Развестись нельзя спасти - Екатерина Серебрякова

– Который час? – сонно спросила я у мужчины, который лежал по правую руку и смотрел на меня влюбленными глазами.

– Начало одиннадцатого. Я не хотел будить тебя. С Галиной Яковлевной все в порядке. Ее уже осмотрели врачи, сейчас можно поехать к ней.

– Хорошо. Сейчас приготовлю завтрак и поедем.

– Все уже на столе, – я расплылась в довольной улыбке и не удержалась от поцелуя в знак благодарности.

За утренними сборами я наконец-то нашла время, чтобы поразмыслить о своей личной жизни. Что произошло за последние сутки?

Я зачем-то поцеловалась с Борисом. Он вдруг заявил, что наш развод может быть ошибкой. А Кирилл? Он поступает как самый адекватный и мудрый человек во всей этой истории.

Я была благодарна мужчине и за помощь, и за понимание. Он не закатывал скандалов, не выяснял отношений. Он будто знал, что у меня сейчас на душе и чего именно я хочу.

В больнице мы появились ровно в тот момент, когда по палатам разносили обед. Бориса на горизонте видно не было, чему я несказанно обрадовалась.

– Галина Яковлевна, здравствуйте. Как Вы себя чувствуете? Я так рада, что все обошлось, – не сдержав эмоций, я кинулась с объятиями к женщине, как только перешагнула порог палаты.

Данные себе обещания не быть излишне импульсивной вмиг улетучились. Неожиданная эмоциональность стала удивлением даже для меня самой.

– Боже мой, я же не из комы вышла. Успокойся, Оля.

– Я волновалась за Вас!

– Знаю я как ты волновалась! Мне Борис рассказал, где Вы были и чем занимались, когда у меня сердце прихватило! Чем ты только думала?

Я покраснела до кончиков ушей и прикрыла глаза от стыда. Было так неловко, как будто мы и впрямь занимались чем-то непристойным.

Еще хуже на душе было от мысли, что за моей спиной стоит Кирилл. Я боялась даже голову поднять, не говоря о том, чтобы встретиться с ним глазами.

– Я отлучусь минут на пятнадцать. Поговорю с главным врачом, а потом вернусь, – мужчина особенно тонко чувствовал, когда следовало уйти, и сразу оставил нас наедине.

– Почему после вчерашнего ты вообще приехала с Кириллом? Он не в курсе?!

– Да знает он, – тихо произнесла я. – Мы поговорили… Я сказала, что это вышло неожиданно, я не хотела и не думаю это повторять. Он вроде бы даже понял.

– Стоп, – Галина Яковлевна отставила в сторону тарелку с чем-то, отдаленно напоминающим пюре, и приподнялась на локтях. – Как это ты не думаешь повторять? Борис мне сказал, что ты хочешь сохранить брак.

– Чего?

Я измеряла палату шагами, пока свекровь излагала мне свою, а точнее Бориса, версию происходящего.

Вместе со своим видением ситуации я не забыла упомянуть пару добрых слов о муже и его нескромном вранье.

Этот кобель несчастный решил сказать Галине Яковлевне, что это я спровоцировала поцелуй, что это я говорила о скоропостижном решении с разводом, что это я хочу вернуться в семью!

Как ему только хватило наглости и ума? Или он думал, что Галина Яковлевна скажет мне о возрождении семьи, я обо всем забуду и согласно кивну? Ну уж нет…

– Это все из-за Марины, – наконец догадалась я. – Она тоже поняла, что мы поцеловались. Вчера обиделась и убежала. Он или упустил ее и решил вернуть меня, или хотел, чтобы Вы при ней рассказали эту версию, она поверила, и вернулась к нему!

– Ну и гад же твой муженек…

– Он Ваш сын, – саркастично напомнила я. – Но в самом деле гад. На что он только рассчитывал?

– Может, понял, что любит тебя? С Мариной поигрался и забыл, теперь хочет назад в семью.

– Ну уж нет, – я воинственно смотрела куда-то сквозь дверь и грозила кулаком. – Я ему еще покажу семью.

Галина Яковлевна была на моей стороне. Она, конечно, избегала открытых осуждений поведения сына, но я чувствовала, что его в данной ситуации она не поддерживает.

Возможно, как мать она и была на его стороне, но ее женская симпатия целиком и полностью была отдана мне.

Скоро в палату вернулся Кирилл с новостями о скорой выписке. Галину Яковлевну планировали оставить в больнице еще на сутки, а потом были готовы выписать домой под наблюдение семейного врача.

– Поедете ко мне потом? – осторожно уточнила я. – Вы не думайте, я только за, чтобы Вы были рядом, под наблюдением. Я просто подумала, что муж мог Вас навестить и Вы…

Взгляд женщины почему-то стал хмурым. Она отвела глаза и впервые за долгое время я увидела не свою властную и горделивую свекровь, а возрастную женщину, которая боялась своей жизни.

Я смотрела на Кирилла, но тот тоже не понимал, что происходит. Да и откуда ему было что-то знать?

– Это из-за него я здесь.

– Что? То есть… Как? – я не могла подобрать слов, и беспорядочно переводила взгляд с Кирилла на свекровь. Мужчина тоже заметно обеспокоился и присел на стул рядом со мной.

– Мы говорили по телефону. Я завела речь о разводе. Больше, конечно, его позлить, не серьезно. А он обозлился и сказал, что при дележке имущества я не получу ни копейки. Мол, все уйдет Борису и его второму сыну…

– У Бориса есть брат? – мои глаза округлились так, что сделалось больно.

Я была шокирована, потому что, как оказалось, за десять лет родства с этой семьей не узнала о них ровным счетом ничего. И какие еще потрясения меня ждут…

– Я тоже не знала, Оль. Представляешь? Он младше Бориса, ему тридцать пять лет. Зовут Рафаэль, живет в Италии.

– Муж изменял Вам… – догадалась я.

– Нет, я бы так не сказала… Оказалось, что Гриша изменял со мной. В Италии у него женщина, с которой они с восемнадцати лет ведут переписку, отдыхают вместе.

– Гостевой брак, – подсказал Кирилл.

– Хреновый это брак, а не гостевой! Оля, все это время у него была вторая семья! Хотя, может, это мы были второй семьей? Вторая семья, второй сын…

– Хорошо, что не второй муж… – Галина Яковлевна только махнула на меня рукой, но улыбнулась.

А что еще я могла сказать?

Мое потрясение, конечно, было несравнимо с потрясением женщины, которую обманывали больше сорока лет. Но и я не могла ожидать, что у такого показательного семьянина как мой свекр, оказывается, две семьи!

У меня не нашлось слов, чтобы утешить женщину. Да и я не была уверена, что ей нужно мое утешение…

– Галина Яковлевна, это суровая правда жизни. Но, как бы банально не прозвучало, дело не в Вас. Вы ошиблись, выбрали не того мужчину, не более. Вина за предательство семьи, за чувства двух обманутых женщин лежит только на его плечах.

– Зато стало ясно, в кого сынуля. Как говорится, от осинки не родятся апельсинки… Кирюша, вот у твоего отца нет второй семьи где-нибудь на юге Франции? Или может ты держишь под рукой молодую любовницу? Хотя зачем тебе молодая? У тебя вон престарелая рядом стоит.