Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии - Филипп Дженкинс

крайней реакционной идеологии, процветавшей в межвоенные годы. Другие хотя и не были ни на чьей стороне, но также, как и все немцы, были озлоблены и лелеяли месть. Поэтому религиозные мыслители стали идеологическими лидерами нового национализма.

Германия: предсказание Мартина Лютера

Реваншистский национализм немцев основывался также на возрождении значения Мартина Лютера, которое началось еще в 1917 г. Исторические деятели у разных народов всегда периодически подвергаются переоценке, но непосредственно на ренессанс Лютера повлияли политические события в Германии 20-х годов. Большую роль в этом сыграли влиятельные богословы и общественные деятели из университета Эрлангена: Карл Холл, Вернер Элерт и Пауль Альтхаус, до сих пор считающиеся главными специалистами по христианскому праву[315].

Лютер хвалил христианские королевства и государства, которые спасли его от папского престола и предоставили ему возможность реформировать католическую церковь. Оправдание такого отношения к государству Лютер нашел у апостола Павла в его Послании к Римлянам, 13. В современном контексте это надо понимать, что настоящим христианским государством является то государство, которое считает Царство Бога выше индивидуализма людей. Учитывая мессианский смысл идеи Лютера, ее можно было связать с любым харизматичным государственным лидером, кто мог бы оправдать надежды людей на возрождение сильной Германии, с таким, каким в свое время был кайзер Вильгельм[316].

Возрождение в сознании немцев Лютера и его учения, которое началось еще в 1917 г., стало поворотным пунктом в истории Германии. С конца XIX в. многие пасторы и ученые стали проводить чистку христианства от его еврейских корней, и некоторые даже выступали за полное удаление Ветхого Завета из Библии. В 1917 г. во время празднеств, посвященных Мартину Лютеру, некоторые деятели церкви, выступавшие за ревизию Библии, решили представить свои взгляды национальной аудитории и предложили новую редакцию «95 тезисов» Лютера, намереваясь таким образом освободить немецкое христианство от «противоестественной связи» с иудаизмом и создать его на «чистых протестантских основах». Наука также беспокоилась о чистоте немецкой расы и боролась против чужеродных, культурных влияний. В своем желании освободиться от иудаизма пасторы и ученые вновь стали придерживаться древнехристианской ереси маркионитов[317], которые утверждали, что между Богом евреев и Богом Света, Сыном которого является Иисус Христос, лежит настоящая бездна. Эти пасторы и ученые, как и маркиониты считали, что церковь должна отвергнуть свое еврейское происхождение и считать родиной Иисуса Христа другую страну. По их мнению, Иисус Христос был арийцем, а не евреем[318].

В течение следующего десятилетия немецкие националисты создали политическое и религиозное движение, которое стало бороться за чистоту церкви от евреев. В 1921 г. пастор и нацистский церковный функционер-антисемит Фридрих Андерсен популяризировал свои нацистские взгляды в книге «Немецкий Спаситель», которая была напечатана в Мюнхене «Народным издательством», специализировавшимся на комиксах. Текст Андерсена был окружен рекламными объявлениями об издании других нацистских книг с фотографиями их авторов, среди которых был ранний наставник Гитлера — Антон Дрекслер[319]. Для Андерсена Маркион был, возможно, самым важным из отцов Церкви, даже выше Блаженного Августина[320].

Знаменитые богословы, Эрих Фогельзанг и Рейнгольд Зееберг, также считали Иисуса Христа арийцем. Даже Гарнак был с ними согласен. Хотя он не признавал расовый и биологический антисемитизм и не мог понять, почему расовая тема так завладела умами его современников. Он всячески одобрял ассимилирующихся с немцами евреев, которые таким образом отказывались от своей старой веры в пользу христианства. Тем не менее в 1921 г. он издал свое одиозное исследование, посвященное Маркиону. Гарнак полностью поддерживал радикальные суждения Маркиона и призывал современную ему немецкую церковь исключить Ветхий Завет из Библии. Он считал:

«Исключать Ветхий Завет во втором столетии было бы большой ошибкой, поэтому Церковь справедливо этому сопротивлялась; признавать его в XVI столетии стало уже обычной практикой; но сохранять его в XIX столетии, как один из канонических документов протестантства — настоящая глупость, так как это происходит лишь из религиозного и духовного паралича»[321].

Расовые противоречия особенно накалились между церквями в 20-е гг. В 1930 г. книга одного из вождей нацистской партии Альфреда Розенберга «Миф XX века» открыто пропагандировала нацизм. Розенберг объявлял в этой книге, что Иисус Христос не был евреем. Благородное происхождение Иисуса было извращено вначале еврейским апостолом Павлом, а позже Римско-католической церковью. В 1931 г. немецкие националистические движения объединились в организацию под названием «Немецкое христианство», главная цель которой стала политика контроля над протестантскими церквями. В 1933 г. благодаря мощной государственной поддержке расистское движение взяло под свой контроль большинство церквей страны и превратило их в филиал имперского правительства, который стал подчиняться специальному рейхепископу. Ему были обязаны подчиняться и другие протестантские церкви. Но немецкое христианство не смогло полностью превратиться в государственную систему, так как нацистские лидеры не захотели делить свою власть с религиозными деятелями[322].

Кроме «Немецкого христианства», подобные идеи господствовали и в немецкой Лютеранской церкви. Положительно оценивал приход Гитлера к власти богослов из Эрлангена Пауль Альтхаус, который даже заявлял: «Все наши протестантские церкви приветствовали переворот 1933 г., так как это подарок и чудо Бога. Нацистская революция стала Пасхой, которая возродила Германию. Поэтому немецкие христиане объединились, чтобы поддержать национальный социализм». Тоталитарное государство можно оправдать лишь тогда, если за него выступает весь народ. В Гёттингене Эмануэль Хирш сравнивал Гитлера с Христом и считал нацистский переворот как «восход солнца божественного совершенства после бесконечных темных лет гнева и нищеты». Герхард Киттель, известный ученый из Тюбингена, предлагавший отделить Новый Завет от еврейского Ветхого Завета, поддержал пафос своего народа и также хвалил Гитлера. Большинство немцев поддерживали нацистскую программу по изгнанию евреев из страны и устранению их из всех сфер общественной и государственной жизни[323].

Отношение различных церквей к возрождающемуся национальному государству было все-таки неоднозначным: одни протестантские лидеры восхваляли власть и все, что с ней было связано, другие были потрясены расизмом и языческим поклонением этого государства. Среди всех церковных лидеров выделялся лишь один из них своей независимой позицией — это Мартин Нимёллер, который во время Первой мировой войны был капитаном подводной лодки UC-67, минного заградителя, а после войны вынужден был уйти в отставку, так как не признал законной Веймарскую республику. Как лютеранский пастор, в 20-х гг. он проповедовал национальное возрождение и первоначально приветствовал приход Гитлера к власти. Он считал евреев виновными в смерти Иисуса Христа. Но по своим убеждениям он был все же типичным либералом. После того, как государственная власть стала провозглашать Иисуса Христа арийцем, он сразу же ушел в полную оппозицию к ней. Во всем мире пастора Нимёллера считают символом антинацистского сопротивления