Три женских возраста - Алиса Ренар

– Дочь, я подумала… А что ты скажешь на то, чтобы сшить тебе платье из той самой ткани, которую я купила для… для себя? Она белая с интересными голубыми, серебристыми искорками, с золотистыми, по-моему, тоже… Давай дома глянем, если тебе понравится, то из нее и сделаем выпускной наряд! Договорились? А то чего она зря лежит… Мне эта ткань не понадобится, так хоть на хорошее дело пустим. – Мама грустно улыбнулась ей, и Алька едва не заревела. Нет, какие сволочи все эти мужчины!.. У нее такая хорошая, замечательная, самая лучшая мама! Она очень хорошо выглядит, хоть уже и не очень молода, но стройная, с красивой прической, обаятельная… Нет же!

Дома они полтора часа по-всякому обматывали Альку блестящей тканью, которая на поверку оказалась вовсе даже не белой, а цвета слоновой кости, а разноцветные искорки действительно обнаружились – едва заметной радужной волной по краям и посередине отреза. В результате совместных раздумий сам собой придумался фасон, и они решили отправиться к Элеоноре сразу же, как Анне дадут деньги.

Засыпая, Алька представляла себя в новом платье на школьном балу: экзамены позади, она выглядит ошеломляюще красивой, даже не просто красивой, а прекрасной, все смотрят только на нее, и парни в очередь встают, чтобы пригласить ее на танец… Кстати, надо научиться танцевать вальс, напомнила себе Алька, счастливо улыбнувшись своим фантазиям… И вот в конце вечера Костик падает перед ней на колени и просит ее руки, говорит, что был таким дураком, что ему без нее жизнь не мила! Нет, лучше по-другому: они помирятся накануне выпускного и пойдут на него вместе, и Костян весь вечер будет ревновать Альку ко всем вокруг!..

* * *

А в четверг утром эти фантазии с треском лопнули, и кусок чудесной искрящейся материи в один момент перестал быть чем-то бо́льшим, чем просто ткань… А все потому, что на перемене Алька по просьбе их преподавателя по делопроизводству отправилась в библиотеку за книгой и, поднявшись на третий этаж, у крайней колонны застала неразлучную парочку… Разумеется, девушка гордо прошла мимо, взяла требуемое, но, когда возвращалась, эти двое все еще обнимались: глядя прямо на Альку, Костик наклонился к самому ушку своей подружки и нежно зашептал в него, однако шепот был нарочито громким, явно рассчитанным не только на Дану, и Алька, конечно, не могла не услышать все слова, от первого до последнего:

– Дана, я давно хотел тебе сказать… Пойдешь со мной на выпускной? Я тебя приглашаю!

Вот так. Алька уронила книжку, и, пока ее поднимала, Костик с Даной куда-то делись… а может быть, она просто перестала замечать все вокруг. В ее мозг впечатались слова «Я тебя приглашаю», и от этого больно стеснило грудь, как будто… Что?.. Алька медленно спустилась вниз по лестнице и встала у окна, прижавшись к холодному стеклу горящим лбом. Неприятно, будто это приглашение имеет хоть какое-то значение… Да, в Америке девушка без парня не может идти на выпускной, Алька читала «Керри» Стивена Кинга! А у них все это фигня, она точно так же легко пойдет на праздник без Костика, как пошла бы с ним, но…

Но теперь ей совершенно безразлично, какое на ней будет платье. Потому что без Костика выпускной – это просто окончание школы, конец экзаменам, прощание с учителями… А вовсе не сказочный бал. Золушка не превратится в принцессу, потому что принц уже выбрал себе даму сердца… Глупая, гадкая, неправильная сказка!..

Ну конечно! Мало ей воспаленных красных глаз из-за бессонной ночи, еще и огромный прыщ на подбородке вылез, а второй зреет на лбу… теперь придется перечесать челку на другую сторону, не идти же вот так, выставив это уродство на всеобщее обозрение! Что за день, слов нет просто!

