Талер чернокнижника - Виталий Гладкий

– Лукич, меня сватают на роль киллера… – произнес я непослушным языком.

Меня поразило то, что Лукич даже не удивился. Он лишь сказал с мстительными нотками в голосе:

– Менты есть менты, что там говорить… Для них найти крайнего – первое дело. Кому хочешь, дело сошьют. Уж я-то знаю… Козлы! А ты молчи, не дай себя расколоть. Только так можно отмазаться.

– Лукич! – возопил я трагическим шепотом. – Ты что мелешь!? Разве я похож на убийцу!?

– Конечно, нет, – поспешил меня «успокоить» Лукич. – Ты хороший мальчик. Воспитанный. Но, знаешь, бывает всякое…

– Спасибо тебе за доверие, – буркнул я обиженно.

И начал усиленно ворочать мозгами. В голове немного прояснилось, и я начал соображать более-менее здраво.

Князь убит… Кем? За что? Это вопросы к следствию. В убийстве я точно не виноват. Если только на некоторое время я не сошел с ума. В таком случае и впрямь ни за что ручаться нельзя. Но этот вариант лежит в мистико-фантастической области.

А вот время, когда свершилось преступление, это уже зацепка. У меня есть шанс соскочить с крючка. Но в этом случае я должен предъявить оперу серьезное алиби.

– Майор! – позвал я Ляхова.

– Слушаю вас, – сказал опер, который в этот момент с интересом рассматривал мою коллекцию монет.

Естественно, ключи от сейфа, где я хранил коллекцию, мне пришлось отдать его помощнику.

– Скажите мне, когда я убил Кня… извините, Чарнецкого?

– А вы уже не помните? Странно. Такой умный молодой человек, а страдаете провалами памяти…

– Вам никто не говорил, что вы обладаете юмором висельника?

– Ну-ну! Не забывайтесь.

– Я всего лишь хочу услышать ответ на свой вопрос. Это для меня очень важно.

– Вообще-то, задавать вопросы – это моя прерогатива…

– Знаю, – ответил я, с вызовом глядя прямо в глаза Ляхову. – Мы академий ваших не проходили, но кое-что читали. Однако на этот вопрос ответить вам все равно придется. Рано или поздно. Иначе я откажусь с вами разговаривать вообще.

– Ничего страшного. Посидите месячишко в нашем СИЗО, пока у вас голос не прорежется. Я человек терпеливый. Подожду. Там у нас атмосфера, я бы сказал, раскрепощающая.

– Майор, не забывайте, что я не бомж из подворотни. В беде меня не оставят. И не нужно мне хамить.

Ляхов готов был сожрать меня. Глазами. Но нужно отдать ему должное, мой весьма прозрачный намек он понял сразу. Конечно, по своему статусу я не принадлежал к сильным мира сего, но у отца были очень серьезные связи. И не только в нашем городе.

Естественно, опер этого не знал, но предполагал нечто подобное. Наверное, ему уже не раз приходилось сталкиваться с «телефонным» правом. Поэтому майор хорошо понимал, что в таком случае недолго и погоны потерять.

Он принял мудрое решение – перестал собачиться и изображать из себя крутого полицейского, непреклонно стоящего на страже закона.

– Извините, – буркнул он, отводя глаза в сторону. – Чарнецкий был убит вчера, примерно в семнадцать часов.

– Плюс-минус?…

– Плюс-минус час.

У меня сразу отлегло от сердца – в это время я беседовал с Паташоном. Вот оно, алиби! Лучше не придумаешь.

Но я сдержал свой радостный порыв и уже почти спокойно спросил опера:

– А как вы определили, что убийца Чарнецкого – это я?

Ляхов иронично ухмыльнулся и ответил:

– Пальчики…

– То есть?…

– Вы здорово наследили в квартире Чарнецкого.

– А конкретней можно?

– Пожалуйста. Мы нашли следы ваших пальцев на дверной ручке, на рюмке… и еще где-то. Про то нужно спросить эксперта. Он может уточнить. Но для меня этого вполне достаточно – отпечатки пальцев на рюмке самые свежие. Похоже, вы со своей жертвой ликеры распивали.

– Настраивался на злодеяние, – сказал я с вызовом. – Какая чушь!

– Это не чушь, гражданин Бояринов. Совсем не чушь.

– Да, я гостил у Чарнецкого. В какой-то мере он мой наставник, учитель. Я был с ним в очень хороших отношениях. Ну разве можно предположить нечто подобное!?

– То, что вы были в его квартире, подтверждают не только следы ваших шаловливых пальчиков. Есть и свидетели. А насчет того, что человек не способен убить своего учителя, вы здорово ошибаетесь. Тем более, когда на кону сотни тысяч долларов.

– Вы о чем?

– Об очень ценной коллекции золотых и серебряных монет Чарнецкого.

– Она… украдена!?

– Не переигрывайте, – поморщился Ляхов. – Все вы знаете… Не повезло вам. Вы так и не смогли выбить из Чарнецкого шифр замка сейфа. Какая жалость…

– Выбить… шифр… – Я смотрел на опера, как баран на новые ворота.

Князя пытали! Господи…

– Именно так. Поэтому у меня есть все, что нужно: мотив преступления, свидетель, который видел убийцу, и наконец, отпечатки пальцев. Все, круг замкнулся. Пора признаваться. Признание смягчит вашу участь.

Я огрызнулся:

– Спасибо за совет!

– Рад стараться.

– А где вы взяли для сравнения отпечатки моих пальцев?

Ляхов посмотрел на меня, как на малыша-несмышленыша, сморозившего глупость.

– Я вам как-то говорил, – ответил он, – что мы не зря государственные харчи едим. Эксперты сняли ваши пальчики с бутылки минеральной воды, которую я любезно предложил вам после посещения квартиры Хамовича.

«Вот сволочь ментовская! – подумал я негодующе. – Доброхот хренов… Ну да ладно, что теперь скажешь. Все равно мне деваться некуда. Был я у Князя? Конечно, был. Зачем мне темнить? Но что он сейчас скажет, когда я сообщу ему о своем алиби?»

– Лихо, – сказал я и широко улыбнулся.

Заметив улыбку, майор нахмурился. Я знал, что Ляхов сейчас думает, словно опер был монитором, на котором высветился текст: «Сукин сын! Почему он лыбится!? Неужели в своих рассуждениях я где-то допустил ошибку?»

Допустил, и еще какую…

– Должен вас огорчить, – сказал я спокойно и немного с ленцой. – Я никак не гожусь на роль убийцы Чарнецкого. При всех ваших так называемых «фактах».

– Объясните, – сурово нахмурил брови опер.

– Дело в том, что в тот момент, когда убийца вошел в квартиру Чарнецкого, я был на другом конце города. Всего лишь.

– Ложь!

– Это легко проверить. Почему вы не спрашиваете про алиби? Вы ведь такой крутой профессионал…

– Насчет моего профессионализма поговорим позже, – сдержанно ответил майор, хотя внутри у него все кипело; это было видно, что называется, невооруженным глазом. – А что касается алиби… Это мы проверим.