Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

– Гораздо важнее, что он ограничен внешними стенами и комнатой, где находятся ваши люди.

Графиня убрала дважды незаконченное письмо в гайифскую шкатулку, которую, слегка поколебавшись, взяла с собой.

– Шадди скоро будет. – По Придду что-то понять непросто, но отчего-то кажется, что это не беда, а новая загадка. – Человеку, пребывающему во вчерашнем вечере, он просто необходим.

– Не спорю.

Слегка удивленная камеристка, получив приказ, выпархивает в буфетную, тихо, очень тихо поскрипывают помнящие королевские ноги половицы. При Алисе платья были в пол, зато рукава подскочили выше локтя, но если очень хочется отравить, отсутствие манжет не помеха.

– Валентин, куда вы дели лебедей?

– Простите, мне казалось, они на месте. Три пары, одна старая и две помладше.

– Я неточно выразилась. В свое время в Васспарде, как и много где еще, принимали августейшую чету и, естественно, старались ей угодить. Мои нынешние комнаты выдержаны в цветах Алисы и обставлены эйнрехтской мебелью, в парке есть Лебединый мост и Лебединый павильон, однако внутреннее убранство напрочь лишено изображений сих известных верностью птиц.

– На моей памяти так было всегда, – Придд приоткрыл дверь и остановился, пропуская даму вперед, – но я могу расспросить старых слуг.

– Спросите, мне интересно. – С лебедями разделались, но кто? Ангелика или Вальтер? – Кажется, я в самом деле проявила несвойственную мне аккуратность. Думаю, кресла лучше передвинуть к окну.

Валентин считал так же, более того, он шедевры дриксенских мебельщиков и передвинул, причем с изяществом. После чего сообщил, что в Васспарде произошло событие, о котором известно лишь младшим «спрутам» и Арно. Любезный хозяин предпочел бы дорогую гостью не волновать, но не слишком верил в способность друга скрыть свою озабоченность.

– Вы наверняка что-то заподозрите, – тон, каким это было сообщено, вдруг напомнил о Левии, – зато, зная всё, возможно, сумеете нам помочь.

– Я постараюсь. Умер кто-нибудь еще?

– Нет, но что натолкнуло вас на подобную мысль?

– Две неожиданные смерти вполне могут быть совпадением, ваше нежелание поддержать мою шутку – нет.

2

Кроунер старательно водил пальцем по строкам и безмолвно шевелил губами. Буквы, в отличие от следов, давались капралу с трудом, но он упрямо продирался вперед. Позавчера новоявленный сьентифик покончил с жуками и возликовал от «отсутствия присутствия» в книгах своего усача, однако науки отпускать разведчика не желали. Сильнее всего Кроунера влекли птицы, но он «ло-ги-чес-ки» умозаключил, что шансов оказаться неописанной больше у травы. Бедняга терзался сомнениями, пока вернувшийся из Гирке Арно не высказался за птиц, которых явно меньше, а значит, их проще запоминать. Капрал просиял и теперь вникал в жизнеописание кого-то носатого и хохлатого, похоже, гайифского удодия.

Виконт наклонился над томом, так и есть – «удод гигантский, остроклювый, сильно и дурно пахнущий, часто в просторечии именуемый удодием»…

– Они на севере не водятся, у нас самой яркой сойка вроде выходит. Или этот… свиристель?

– Жалко-то как, – Кроунер смотрел на огромный том почти с той же нежностью, что на свою кобылу. – Хорошо, когда разнообразие и мно-го-цветность.

– Куда уж лучше… Только сперва нужно с одной здешней птицей разобраться. Пошли.

– Точно так, капитан, – капрал с великим бережением закрыл книгу и водрузил на подставку. – Готовый я. Стряслось что?

