Повелители стихий. Книга 4. Наступление бури - Рэйчел Кейн

Суше так не везет.

Своеобразные, похожие на ленты, вздутия катятся по направлению к земле с немыслимой быстротой, едва приподнимаясь над поверхностью, но стоит им достигнуть мелководья, как они взметываются, с ревом пробуждаясь для безумства. Волны с ошеломляющей силой обрушиваются на камень, песок, на все живое. Они набегают одна за другой, каждая ужаснее предыдущей, повергая в ужас своей чудовищной яростью. Усилившийся ветер с корнями вырывает вековые деревья.

Когда шторм приближается к первому из островов, взбухание поверхности приводит к повышению уровня моря более чем на двадцать футов, так что значительная часть суши оказывается затопленной.

Пережить это не способно ничто.

Это больше, чем смерть.

Это легенда.

Я провалилась сквозь рыхлый, не оказывавший сопротивления песок вертикально вниз и, пролетев некоторое расстояние, приземлилась на какую-то плотную поверхность с мощным толчком, отдавшимся, через ноги и позвоночник, в черепе таким ощущением, будто взорвалась граната. Я подалась вперед, шаря вслепую руками, и нащупала что-то вроде камня. Да, похоже, камень. Провалилась я глубоко, хорошо еще, что кости целы.

Чьи-то руки ухватили меня за плечи и рванули назад, выведя из равновесия. Я вскрикнула, замахала руками и, крутанувшись, вслепую нанесла удар. Попала, причем, судя по отдаче, приложилась основательно. Нападавший, кем бы он ни был, охнул и разжал хватку. В этой проклятой подземной дыре царила кромешная тьма, и для меня в этом не было ничего хорошего. В пещерах и подземельях я чувствовала себя неуютно, мне уже довелось пережить в пещере настоящий кошмар, и сейчас я чувствовала нехорошее напряжение в желудке.

Спокойствие. Мне необходимо сохранять спокойствие.

Очевидно, что я имела дело с кем-то, контролировавшим силы Земли: только обладатель специфического дара мог затянуть меня прямо на пляже в подземную каверну. Начать с того, что Форт-Лодердейл никогда не славился пещерами.

Я чувствовала себя пончиком, посыпанным сахарной пудрой: во время пробежки по пляжу покрылась потом, на который при падении налип слой тончайшего песка. Избавиться от него не представлялось возможным без душа и стирки.

Ну, кому-то придется за это заплатить!

Однако всему свое время. В темноте я, один черт, ничего не могла поделать. Мне требовался свет, а фонарика у меня не было. Что ж, хоть я и не принадлежала к Хранителям Огня, базовыми принципами сотворения пламени владела. Мне доводилось создавать меленькие, плотные кислородные пузыри и воспламенять их. Светильники, конечно, недолговечные, но лучше, чем ничего.

Когда я занялась этим незатейливым делом, извлечением молекул кислорода из длинных химических цепочек пригодного для дыхания воздуха и концентрацией их в вакуумных лакунах, ощущение возникло такое, как при попытке провести микрохирургическую операцию в кухонных перчатках на руках. И под анестезией. Толку было мало: структуру окружавшего воздуха, это чувствовалось, я разрушала, а вот дальше дело практически не шло. Похоже, я лишилась способности выполнять даже простейшие манипуляции. Чудесная новость! Впрочем, сейчас было не до переживаний: я сказала себе, что прежде всего нужно найти способ решения проблемы.

Крупной проблемы, вновь напомнившей о себе: почувствовав прикосновение, я инстинктивно пригнулась, и мою щеку задели ногти. НЕ когти, так что это был не джинн, хотя об этом я догадывалась и раньше: джиннам нет резона трусливо прятаться в темноте, да и силы у них куда как больше. Кроме того, они не пахнут страхом и потом.

Я отпрянула, уперлась спиной в стену и выбросила вперед ногу в резком ударе. Даром он не пропал: кто-то охнул и отлетел. Попадание в десятку!

Меня охватил жестокий восторг, но тут неожиданно вспыхнул слепящий свет, так что мне пришлось отпрянуть и прикрыть глаза.

— Прекрати, ради бога!

Голос принадлежал Льюису.

Раздвинув пальцы, я присмотрелась и увидела, что свет исходил от незамысловатого, садового образца старого фонаря. Он слегка наклонил его, и это позволило мне разглядеть лицо Льюиса — узкое, загорелое, только вот вовсе не такое беззаботное и добродушное, каким я привыкла его видеть. Вид у него был крайне напряженный. А на щеке виднелась кровь. Свежая кровь. На рубашке ее было еще больше.

— Что тут, черт возьми, происходит? — спросила я. — Ты в порядке?

— Это не моя кровь, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь. Пойдем.

— Что за помощь? — спросила я. Не больно-то мне хотелось объяснять Льюису, что в настоящее время я способна оказать разве что моральную поддержку.

— Да вот, Кевин… — ответил он и, повернувшись, высветил фонарем… худое, прыщавое лицо Кевина Прентиса. Тинейджер, бывший в свое время для меня сущим проклятием (не говоря уж о том, что в бытность мою джинном являлся моим хозяином), внешне почти не изменился — те же сальные волосы, такие же болтающиеся широченные джинсы с огромным количеством карманов и цепочек, потная, явно просившаяся в стиральную машину футболка. Но кое-что с того времени, как я видела его в Неваде, добавилось. Появились такие готские атрибуты, как пирсинг в носу, и что-то вроде пентаграммы на шее. Он по-прежнему выглядел придурком, только вот, имея дело с Кевином, не стоило его недооценивать. Он мог быть жутким отморозком, чему мне довелось быть свидетельницей. И вовсе не хотелось повторения чего-то подобного здесь, в тесном подземелье.

Потом до меня дошло, что Кевин сидит на земле, привалившись спиной к стене, не просто потому, что он упрямый ублюдок, хотя это понятие было к нему вполне применимо: он был смертельно бледен, дышал хрипло и прерывисто, едва держал голову. Все, кроме лица, тонуло во тьме, но мне показалось, что рубашка у него на груди влажная, и вряд ли от морской воды.

— Они явились за нами, — промолвил Льюис. — Хранители. Я спрятался и парня спрятал, но не знал, что он ранен, пока мы не оказались здесь. Я не могу его бросить.

— Почему?

Вопрос прозвучал жестоко, но, черт возьми, Кевин еще и не того заслуживал.

— Ладно, проехали. Ему требуется медицинская помощь, это понятно. Давай заберем его отсюда.

— Я не могу.

— Почему?

Он взглянул на меня, а потом кивком указал на пещеру. До меня только сейчас дошло, что твердые как камень стены на самом деле представляли собой уплотненный, спрессованный песок. Удерживавшийся силой его воли. Да уж, убежище себе Льюис устроил первостатейное, кто бы спорил. Только сознание того, что все это может в любой момент обрушиться, особого оптимизма не вызывало.

— Мне нужна твоя помощь, — повторил он. — Точнее, мне нужна помощь Дэвида. Я не в состоянии заниматься всем одновременно. Он поддержит песок, пока я буду врачевать рану.

О, вот дерьмо!

— Я… не могу его позвать.

Выражение лица Льюиса сделалось еще более напряженным, что было совсем нехорошо.