Небо выше облаков - Янина Логвин

- Не только грудь. Ты сама, Светка. Если у нас родятся девчонки, хочу, чтобы они были похожи на тебя.

Это слишком. Не думаю, что он читает мои мысли.

- Боюсь, что с моим характером им придется непросто.

- Ладно, - соглашается Шибуев. Приблизившись, очень нежно отводит волосы от моего лица и гладит щеку, не отрывая взгляда, - так и быть, Сахарок, характер пусть будет мой, но глаза твои. Они у тебя потрясающие.

У меня хорошее воображение и оно позволяет изумиться и снова улыбнуться в родные губы.

- Шутишь? Пожалей нас! С таким двойным чудом мы точно не справимся!

Когда рассвет уже входит в комнату, наполняя ее рассеянными солнечными лучами, мы все еще не спим. Сплетя пальцы рук, смотрим друг на друга, тихо наслаждаясь любовным послесловием.

Не знаю, что Шибуев нашел в моих глазах – мне нравятся его, с легким лукавством и шалостью. Карие, теплые, самые красивые глаза на свете. Они смотрят на меня ласково, с надеждой, и им не соврать.

- Скажи мне то, что я хочу услышать, Света. Что ты веришь мне.

И я говорю. На этот раз очень серьезно, притянув к своей щеке его ладонь и коснувшись чутких пальцев, вернувших Андрюшке надежду, поцелуем.

- Не знаю, как мы будем жить, но я готова попробовать, Андрей.

Четыре месяца спустя

POV Света

- Ради бога, Света, аккуратнее! Скоро поворот, не гони!

- Шибуев, прекрати истерику. Что ты как наседка? На спидометре семьдесят километров в час, ты называешь это «гнать»? Я город знаю, как свои пять пальцев, и со зрением у меня все в порядке. Вижу я твой поворот, мимо не проеду!

- В роддом тоже сама будешь ехать?

- А что тут такого? Я же не пешком иду? Надо будь, и поеду.

- Светка, я с тобой поседею. Сколько можно просить пересесть на такси. Тебе что, трудно?

- Конечно. Откуда я знаю, какой квалификации в такси водители? А может, у них опыта с гулькин нос. А себе я доверяю. И потом, утром в садик, вечером из садика, тебя на работу отвезти. Это, извини, не такси, а личный водитель нужен.

- Да что ты говоришь? А я тебе о чем твержу!

- Шибуев, слушай, ты что, хочешь, чтобы я сидела дома, как репка в огороде? Обрастая корнями? Не дождешься!

- Света, у нас беременность почти восемь месяцев, на меня родители косятся: в своем ли я уме? Особенно, когда мы приезжаем к матери в женскую консультацию. А ты разъезжаешь по городу, как ни в чем ни бывало!

- Ну и что? Я себя прекрасно чувствую. Мне прогулки и поездки полезны. И потом: мне не трудно. Да я вообще за рулем отдыхаю!

- Отдыхаешь?! Вот и как с тобой говорить? До чего же ты упрямая!

- Не нравлюсь, разводись.

- И разведусь!

Я еду за рулем большого просторного джипа и улыбаюсь. Эти перепалки у нас с Андреем уже вошли в привычку. Его много чего пугает, буквально каждый мой шаг, сделанный самостоятельно, вот и сейчас он сидит рядом, нахохлившись, и хмуро смотрит перед собой на дорогу, а я смеюсь.

- Ну, не дуйся, Шибуев. Ты же без меня не сможешь! Я же твой Сахарок. Разве может такой сластена, как ты, взять и отказаться от сладкого?

Он удивляется искренне.

- Кто тебе такое сказал? Что не смогу?

- Так ты сам и сказал, - взглядываю на него со смехом. - Или ты, выходит, врал?

Долго обижаться Шибуев не умеет и тяжело вздыхает.

- Нет, не врал. Но мне надо голову оторвать за то, что я тебе так много всего позволяю.

С некоторого времени Андрей чувствует себя главой семьи и не дает это право никому оспорить, да я и не против. Оказалось, что это приятно, когда о тебе заботятся.

- Много? Разве?

- Ладно, я тебе все, все позволяю, Светка. Довольна?

Я останавливаю автомобиль у тротуара перед детским садом, глушу двигатель и поворачиваюсь к Шибуеву. Ух, какие черные глаза! Так бы в них и утонула!

Протянув руку, глажу мужа по волосам. Андрей и так не маленький, а в пуховике с меховым воротником кажется важным и внушительным. Он тут же тянется ко мне, и наши губы встречаются в нежном, коротком поцелуе.

- Свет, я переживаю. Тебе рожать скоро, а ты в Детском доме пропадаешь, носишься на автомобиле по городу. Давай ты с сегодняшнего дня просто побудешь дома. Ну пойми, мне так будет спокойнее.

- Андрей, да я ведь заезжаю всего-то на час, не больше. И не каждый день. Ты же знаешь: ну, не могу я совсем их не навещать. Привыкли они ко мне, ждут. Вот как твои больные. Скольких из них ты помнишь?

- Многих.

- Вот и я многих. Мне это необходимо, понимаешь? Обещаю все остальное время лежать и капризничать. Это не хочу, вот это хочу! Договорились?

- Ох, Сахарок, вьешь ты из меня веревки. Лучше бы капризничала.

Андрей вздыхает, открывает переднюю дверь и выходит из автомобиля, оставляя меня ждать его возвращения с Андрюшкой. На улице декабрь, идет легкий снег, и дети гуляют на детской площадке. Я с легкость нахожу среди них сына. Открыв окно, машу ему рукой. Наш мальчик в садике уже вторую неделю и, похоже, ему здесь нравится.

Он замечает нас и смотрит с вопросом на воспитателя. Бежит к Андрею, когда тот подходит ближе. Шибуев садится перед малышом на корточки и стряхивает с его капюшона снег. Что-то мягко говорит, с улыбкой на лице, а я ничего не могу с собой поделать – засматриваюсь на своих мужчин.

- Света, есть новость. У нашего сына будет Новогодний утренник. Нам срочно нужен костюм!

- Привет, мое солнышко, - до Андрюшки мне не дотянуться, но я могу погладить его по щеке. - И какой же костюм нам нужен?

- Мама, я буду Серым волком! Настоящим разбойником! И буду пугать фей на поляне Сказок!

- Ты? – я удивляюсь, не сдержав смешок. – Да ну!

- Да, я умею рычать. Смотри! Р-р-р-р….

Андрей пристегивает Андрюшку к креслу, советует ему поймать самую красивую фею и спрятаться с ней под елку.

- Зачем?  - изумленно спрашивает малыш, а я качаю головой. Шибуев не исправим!

- Как зачем, сын? Девчонки любят разбойников. Что это за волк, у которого нет своей феи? Его же любой заяц засмеет!

Не знаю, как Андрею это удается, возможно, всему причиной его шальная улыбка – совершенно особенная, но Андрюшка с каждым днем тянется к нему все сильнее. А может, что-то чувствует своим детским сердцем. Что ему рады и любят. Мне кажется, будь я одна, я бы не смогла так быстро раскрыть малыша, раскуклить из его кокона, а Шибуеву это удалось. За четыре месяца наш мальчик изменился, словно вновь вернулся в ту жизнь, из которой его однажды вырвала беда, и стал собой. Мне так радостно видеть его таким – еще тихим, но уже живым и любопытным. Никогда не устану за это говорить Андрею спасибо. И его близким тоже. Малыш для всех нас стал родным.