноги знали какую-то тайную топографию. – Святые слышат молитвы, где бы их ни произносили.

– И отвечают на них по настроению?

– То, что ты хочешь и в чем нуждается мир, не всегда согласуется, Каз. Молитва и желание – это разные вещи.

Но они в равной степени бесполезны. Каз проглотил свой ответ. Он был слишком сосредоточен, стараясь не разбиться насмерть, чтобы должным образом участвовать в споре.

Они остановились на кончике безымянного пальца и осмотрелись. На юго-западе увидели высокие шпили собора, Биржу, сверкающую башню с часами отеля «Гельдреннер» и длинную полосу Берсканала, протекающего под Зентсбриджем. Но если посмотреть на восток, то с этой крыши открывался чудесный вид на Гельдштрат, Гельдканал и величественный дом Ван Эка.

Это хорошая смотровая точка, чтобы наблюдать за охраной, которую купец расставил вокруг дома и на канале, но она не давала им всей необходимой информации.

– Нам придется подойти поближе, – сказал Каз.

– Знаю, – ответила Инеж, доставая моток веревки из туники и цепляя ее на один из флеронов на крыше. – Будет быстрее и безопасней, если я изучу дом Ван Эка в одиночку. Дай мне полчаса.

– Ты…

– К тому времени как ты вернешься к гондоле, у меня уже будет вся нужная информация.

Он ее убьет.

– Ты затащила меня сюда просто так!

– Твоя гордыня затащила тебя сюда. Если Ван Эк сегодня почувствует неладное, все кончено. Эта работа не для двоих, и ты это знаешь.

– Инеж…

– На кону и мое будущее, Каз. Я не учу тебя взламывать замки или строить коварные планы. Я хороша в этом, так что позволь мне делать свою работу. – Она дернула и натянула веревку. – Только подумай, сколько у тебя будет времени на молитву и мирное созерцание по пути вниз.

И с этими словами она исчезла за бортиком часовни.

Каз стоял как дурак, глядя на то место, где она находилась всего секунду назад. Инеж обманула его. Порядочный, честный, набожный Призрак перехитрила его. Он обернулся, чтобы посмотреть на длинные просторы крыши, по которым ему предстояло идти, чтобы вернуться к лодке.

– Будь ты проклята со своими святыми, – сказал он сам себе и вдруг понял, что улыбается.

Настроение Каза решительно изменилось в худшую сторону к тому времени, как он сел в гондолу. Он не возражал, что она одурачила его, просто его злило, что Инеж была права. Он прекрасно знал, что сейчас не в той форме, чтобы пытаться вслепую пробраться в дом Ван Эка. Эта задача не рассчитана на двоих, и они так не работали. Инеж – Призрак, лучшая похитительница секретов в Бочке. Собирать знания незамеченной – ее специальность, а не его. Он также признавал, что был благодарен за минутку спокойствия, за то, что мог просто посидеть, вытянув ногу, пока вокруг ласково плескалась вода в канале. Так почему же он настоял на том, чтобы сопровождать ее? Это опасные мысли – те, которые и привели к похищению Инеж.

«Я выше этого», – сказал себе Каз. К полуночи завтрашнего дня Кювей уплывет из Кеттердама. Через несколько дней они получат свою награду. Инеж будет вольна следовать своей мечте об охоте на работорговцев, а он избавится от этого безумия, которое ему мешает. Он соберет новую банду, созданную из самых молодых и беспощадных членов «Отбросов». Каз вернется к обещанию, данному в память о Джорди, – к кропотливой задаче кирпичик за кирпичиком разрушать жизнь Пекки Роллинса.

И, тем не менее, его взгляд неустанно возвращался к дорожке у канала, а нетерпение росло. В умении ждать он был лучшим. Ожидание – часть криминальной жизни, которая многим людям была не по силам. Они хотели действовать, вместо того чтобы сохранять спокойствие и собирать информацию. Они хотели получить мгновенные знания, но не учиться. Чтобы добиться большего результата, – нужно просто ждать, в этом весь фокус. Если тебе не нравится погода, ты не бежишь в бурю – ты ждешь, пока она пройдет. Ты находишь способ остаться сухим.