Три женских возраста - Алиса Ренар

– Да я не знаю, может быть, придется задержаться на работе, – и снова эта мягкая улыбка и тревожный взгляд, как у подстреленной лани. – На меня ужин не готовь, ладно?..

Алька нахмурилась, но не нашлась, что возразить матери. От ужина она отказывается, зато от работы – ни за что! Все это неправильно, не так, как надо… Но разве Алька имеет право сердиться на мать? Еще неизвестно, как она сама вела бы себя, если б ей было больше сорока и ее бросил человек, за которого она собиралась замуж… Тоже бы, наверное, со страшной силой заполняла вечера работой и ни черта ничего не ела! Хотя насчет последнего она сомневается…

– Ладно, мам, ты хоть днем пообедай, что ли… Все, я бегу, времени в обрез! – Алька выскочила из-за стола и галопом унеслась в свою комнату. Рыська, с мордой, перемазанной кашей, припустила за ней.

Через пять минут обе вылетели на улицу, еще через десять – вернулись. Аля, поцеловав мать в бледную щеку, подхватила рюкзак с учебниками и тетрадками и ускакала. Ждать лифт не стала, быстро, стуча толстыми каблуками ненавистных ботинок, сбежала с пятого этажа и стрелой пронеслась через двор. Ладно хоть школа недалеко, только спуститься вниз до Мичурина, повернуть налево, пройти один квартал – и на месте.

* * *

Она все-таки опоздала, хотя и не намного – всего на полторы минуты, но по вторникам первой парой у них алгебра, поэтому Альку не ругали, математичка – душевная женщина. Зато потом неприятности пошли одна за другой: на перемене Алька наткнулась на Илону Эмильевну, завуча с громоподобным голосом и жестким нравом, и ее прилюдно отчитали за «нешкольный» вид – расклешенные джинсы и «веселенький» свитер. Ничем хорошим подобные разговоры не кончаются, Алька знает: теперь Миля обязательно нажалуется матери, а той только этих проблем еще не хватало… Потом англичанка закатила такую контрольную, что за два спаренных урока Аля не успела выполнить все задания, и это тоже нездорово, придется теперь делать «работу над ошибками», оставаться после уроков… В общем, жутко неприятный получился день.

Зато в конце занятий, после трех пар, Алька с лихвой вознаградила себя за все мучения!.. Она как раз сидела на подоконнике на втором этаже, возле учительской, – поджидала англичанку, и тут из кабинета по биологии вырулил Костян собственной персоной, с Данкой в обнимку. Заметив бывшую подружку, тотчас прижал к себе свою мартышку, начал шептать ей что-то на ушко, а та и рада – засмеялась, вертя головой по сторонам и косясь одним глазом на Альку, не ревнует ли?.. Глупая курица, неужели она действительно считает, что Алька выставит себя перед ней в дурацком свете?..

Нет, это был классический трюк, это надо было видеть! Внимательно посмотрев на Костяна, Алька отложила яблоко, которое начала грызть, встала и направилась прямо к парню, даже не посмотрев на Данку (слишком много чести). А когда подошла, серьезным тоном спросила, может ли он уделить ей минуту времени, потому что у нее к нему очень важное дело. Мальчишка чуть не лопнул от гордости и самодовольства, надо было видеть его лицо, когда Алька разродилась своим суперважным вопросом!

– Кость, не помнишь, с какого сайта я тебе скачала реферат про Баха? На распечатке должен внизу адрес стоять… Там такая подборка тем была, а я стерла все ссылки и теперь никак не найду… Не помнишь? Ну, очень жаль. Ладно, тогда пока!..

Взяла яблоко, повесила на плечо рюкзак и ушла, давясь от смеха. Костян-то думал, что Алька сейчас устроит ему сцену ревности, уже, небось, настроился на это, а она его так обломала! Реферат!.. Алька зашла в женский туалет, закрылась в кабинке и затряслась от смеха. Она молодец! Как его уела! Пусть не думает, что Алька сходит с ума по нему и плачет ночами в подушку. Ей вообще нет до Костика никакого дела, пусть ходит с кем угодно, хоть со всей школой, ей без разницы. А на эту Данку никто в здравом уме даже не посмотрит, не то что обнимать ее… Костян просто делает все назло Альке, но она не такая дура, чтобы играть в его игры!