– Нет, но могло. – Не зачитайся Питер, кто-то сейчас точно бы лежал с болтом если не в груди, то в спине. – Один… удодий подстроил возле наших комнат ловушку с арбалетом и вылез в окно. Следы на первый взгляд как следы, на дорожке теряются, а сапоги наверняка уже в омуте, но вдруг ты что-нибудь углядишь. Мерзавец явно здешний, и хорошо бы его до отъезда выловить.

– Вот ведь гад подлючий, – брови капрала сошлись в мохнатую сороконожку. Очень сердитую. – Кого подбить-то хотели?

– Непонятно. Может, Придда, может – меня, а верней всего, кого-то из слуг. Тут дело долгое и нехорошее.

– Это что ли, когда брата бригадирова застрелили? – явил свою осведомленность капрал. – Выходит, тот гад и посейчас здесь сидит?

– Похоже на то.

– Так может, и в церкви он набезобразил? – с мозгами у Кроунера было всяко не хуже, чем у них с Валентином.

– Может, и он. Следы у нас есть, аж тринадцать штук. – Арбалета никто, кроме них с Валентином, не видел, даже мальчишки, так что зеваки болтаться под окнами не будут. – Затоптать не должны, разве что сам подлючий гад их в прямом смысле заметет.

– Не должен. Вертаться, да еще с метлой, как бы не опасней…

– Ну, в общем, да. – Кто-то увидит, запомнит, удивится, тогда что, опять убивать? Эдак в Васспарде одни утки с лебедями и останутся.

– И все одно приглядеть бы стоило. Не за следами, так за арбалетом, гад мог и не утерпеть, проверить, выгорело или нет.

– Мы дежурили, пока камердинер Клауса не явился, про нас он не знал, по сторонам не глядел, зевал во весь рот, а до него только истопник проходил. Оба шли так, что, оставь мы всё как было, точно болт бы получили, значит – не знали ничего, да и не годятся они. Истопник толстый, камердинер мелкий, и Питер их в любой маске узнал бы.

– Значит, как поставил, так и сгинул, – с долей одобрения произнес Кроунер. – Дельный зло-умышлен-ник, с выдержкой. Такого ловить – не жужелиц давить.

3

Когда подали шадди, Арлетта уже знала, что некто высокий и худой установил охотничий арбалет между спальнями Валентина и Клауса. Судя по всему, убийца, а целью покушения несомненно было убийство, проник в дом с вечера, затаился, дождался самого глухого часа ночи, настроил ловушку и выбрался наружу через комнату Питера, благо юные «спруты» в любую погоду спят с приоткрытыми окнами. Еще молодой девичий виноград на стене человека бы не выдержал, но к услугам загадочного визитера была проходящая в шаге от подоконника водосточная труба.

То, что мальчик проснулся, казалось чудом, но лишь на первый взгляд. Валентин взял брата в оборот, и тот признался в привычке читать ночами и ненависти к теплому молоку, каковое ему приносили каждый вечер. Негодник выплескивал белую гадость в золу, забирался в постель и читал при свете ночника. Вчерашняя книжка оказалась страшной, после нее Питер долго не мог заснуть, и тут раздались шаги и какие-то скрипы. Собравшись с духом, граф Гирке высунулся из-под одеяла, увидел огромную черную тень и сперва замер от испуга, а потом закричал.

Арно с Валентином выскочили почти сразу и оказались у запертой двери, причем ключа от комнаты у Питера по малолетству не имелось. Разбуженный криками брата Клаус до ключей уже дорос, но замок его спальни был забит засыхающей смолой. Валентин решил не вызывать слуг и осмотреть снег под окнами самостоятельно, Арно согласился, но сперва проверил коридор и сразу же обнаружил натянутую поперек коридора бечеву, которая вела к арбалету. Друзья наскоро обезвредили ловушку и бросились к черному ходу. Следы отыскались без труда, они были довольно четкими, но вскоре терялись на расчищенной до гравия дорожке. Дальше начинались догадки, и первой стала мысль о неслучайности предыдущих смертей.