Дети Левиафана - Никита Киров

Людвиг перевязал раненое плечо прямо на собрании с Вальдером и верхушкой банды, но особо не вслушивался, как они собираются пережить эту неделю. Наверняка Сэйбинги обсуждают то же самое. Нордер заварил кашу и Людвиг вместе с ним. Ну и пусть режут друг друга, какое ему дело. Паникующих бандитов слушать надоело и хотелось заняться другим. Тем, чем он регулярно занимался последние дни.

Он добрался до ближайшего трактира и допивал первую бутылку цветной дряни, но никак не пьянел. Так напиваться — это рискованно, но если та парочка проговорится, это всё равно конец. Влезать в войну банд — самый тупой поступок нордера. Зато спасли девушку. Как её там звали?

Он заказал вторую бутылку и увидел, как в трактире появился Васур. Тоже решил выпить? Поводырь огляделся, почесал подбородок и выронил что-то, похожее на смятую бумагу. Людвиг только хотел спросить, что это значит, но парень сбежал прежде, чем его кто-либо заметил. Значит, это не просто так.

Он развернул смятый листок. Придётся опять читать. Был бы трезвее, времени бы ушло поменьше. Нордер дурак, это же слишком рискованно. Но почему бы и не встретиться? Высказать ему всё напоследок, отдать кантар и навсегда распрощаться.

Эйнар назначил встречу в трактире, где Людвиг тогда сидел после первого дня работы на Ультаров. Только не в зале для гостей, а в подвале. Может, там засада? Вряд ли. Да и пусть, любой, кто нападёт — сдохнет. Он убедился, что никто за ним его не преследует и отправился на место.

— Как всё прошло, островитянин? — раздался голос из темноты, едва Людвиг спустился и закрыл за собой дверь.

Загорелась свеча. Нордер сидел в углу, на грязном матрасе, лежащим прямо на земляном полу, и играл с лихтером. На себя прежнего Эйнар мало походил: заросший щетиной, со слипшимися в сосульки грязными волосами, а несёт от него не лучше, чем от лежащего на полках сыра. Ладно, пусть говорит, что хотел. Если опять начнёт обвинять, то… нет, Людвиг его не прикончит, нет. Просто уйдёт.

— Нельзя рисковать Васуром.

— Я знаю, но надо было увидеться. Как плечо?

— Болит.

— Покажи.

Нордер лечит раны лучше, чем придумывает планы. Людвиг скинул кирасу и поставил меч за бочку с вином, чтобы не попадался на глаза. На всякий случай.

— Они решили, что Ультар спрятал или убил девку, — сказал Эйнар, готовя бинт.

— Вальдер думает, что это сделали Сэйбинги.

Северянин фыркнул и начал менять повязку. Рана ныла, но алкоголь немного притупил боль. По спине бежали мурашки от подвального холода.

— Сильно болит?

— Угу.

Нордер бросил окровавленную тряпку в сторону. Вид крови пробудил воспоминания о резне в деревне. Столько людей погибло. Лучше не думать об этом. Зря он пришёл.

— Глаз болит?

— Иногда.

Эйнар без спроса снял повязку с головы.

— Шериф уехал. Странно, я думал, они начнут резать друг друга.

— Он пообещал Ультару, что отдаст ему фабрику.

— Да? Интересно. Он встречался с Сэйбингом, но я не слышал, о чём они говорили. Не удивлюсь, если о шахтах.

Людвиг пожал плечами.

— Если шерифу это надоело, то он уничтожит одну из семей, тогда вторая будет сильнее, — сказал Эйнар.

Он аккуратно наложил новую повязку, чистую и мягкую, и отошёл, любуясь результатом.

— Они уехали? — спросил Людвиг. — Девушка и тот болван?

— Гнал их пинками. Если бы кто-то их увидел, у нас бы начались проблемы. Пришлось отдать все деньги, чтобы хватило на лошадей, они тут дорогущие. Знал бы, что этот идиот проиграл жену в карты, то…

— Зачем ты им помог?

— Ну я… — нордер задумался. — Чтобы… чтобы… Ну я…

— Не мой пройти мимо? Как всегда.

— Можно и так сказать. Старик с самого детства твердил, что на всё должна быть причина и нельзя помогать, не получив ничего взамен, — Эйнар чуть улыбнулся.

Людвиг потянулся за курткой.

— Это плохой совет.

— Я знаю. Мне это уже говорили, совсем недавно. Скуле, ты его видел. Тот воин, что командовал нападавшими. Ты знал, что…

— Что это прежние жители? Да. Но узнал слишком поздно.

Если бы знал раньше. Эйнар сел на лежащий на полу матрас. Пора уходить и забыть этого человека навсегда.

— Когда увидел тех людей в лесу, — сказал нордер. — Что-то во мне сломалось. Я думал, что они разбойники, а там были старики, женщины… дети. И оказалось, что всё, что я делал, неправильно, опять. Эти люди невиновны. Но те, что остались в деревне. Они мне понравились, и я не хотел их бросать. Думал, что смогу помочь всем.

— И устроил резню.

— А вот если бы ты молчал! — рявкнул нордер.

Людвиг едва удержался, чтобы не взять Эйнара за отросшие грязные патлы и разбить ему башку об стену. Дыхание сбилось. Нет, лучше уйти, от него и всех остальных. Сбежать из Акиры, через пустыню, куда бы это ни привело. Умрёт, ну и пусть. Но эти обвинения, которые тянутся с детства, Людвиг больше не мог терпеть. Он несколько раз вздохнул, пытаясь привести сбившееся дыхание в порядок.

— Я не говорил это ни Дитриху, ни кому-либо ещё, — сказал он. Голос, на удивление, спокойный. — Никому. Я даже никому не сказал, что ты нордер. Ты ходишь со своим сраным топором в обнимку, тот слепой дед и тот, наверное, догадался. Но тебе лишь бы обвинить меня.

Если Эйнар сейчас будет визжать и тыкать пальцем, Людвиг его сломает.

— Я знал, — прошептал нордер.

Знал? Но всё равно обвиняет. Лицемерная сука. Дыхание сбивалось, упражнение не помогало. Злость выплёскивалась через край.

— Дитрих узнал у Васура, что случилось, парень проговорился. Я не успел ничего сделать. Если бы ты мне сказал.

Эйнар обхватил колени руками. Людвиг сжал кулаки.

— Если бы я знал, я бы остановил лесорубов. Приказал бы всем оставаться на месте, в конце концов. Меня бы послушали. Но нет, я стоял, как дурак, пытаясь понять, что происходит. Я бросил Ханну. Я был готов убить Дитриха, хотя он мне нравился. А всё для того, чтобы спасти тебя, ублюдок. Отец Ханны погиб, её саму чуть не убили. Дитриха прожгли насквозь. А ты ещё обвиняешь меня?

Людвиг ударил в стену и отбил руку. Нет, не перелом, просто больно. Лучше вбить кулаки в нордера, бить и бить, пока он не сдохнет.

— Я не снимаю вины за то, что совершил сам. Я убил много тех, кто не должен был погибнуть, их кровь на моих руках. Может, если бы мы тогда не стали останавливаться им на помощь, всё бы закончилось лучше. Я виноват в случившемся, но твою вину я брать не собираюсь.

Эйнар сидел, держась за голову, и силился что-то сказать. Если он опять крикнет, что это всё случилось из-за Людвига, ему конец.