Всего-навсего пятница, к тому же неделя была укороченной из-за праздника, но у Альки такое ощущение, словно она проучилась дней десять подряд. Ужасная усталость, и раздражительность повышенная. Вчера она даже поругалась с мамой: приготовила ужин, ждала ее, хотела посидеть, поболтать, а мать пришла поздно и от еды наотрез отказалась… Кому, получается, Алька все это готовила? Но, конечно, лучше бы она сдержалась и не высказала матери столько обидных слов. Теперь ей ужасно не по себе: вчера-то она чувствовала себя несправедливо обиженной, гордо ушла в свою комнату, изо всех сил хлопнув в запале дверью, а сегодня утром поостыла, хотела извиниться, да проспала, и мама уже убежала на работу. Конечно, перед этим она разбудила дочку и поцеловала ее, но все равно Альке ужасно стыдно за свое поведение, непременно нужно помириться!

Глянув на часы, Алька поняла, что на первый урок никак уже не успевает: половина восьмого на часах, а она даже не умывалась, о завтраке и говорить нечего. А еще надо Рыську накормить и прогулять, вон как прыгает возле кровати, в глаза заглядывает… Ничего, Алька пойдет на вторую часть биологии, уроки она все сделала, учительница ее любит… Шаркая босыми ногами, девчонка неторопливо побрела в ванную, на ходу сбрасывая одежду. Все-таки хорошо, когда в доме нет мужчин! Как можно добровольно променять эту свободу на семейную жизнь? Нет, Алька никогда не выйдет замуж, у нее, конечно, будет любимый человек, но только чтоб жил отдельно, непременно!..

Встав под душ, Алька направила на себя сильную струю воды и замерла. Как хорошо! Всю жизнь бы так стояла, забыв про школу, про несчастную любовь, про ссору с матерью, про прыщи и бабушкины странности… А что же все-таки с бабушкой творится? Совершенно непонятные вещи происходят, ничего подобного не было раньше: еще позавчера, у нее в гостях, Алька договорилась о том, что придет к ней в четверг на работу и выведет скачанный из Интернета текст на ее принтере, а вчера даже позвонила, перед тем как выйти из дома! И все равно пришла – и, как говорится, поцеловала закрытую дверь кабинета… «Ванессы Николаевны уже нет» – вот это был номер! Конечно, статья про тайный язык вееров вполне может подождать до следующего раза, срочности никакой, но разве так делается? Ужасно обидно, сказала бы «Не приходи», раз уж занята!.. Но что самое любопытное, бабушки и дома не было: Алька, как дурочка, из Политеха не сразу поехала домой, а завернула к бабуле со Стасом, и снова никого не застала! Удивительно обломный четверг у нее получился. И как финал – ссора с мамой!

Сердито пыхтя, Алька вытерлась насухо, быстро натянула на себя белье и джинсы с красной водолазкой, сунула ноги в мамины тапки и пробежала на кухню. Греть кашу для Рыськи не хотелось, поэтому она накрошила собаке в миску колбаски и хлеба, капнула молока… Ничего, Рысь не обидится, а вечером уж Аля компенсирует ей куцый завтрак! Просто сейчас мало времени, нужно замазать тональным кремом жуткие прыщи и накрасить губы, чтобы выглядеть поярче. Не дождутся от Альки слез и страданий, плевать ей на всех, и особенно – на Костика с Даной. Данка вообще непонятно чему радуется: как будто рядом с Алькой нет других парней, кроме этого бабника!.. Один он, что ли, на свете?

Но, выгуляв собаку и заперев дверь квартиры на два замка, Алька направилась в школу с единственным желанием: увидеть Костика, посмотреть на него пристально и обязательно найти на лице парня следы такого же страдания, которое сводит с ума ее. Убедиться, что он все это делает только назло ей… Да, он не один на свете, парней вокруг много, иногда Альке даже кажется, что слишком, но зачем ей кто-то еще, когда вот он – Костик, тот самый неотразимый брюнет, гордость школьной футбольной команды, спортсмен и красавец! Зачем ей все эти «другие», когда есть он? Кроме него Альке никто не нужен.