Хронолиты - Роберт Чарльз Уилсон

Но небо потемнело, стало холодно, пыль облепила лобовое стекло и затрудняла видимость до нескольких футов.

Я понятия не имел, куда может привести эта дорога. Сюда мы приехали с другой стороны. Спросил Хитча, но он тоже не знал; карта валялась где-то сзади, но в любом случае это не имело значения – у нас остался только один вариант.

Песчаная буря превратила лобовое стекло в мутный экран и, судя по звуку, забила движок. Я закрыл окна и вручную отрегулировал обогреватель, пока мы все не взмокли от пота. Грунтовая дорога оборвалась у деревянного моста через высохшее русло неглубокой речки. Разбитый мостик раскачивался на ветру и явно не выдержал бы вес фургона. – Спустись вниз по насыпи, Скотти, – велел Хитч. – Пусть хоть небольшой земляной вал отделяет нас от Портильо.

– Спуск довольно крутой.

– Есть идеи получше?

Я свернул с дороги и, подминая сухую траву, начал спускаться к берегу речки. Фургон то и дело тормозил, а на приборной панели вспыхивал сигнал тревоги, думаю, мы перевернулись бы, если бы не моя железная хватка – чем я был обязан скорее инстинкту, чем мастерству. Хитч и Эшли молчали, а Кейтлин издавала тихий звук в тон ветру. Едва мы добрались до плоского каменистого дна, над нашими головами пролетела вырванная с корнем акация, словно окаменевшая черная птица. Даже Хитч охнул от такого зрелища.

– Холодно, – простонала Кейтлин.

Эшли развернула последние одеяла, два из них отдала Кейт и одно бросила нам. В машине стоял запах раскаленной катушки нагревателя, но температура едва поднималась. В Иерусалиме я наблюдал термальный удар на расстоянии и даже не догадывался, какую боль причиняет этот холод, ползущий от конечностей прямиком к сердцу.

Именно энергия, украденная из окружающего пространства неведомой силой, и позволяла отправить сквозь время огромный объект. Шквальный ветер завывал над высохшим руслом, а небо окрасилось в цвет рыбьей чешуи. Мы захватили с собой терморегулирующие костюмы, настало время их распаковать. Эшли помогла Кейт натянуть слишком большую для нее куртку.

Вдруг меня пронзила страшная мысль, я потянулся к ручке двери.

– Скотти? – окликнул Хитч.

– Нужно слить радиатор, – сказал я. – Если вода замерзнет, потеряем машину.

Нам хватило ума держать питьевую воду в эластичных пакетах-мешках, которые растягивались по мере надобности. И залить антифриз в радиатор. Но никто из нас не ожидал, что мы окажемся так близко к месту прибытия. Мгновенная заморозка может повредить систему охлаждения, и мы застрянем здесь.

– Может не хватить времени.

– Так пожелай мне удачи. И передай ящик с инструментами.

Я выбрался в шторм. Ветер захлопнул за мной дверь. Он продувал русло с юга, подгоняемый перепадом температур, вызванным прибытием Хронолита. Душил пылью и песком. Мне пришлось прикрыть глаза рукой, оставив лишь узкую щелочку, и двигаться к капоту на ощупь.

Машина съехала вниз под крутым углом к песчаной кромке, уткнувшись в нее передним бампером. Пока я руками разгребал песок, над головой разлилось сияние. Куртка сохраняла тепло – по крайней мере пока – но с каждой секундой я вдыхал все более морозный воздух, а пальцы стали неповоротливыми и горели огнем. Слишком поздно возвращаться за перчатками. Мне едва удалось открыть ящик и нашарить ключ.

Воду из системы охлаждения можно было слить, ослабив гайку клапана. Я обхватил ее ключом, но повернуть не смог.

«Рычаг», – подумал я, упираясь ногами в шину и нажимая на ключ, словно гребец на весло. Ветер ревел невыносимо, но сквозь него пробился еще один звук – грохот прибытия, затем пошла ударная волна и земля содрогнулась, сбивая с ног.

Гайка выскочила, а я растянулся на песке.

Струйка воды вытекала и мгновенно замерзала на земле, этого было достаточно, чтобы уменьшить давление в радиаторе, хотя случайно образовавшийся лед мог повредить не одну жизненно важную систему, если нам не повезет.

Я попытался встать и не смог.

Тогда я закатился в первое попавшееся укрытие – под бок нависающего над песком фургона. Голова внезапно отяжелела, я зажал онемевшие руки между ногами, свернулся клубком в относительно теплой куртке и тут же потерял сознание.

Когда я снова открыл глаза, ветер уже стих, а я лежал в машине.

Солнечные лучи прожигали ледяную сетку на лобовом стекле. Обогреватель пыхтел парами теплого воздуха.

Я сел, дрожа. Эшли уже очнулась и растирала руки Кейтлин. Это встревожило меня, но Эшли сразу успокоила:

– Все в порядке. Она дышит.

Хитч Пэйли втащил меня внутрь, как только прокатился самый сильный термический удар. Сейчас он снаружи заменял гайку клапана, которую я открутил. Поднявшись и разглядев сквозь запотевшие окна, что я пришел в себя, он поднял вверх большие пальцы.

– Думаю, с нами все будет в порядке, – сказала Эшли.

Голос у нее охрип, а мне было больно глотать – все из-за переохлажденного воздуха, которым мы все надышались. Легкие тоже немного побаливали, а кончики пальцев на руках и ногах по-прежнему ничего не чувствовали. Правая ладонь, там где кожа приклеилась к гаечному ключу, запеклась кровавой коркой. Но Эшли была права. Мы выжили.

Кейт снова застонала.

– Будем укутывать ее, держать в тепле, – сказала Эш. – Но она уже заболела, Скотт. Как бы не подхватила пневмонию.

– Мы должны вернуть ее в цивилизацию.

А для начала нужно снова взобраться на насыпь. В чем я не был уверен.

Собравшись с силами, я открыл дверь со стороны водителя и вылез наружу. Воздух прогрелся и на удивление посвежел, и только пыльная дымка мелким снегопадом оседала повсюду. Преобладающий здесь ветер уносил морозный туман на восток.

С камней и песка на сухом дне реки испарялся иней. Я поднялся на вершину насыпи и взглянул на город – на то, что от него осталось.

Хронолит, прибывший в Портильо, все еще покрывал лед, но это был явно очень большой монумент. Фигура Куана поднимала руку в призывном жесте.

Город лежал у его исполинских ног, окутанный туманом, но, со всей очевидностью, опустошенный.

Радиус термального удара был чудовищным. Все хаджисты, за исключением, может быть, очень немногих, наверняка погибли, хотя я заметил на улицах несколько движущихся машин, возможно, мобильных станций Красного Креста.

Эшли, запыхавшись, забралась на склон следом за мной. У нее перехватило дыхание, когда она увидела масштаб разрушений. Губы у нее задрожали. По лицу, коричневому от пыли, покатились слезы.

– А вдруг он убежал, – прошептала она, имея в виду, конечно, Адама. Я ответил, что все возможно. Но сам в этом очень сомневался.

По целой сети грунтовых дорог и пастушьих троп мы обогнули дымящиеся руины Портильо и выбрались, наконец, на главное шоссе.