Развестись нельзя спасти - Екатерина Серебрякова

Но девушка вдруг замерла. Ее взгляд почему-то застыл на мне на несколько мгновений, а потом на лице своего мужчины.

Я с приподнятой бровью посмотрела на Бориса, но тот растеряно пожал плечами и поспешил догнать девушку, которая, ничего не сказав, быстро ушла по коридору.

Глупо было спрашивать ответ на свой неозвученный вопрос у Кирилла, но, как ни странно, ответ мне дал именно он.

– Помада, – с долей иронии произнес мужчина, кивая на мои губы.

Меня тут же бросило в ледяной пот.

Я метнулась к противоположной стене и с ужасом осознала, что незапланированный поцелуй слегка подпортил мой макияж. Помада немного размазалась, и след наверняка остался на губах Бориса.

– Кирилл, послушай…

Я хотела объясниться, но мужчина только горько улыбнулся и отрицательно мотнул головой.

С одной стороны, я не обязана была оправдываться за свои действия. Мы договорились, что не являемся никем друг для друга на данном этапе. Но, с другой, никто не отменял человечности и элементарных норм морали.

Мне было невероятно стыдно за то, что, приняв ухаживания от одного мужчины, я позволила себе поцеловать другого.

– Прости. Я не должна была…

– Обсудим это позже, если захочешь, хорошо? – Кирилл не стал устраивать сцену, не затеял скандал. Он просто взял меня за руку и поцеловал в макушку, от чего я тут же успокоилась. – Врачи сказали, что Галина Яковлевна проспит до утра, ей дали успокоительное. Будет лучше сейчас уехать домой и отоспаться, а утром вернуться сюда.

– Да, ты, наверное, прав. Так будет лучше. Только предупрежу Бориса, – я почти ушла, как вспомнила… – Черт, я же без машины!

– Не переживай, я подвезу. Где Борис с Мариной?

Я надеялась, что новоиспеченная парочка еще где-то в больнице. Но даже если так, поговорить с ним сейчас будет непросто.

Боюсь представить, что устроит девушка, когда узнает, что Борис врал ей об ужине с партнерами, а сам встречался со мной. Не говоря уже о злосчастном поцелуе…

– Борис идет.

– Один, – заключила я очевидную вещь, глядя на разбитого мужа.

– Мы, наверное, уедем до утра. Галина Яковлевна все равно будет спать. А сразу с рассветом вернемся.

– Я могу остаться, если тебе нужна поддержка.

– Нет, нет, не нужно, – мужчина опустился на лавку около палаты и устало откинул голову назад.

Говорить больше было нечего.

Я зачем-то провела по руке мужа, грустно улыбнулась и пошла по коридору, не оглядываясь назад.

Ко всему прочему прибавилось чувство вины за ссору Бориса и Марины. Я была виновата в такой же степени, в какой был виноват Борис, но меня ела совесть.

Да, она фактически влезла в нашу семью. Пусть не разрушила ее, но позволила себе отношения с женатым мужчиной. И при всем этом я не хотела бы отвечать ей тем же. Да, Борис мой муж, но он ее мужчина, это с ней он строит отношения. А я не из тех девушек, которые рушат отношения.

С Кириллом на лифте мы спускались на первый этаж стационара. Он молча рассматривал носки своих ботинок, а я думала стоит ли задавать вопрос, который крутился в голове.

– Специально сейчас сказал, что «мы» уедем? И Марине позвонил, чтобы она поняла, что мы с Борисом ужинали вдвоем?

– Угу, – равнодушно промычал мужчина.

– И зачем?

– Ревную.

– Что? – я даже улыбнулась от неожиданности.

Впрочем, нужно признаться себе, что улыбалась я не от неожиданности, а от внутренней радости, которая не весть откуда взялась.

Похоже, мне было приятно, что Кирилл меня ревнует. Да, именно так! Я радовалась, что ужин с Борисом вызвал у него такие чувства.

Боже, как прескверно!

– Мы же договаривались, что никаких отношений. Просто встречи, ужины, ухаживания…

– Это не запрещает мне ревновать тебя. В конце концов, я не сделал ничего сверхъестественного. Просто сообщил Марине, что ее будущая свекровь в больнице, а Борису сказал, что подвезу тебя до дома. Чтобы он не волновался.

– Ты хитрец, Корнев!

– А ты целовалась с другим, – как бы в укор мне произнес мужчина и открыл дверь своего автомобиля. Но я не спешила садиться.

– Кирилл, я извинилась. И мне правда жаль. Я не хотела. Это было наваждение. Не в моих правилах целовать другого мужчину, когда принимаешь ухаживания от одного.

– Успокойся, я тебя не виню. Он твой муж. Вы прожили в браке десять лет. Ты любила и все еще любишь его. У вас есть шанс сохранить семью. И не возражай, Оль. Я знаю, что такое брак и семья. От этого нельзя избавиться по щелчку пальцев. Поэтому я все понимаю.

– А мы? Что будет с нашим… общением?

– Если ты не нацелена вернуться к мужу прямо сейчас, я продолжу ухаживания в надежде завоевать твое расположение. И, пожалуй, поцелую, когда ты почистишь зубы.

– Дурак! – я рассмеялась, присаживаясь в машину.

Что этот мужчина чувствовал ко мне? Не знаю. Но я была благодарна, что сейчас он рядом и понимает меня. Мне нравилось, что он рядом. Нравилось то, какой я ощущала себя рядом с ним.

Дома я появилась к полуночи. Кирилл хотел уехать к себе, а утром приехать, чтобы забрать меня. Но я упросила его остаться.

Мне казалось, что в одиночестве эту ночь я просто не выдержу. Слезы подступали к глазам как только я думала, что в этом доме Галине Яковлевне стало плохо.

Глупо, но я винила себя. Ведь это я уехала, оставив ее одну. Страшно представить, что могло произойти!

– Оль, прекрати себя изводить. На тебе буквально лица нет, – произнес Кирилл, когда спустился в столовую на первый этаж после душа.

– Да, да, нужно взять себя в руки, – я поднялась из-за стола, растирая щеки ладонями. – Ты приезжал, чтобы привезти цветы? Они очень красивые, спасибо.

– Рад, что тебе понравились. Мы оформляли студию для съемки цветами, я заехал, увидел их и подумал, что они прекрасно будут смотреться на твоей кухне.

– Спасибо, – еще раз прошептала я, вдыхая прекрасный аромат экзотического букета из цветов и обилия зелени. – Они сегодня спасли человеку жизнь.

– Тоже неплохо. Тебе нужно лечь, Оль. Постарайся поспать, – я отрицательно качнула головой. – Никаких отказов. Идем.

День был трудным, и я даже не думала, что смогу уснуть. Однако последним воспоминанием было ощущение крепкой груди под моей щекой и нежных поглаживаний по волосам.

Я была уверена, что поставила будильник на утро, чтобы проснуться как можно раньше и сразу поехать в больницу, но утро встретило меня яркими лучами солнца.