Только на улице, по дороге домой Аля вспомнила, что так и не дождалась учительницу… Теперь придется ловить англичанку завтра, унижаться, чтобы она или разрешила дописать эту контрольную, или дала новое задание… Ужас какой-то. А ведь впереди еще ЕГЭ по десяти предметам, и в том числе – по английскому, всего два месяца осталось. Даже думать об этом не хочется.

Пнув камешек ботинком, Алька улыбнулась. И в самом деле, не портить же такой хороший майский вторник размышлениями об учебе. Лучше уж в деталях припомнить недавний ход конем. Как Костян на нее смотрел! Сперва – с эдакой насмешкой в черных глазах, и бровь изломал, типа «я все знаю, что ты мне можешь сказать»… будто она ему в любви собралась признаваться! Зато как парень растерялся потом, когда Алька заговорила о сайте и рефератах! Будто ей и правда есть дело до всей этой интернетной чепухи… Неужели она не нашла бы себе другой сайт, если бы ей приспичило?! Но Костян поверил, Алька это просекла. Поверил! Даже Данку перестал обнимать, смотрел на Альку серьезными глазами и больше не ухмылялся.

Дурак он, конечно. Алька бы на Костином месте ни за что не поймалась на такую ерунду. Дойдя до родного подъезда, она с размаху шлепнулась на лавку и, забравшись на нее с ногами, обняла коленки и оперлась на них подбородком. Недавняя радость внезапно улетучилась, и Альке стало невозможно грустно… Все плохо. Как все плохо!.. Сколько еще будет тянуться эта идиотская война?.. Костя, Костик, Костян. Все не так, как надо.

Алька вздохнула и, задрав голову, посмотрела на окна своей квартиры. Ужасно не хочется домой. Мать на работе, бабушка тоже, хотя той с ее сотрясением дома бы сидеть… К Стасу, что ли, в юридический сходить? Он приглашал… Лень. Они хотели с Наташкой в кино пойти, но у той живот схватило, за праздники объелась салатов да шашлыков, теперь вот мается. И с «Джуманджи» ничего не выйдет, по закону подлости клуб уже вторую неделю на ремонте, и неизвестно, когда откроется. А на «Гран Мишель» у нее никаких денег не хватит, там только за проход сто пятьдесят рублей платить надо, да и без Наташки в этом заведении делать нечего. Так она и просидит все майские вечера дома… Еще раз вздохнув, Алька поднялась со скамейки. Будь у них с Костиком нормальные отношения, она бы сейчас радостно готовилась к свиданию. Май ведь, тепло, хорошо! Даже этот противный дождик не помеха: взяли бы зонт и пошли в парк гулять или на набережную, да мало разве чудных мест в их городе! Нет же, она делает вид, что ей на Костика плевать. А он вообще с другой.

Ну и пусть. Алька вошла в подъезд, изо всех сил грохнув железной дверью. Она не станет унижаться. Ни за что! Костян еще будет умолять ее, чтобы она простила его, а Алька расхохочется, глядя в красивое лицо парня, и откажет! Именно: Костик будет ползать у нее в ногах, а она переступит через него и дальше пойдет.

Только надо сперва во все это поверить самой. Алька вошла в квартиру; сев на корточки и обняв радостно скачущую Рыську, крепко прижала ее к себе и заплакала, зарывшись носом в мягкую рыжую шерсть. Заскулив, собачка лизнула девушку в щеку и покорно замерла, сочувствуя горю своей юной хозяйки. Да уж, так приятно мечтать о том, что Костя влюбится в нее до потери памяти, что будет страдать, но как же невыносимо видеть эти равнодушные темно-шоколадные глаза, насмешливые черные брови и губы, целующие других… Невозможно. Алька резко всхлипнула и отстранилась от Рыськи, погладив умный собачий лобик. Ничего, ее слезы и боль никого не касаются, она переживет… А Костик все равно пожалеет о том, что так себя ведет. Ему же будет хуже!