Ледяная царевна и другие зимние истории (сборник) - Лада Лузина

Едва она миновала село – стало черным-черно и страшным-страшно, словно в пекле. Сердце застучало так сильно, что казалось, от одного неверного шага выпорхнет и улетит прочь из груди, как испуганная птица. Потому Мария положила руку на грудь – придерживала, чтоб не упорхнуло. Старый дом колдуна окружал густой сад, обнесенный изломанным деревянным забором. Мария миновала его без труда и пошла по хрустящему снегу – как вдруг бедное сердце заколотилось еще сильней, забилось в отчаянии, будто птица о клетку… В окне старого дома горел свет.

«Разбойники! – поняла Мария, – Кто же еще там может быть? Хоронятся вдалеке от добрых людей и хоронят там свою добычу»

Она совсем уж собралась сбежать, да не смогла – страх приковал к земле ее ноги. Так и стояла как вкопанная и смотрела в окно. Странное дело – огонь там был не желтым, а синим. Как такое возможно? До дома оставалось всего пару шагов, и любопытство пересилило страх. Помедлив, Мария решилась – стараясь ступать неслышно, подкралась поближе, произнесла приговор и прислушалась.

Тут-то бедняжку и накрыл самый страшный Страх Страхович.

– Когда завтра все парни и девки на горку пойдут на санках кататься, а мужики и бабы, старики да старухи отправятся на них поглазеть – тогда-то мы из люльки ее и украдем, – сказал хриплый мужской голос.

Сердце-птица в груди Марии замерло, словно в мгновение лишилось сил и чувств, тело под тулупом окутал ледяной белый морок.

– А зачем нам красть Катерину? – спросил второй голос, визгливый, точно плохая пила.

А девушке показалось, что у нее нет больше сердца. Село их было совсем небольшим, все младенцы в люльках известны наперечет. И среди них была только одна Катерина – дочь ее сестры Натальи и ее крестная дочь!

– А затем, что больно счастливая девочке выпала доля, – ответил первый со злобой. – Вырастет – красавицей станет. Да такой удачливой, что выйдет замуж за самого князя. Да такой доброй, что наполнит добром и мужнино сердце. И станет добрым и счастливым весь их край… А мне это хуже адовой муки!

– Не станет, – мерзко прохихикал второй. – Кто ж помешает вам? Разве что ее ангел-хранитель.

– Если ангел помешает, так тому и быть, – отрезал первый. – Но если человек на моем пути станет – погибнет он страшною смертью.

Тут Мария поняла, что, утратив сердце, она утратила страх – пусто стало внутри. И, воспользовавшись мгновеньем бесстрашия, девушка встала на цыпочки и заглянула в окно. Черную, затянутую паутиной комнату в доме колдуна освещал синий свет – только лился он не от свечи иль лампады, а из глаз высокого мужчины с темным лицом. Из головы его поднимались два острых рога, рожки поменьше были и у второго. И Мария поняла, что по воле своей несчастливой судьбы подслушала разговор черта и самого Сатаны Сатановича.

Тихо-тихо, будто не сердце, а ноги ее обратились в птиц и научились парить над землей, девушка отошла от окна, проскользнула сквозь сад и помчалась домой. Про свою злосчастную девичью долю-судьбу забыла напрочь, всю ночь Мария не могла сомкнуть глаз, думая, как уберечь крестницу, маленькую Катю. Отговорить сестру на горку идти, попросить ее дома остаться? Да кто ж согласится пропустить праздничные катания?

Такая уж была в их селе традиция. Катеринин день пришел – катанье привел. В день Женодавицы, дававшей женщинам счастье, все незамужние девушки съезжали на санках с высокой горы. А внизу, у подножья, собирались все парни их селения. К кому твои санки съедут – тот и твой суженый. Не зря накануне все девки гадали да выспрашивали у бабок старинные заговоры, чтоб заговорить свои саночки на определенное, заветное имя. Еще по следу полозьев старики предсказывали девкам судьбу. Одно дело, если след будет прямой, другое – коли извилистый, петлями, а если не дай бог с санок упадешь – совсем дело плохо.

Утром, чуть свет, Мария все же побежала к сестре, стала просить ее:

– Давай никуда не пойдем, вместе дома останемся, все равно мне счастье уже не судилось.

– Ты что?! – замахала руками сестрица. – Вот увидишь, твой саночный след будет ровней, чем стрела, а съедешь ты прямо в объятия лучшего парня… Ивана, сына кузнеца. Или Павла, сына головы. Так и будет, поверь! Чушь наши бабки болтают, ты ж самая красивая девка во всем селе!

– А кто ж с Катей останется, если вы с мужем на горку пойдете?

– Да никто, – отмахнулась сестра. – Она крепко спит, и проснуться не успеет, как мы вернемся. Идем, слушать ничего не хочу.

Так всегда и было, старшая сестра ее никогда не слушала, считала маленькой и глупой. Хотела Мария ей про дом колдуна рассказать да про разговор Нечистого с чертом, да знала, Наталья все равно не поверит, только на смех подымет или решит, что она просто с ума сошла.

Пришлось на хитрость идти.

– Ладно, уговорила, пойдем на горку, – сказала Мария, – только вначале домой загляну, принаряжусь как следует. Вдруг и правда в объятия Павла заеду. А ты иди, там, на горке и встретимся.

Выбежала Мария из дома, спряталась за сарай, подождала, пока Наталья уйдет, и вернулась к ней в дом.

В одном сестрица была права – ее крестница, двухлетняя Катерина, всегда спала крепко. А если б и проснулась, то не заплакала бы. Свет не знал такого спокойного, тихого ребенка – никто не видел ее слез, с первых своих дней она дарила миру одни улыбки. Видно, и правда добрая выпала девчушке судьба.

Схватила Мария спящую крестницу на руки, завернула в платки и тряпки, прижала к себе, заскочила за санками и помчалась на горку. За все время малышка не издала ни звука – мирно посапывала у нее на груди.

– А что это у тебя такое в руках? – стали спрашивать другие девки у горки.

– Куколка… на счастье сделала, – отвечала Мария.

– Кукла тебе не поможет, – засмеялась надменная красавица Татьяна, вот ей-то все бабки-ведухи сулили: она непременно выйдет замуж за Павла.

Забрались девушки на гору, выстроили санки в ряд. Стали ждать, пока солнце в зенит войдет, – в этот миг, по традиции, и нужно съезжать. Парни внизу стояли, руками им махали, а все односельчане, молодые и старые, неподалеку от них собрались: ждали, притопывали, согреваясь, к приметам приглядывались:

– Ясная погода на Катерину – это к морозной зиме.

– А снегу-то выпало… Хорошо Катерина прикатала.

Посмотрела Мария на селян и впервые со вчерашнего дня вспомнила, что у нее есть сердце – оно очнулось и задрожало от страха. Среди знакомых лиц девушка увидела двух незнакомцев, по виду заезжих господ – один высокий, в цилиндре, скрывающем длинные острые рога, второй чуть поменьше – в котелке.

– Кто это? – еле слышно спросила она подругу.

– К трактирщику нашему гости приехали, по делам, вроде. А кто такие – не знаю…