Ничего, кроме любви - Дженнифер Деламир

Для светских визитов было еще, конечно, слишком рано, но Тому не пришлось долго ждать. Дверь открылась, и дворецкий посмотрел на него без всякого удивления.

– Чем могу служить, сэр?

– Я пришел повидать мистера Спенсера. Он просил о встрече.

Дворецкий подал серебряный поднос, ожидая визитную карточку. Том раздраженно уставился на слугу. Дворецкий должен хорошо знать, кто придет в такой час, Спенсер должен был ему сказать. Проглотив едкий комментарий на этот счет, Том полез в карман за карточкой и понял, что визиток при нем нет. Подавив желание придушить дворецкого, который все еще холодно взирал на него, он сказал:

– Пожалуйста, доложите мистеру Спенсеру, что пришел Том Пул.

– Конечно, сэр.

Дворецкий широко открыл дверь и пустил Тома в холл.

Дворецкий исчез наверху под предлогом посмотреть, «дома ли мистер Спенсер», Том ждал. Это было бы смешно, если бы не было так серьезно. Где-то в холле часы неторопливо отсчитывали секунды. Том в очередной раз пытался вообразить, как пойдет разговор.

Наконец дворецкий снова появился, величественно спустившись по лестнице.

– Следуйте за мной, сэр, – объявил он.

Через два пролета лестницы дворецкий остановился у двери, по сторонам которой стояли два высоких лакея. Похоже, Спенсер считает, что нуждается в персональной защите! Что ж, подумал Том, возможно, так и есть.

– Войдите! – донесся голос в ответ на легкий стук дворецкого.

Спальня Спенсера была большая и богато украшенная, с густо позолоченными обоями и бархатными шторами. Спенсер лежал на кровати под балдахином. Несмотря на многочисленные бинты, покрывавшие его голову и нос, он сумел повернуться в сторону Тома. Свидетельства визита врача стояли на ночном столике в виде нескольких бутылочек и баночек.

– Мистер Пул, как мило, что вы пришли, – сказал Спенсер голосом, полным сарказма. Он болезненно закашлялся. – Я ожидал, что вы захотите справиться о моем здоровье.

– Если бы вы так думали, то не поставили бы у двери двух стражников.

– Осторожность никогда не помешает. – Спенсер поднял перевязанную руку. – Вы не присядете?

Том занял указанное кресло. Он решил играть в игру Спенсера до определенного момента, но не дольше.

– Почему вы попросили меня прийти сюда? – Он умышленно сформулировал вопрос именно так, отказываясь признать, что письмо Спенсера было завуалированным приказом.

– У меня такое чувство, что вчера мы неудачно начали. А у вас?

– Вам не следовало приходить на свадебный обед.

– Ну, вы ясно дали это понять, – ответил Спенсер, тронув повязку на носу и поморщившись.

Тому хотелось добавить «вам не следовало оскорблять мою сестру», но он придержал язык. Он хотел, чтобы Спенсер сделал первый шаг.

– Как вы думаете, почему меня, ближайшего родственника Маргарет, не пригласили на свадьбу? – спросил Спенсер. – Подозреваю, что кузина наговорила вам неправду о нашей фамильной истории.

– Жена сказала мне, что ваш отец утратил всякие права на Мортон-Холл.

– Поместье у него украли! – Снова слова Спенсера прервались кашлем, и ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание. – Дед Маргарет сфабриковал все так называемые улики против моего отца, подкупил власти, чтобы они не задавали лишних вопросов. Отца заставили согласиться на нарушение майората.

– Для меня это звучит абсурдно.

– Сама жизнь абсурдна, Пул, – фыркнул Спенсер. – Например, вообразите мое удивление, когда я вчера зашел в церковь посмотреть, за кого моя кузина выходит замуж, и увидел, что это тот самый негодяй, который пытался убить моего лучшего друга. – Он повернулся и взял с прикроватного столика бутылочку. Наверное, настойка опия, подумал Том, или другое обезболивающее. Спенсер, опрокинув содержимое бутылочки в рот, небрежно бросил ее обратно, и она с грохотом каталась по столику, пока не остановилась. Спенсер вытер рот и тяжело откинулся на подушки. – Однако, обдумав дело, я вижу, что этот брак – хорошая штука. Он может подвигнуть нас заключить перемирие.

– Какого рода перемирие? – подозрительно спросил Том.

– Дед Маргарет принес несчастье моей семье своей ложью. Я же со своей стороны могу использовать правду, чтобы принести несчастье вам. – Он поднял перевязанную руку и указал на Тома. – Я могу добиться, чтобы вас арестовали.

– Не глупите. Нас видела масса людей, это была честная драка. С таким же успехом я могу добиться, чтобы арестовали вас за то, что вы ее спровоцировали.

– Я не о вчерашнем дне, – усмехнулся Спенсер. – Я говорю о вашей попытке убить Фредди Хайтауэра.

– Хайтауэр умер в прошлом году от естественных причин. Меня даже не было в стране.

– Но вы пытались убить его в сорок пятом. Вы дрались на дуэли, а дуэли тогда были вне закона. Я могу отдать вас под суд.

– Продолжайте, – с вызовом сказал Том. – Ни один суд это теперь не заинтересует.

– Возможно, – ответил Спенсер. – Но есть множество людей, которые заинтересуются вопросом, почему вы дрались на дуэли. Или, скорее, что послужило ее причиной.

Вот оно. Настоящая причина, по которой Спенсер вызвал его сюда. Лиззи.

– Как только я увидел вас на свадьбе, то начал сопоставлять факты, – продолжал Спенсер. – Фредди дрался на дуэли с братом женщины, которую предположительно обесчестил. Этим человеком были вы. У вас только одна сестра, и она замужем за бароном. За бароном, который также еще и священник. Это довольно прочная репутация, правда? Сами-то вы можете продаться всем чертям, но как насчет достопочтенной леди Саммервилл? Если пойдут разговоры о ее сомнительном прошлом…

– Вы не посмеете!

Том ухватился за подлокотники кресла, главным образом чтобы не вцепиться Спенсеру в горло. Хайтауэр соблазнил Лиззи фальшивыми обещаниями жениться, а потом бросил. Том годами помогал сестре оправиться от удара, и она наконец достигла этого, когда вошла в семью Торнборо, а потом вышла замуж за Джеффри. Теперь ее жизнь может быть погублена из-за того, что Том оказался достаточно глуп и женился на женщине, которую едва знал. Он вернулся в Англию повидать Лиззи, думая, что опасность миновала, поскольку Хайтауэр умер. Том вообразить не мог, что другой человек, присутствовавший на дуэли, может желать ему зла по иным причинам, чем те, что были очевидны в ноябрьское утро семь лет назад.

Спенсер самодовольно смотрел на Тома, зная, что загнал его в угол.

– Вы хотите денег в обмен на ваше молчание, – ровно сказал Том.

– А вы действительно негодяй, – ответил Спенсер. – Думаете, что деньги самое важное?

– Что это значит? Вы слишком хороши для них? Они не имеют значения?

– Конечно, имеют, – нетерпеливо сказал Спенсер. – Но нувориши вроде вас не понимают, что высшее общество – не богатство. Это происхождение, титулы, земля. Вы никогда не будете мне ровней.