Танковые сражения войск СС - Вилл Фей

Потом по радио с нами связался командир. Узнав, что наш «тигр» больше не может двигаться, он приказал: «Взорвать танк; экипажу пробиваться к своим!» Для нас это было невозможно. Пока оставался хоть один снаряд, хоть один патрон для пулемета, мы не выйдем из боя и не бросим танк! Мы снова промолчали и забыли подтвердить получение приказа.

А сражение все не прекращалось. Мы снова получили несколько попаданий в башню, в лобовую броню и в правую гусеницу, но подбили еще два вражеских танка.

Потом мы остались и без второго пулемета. Противотанковые снаряды тоже были на исходе. В этот прекрасный солнечный августовский день северо-западнее Вира испустили дух и досрочно выбыли из гонки на Берлин четырнадцать «шерманов». Оказалось, что весь бой занял не более тридцати минут! Но сражение еще не закончилось! Движущихся или стреляющих «шерманов» больше не было видно. Но мы-то помнили: в атаку их шло пятнадцать! Лощина перед нами, заросшая деревьями и кустарником, требовала особого внимания. Мы выпускали один фугасный снаряд за другим — целей было предостаточно. Пылали брошенные разведывательные машины и грузовики. Стояли подбитые полугусеничники (некоторые — с установленными на них противотанковыми пушками). Весь склон был затянут иссиня-черным дымом, скрывавшим картину разыгравшейся драмы. Время от времени с оглушительным грохотом, взметая высоко в небо языки пламени, взлетали на воздух танки. Дым от горящей техники накрыл поле боя и позволил части вражеских солдат убраться из этого ада живыми.

Поскольку мы не знали, сколько еще нам придется оставаться в танке, а боеприпасы были израсходованы, если не считать нескольких снарядов, то нужно было озаботиться пополнением боекомплекта, воспользовавшись наступившим затишьем. Командир быстро выскользнул из танка и то бегом, то ползком постарался убраться из поля зрения противника. По нам вели беспокоящий огонь. Противник постепенно пристреливался по нашей позиции, понимая, что именно в этой точке остановилось его наступление.

Совершенно измотанный, наш командир добрался до другого «тигра» нашей роты и попытался привлечь внимание радиста и механика-водителя, но их люки были закрыты из-за непрекращающегося артобстрела.

Наконец крышка открылась, и командир попросил несколько противотанковых снарядов, но безуспешно. Без объяснения причин отказа люки закрылись, и дальнейшие просьбы остались неуслышанными. Командир отправился к следующему «тигру», преодолев несколько сот метров ползком и перебежками. Эти усилия не пропали даром. Со снарядом под мышкой он ползком вернулся к своей машине.

Артиллерийский огонь непрерывно усиливался. К сожалению, мы стояли посреди поля, не имея никакого прикрытия, и получили первые попадания в корпус и башню. Из одного из последних радиосообщений этого дня мы узнали, что с наступлением темноты взвод Шваба с тремя «тиграми» должен вытащить нас. Но до ночи было еще далеко. В довершение всех бед, от постоянного обстрела отказала радиостанция. В небе кружили истребители-бомбардировщики, время от времени пикируя и поливая огнем из всех стволов наш «тигр», стоявший неподвижно, словно на учебных стрельбах. Их бомбы ложились слишком близко! Неужели нам был уготован такой конец? Но перед очередным налетом нас осенила спасительная мысль: спереди и сзади на танке были установлены дымовые шашки, и мы притворились подбитым, выгоревшим танком! Дымовых шашек на борту было достаточно, и некоторое время мы оставались незамеченными. Внезапно из состояния полудремы нас вырвал знакомый лязг гусениц. Но это не были наши товарищи. Шум доносился спереди справа, где у выхода из лощины сменялся купами деревьев и кустами. Мы медленно, почти незаметно развернули ствол орудия, наведя его с наименьшим возможным возвышением на заросли кустарника. У нас оставалось всего два противотанковых снаряда, и один из них уже был в стволе. Нервы были напряжены до предела. Один танк или два? От нас до выхода из лощины было всего 100 метров. Механик-водитель и радист сидели у открытых люков, готовые покинуть машину. Пауль, пришедший в себя, держал наготове второй, последний снаряд. Если эти два снаряда не поразят цель, нужно будет поскорее покинуть машину. Лязг гусениц и шум двигателя приближались. Секунды казались вечностью! Может быть, другие не знали, что здесь стоит немецкий танк, готовый открыть огонь? Другие наши «тигры» уже давно отошли, а мы весь день жгли дымовые шашки. Но довольно этих мыслей!

Кусты перед нами раздвинулись. Показался длинный гладкий ствол без дульного тормоза — несомненно, «шерман». Потом появился выгнутый корпус и башня. «Огонь!» Наш первый снаряд отскочил и у нас на глазах резко взмыл в небо. Удивительно, но, несмотря на напряжение, на эту деталь обратили внимание все. «Целься ниже — Огонь!» Мы громко закричали от радости, увидев, как наш снаряд исчез точно под стволом, в основании башни. Танк резко остановился, будто бы схваченный стальной рукой. В небо потянулся тонкий вертикальный столб дыма, становившийся все гуще. Это был пятнадцатый подбитый танк задень. Считая с танком, подбитым в этом же районе накануне, всего было подбито шестнадцать машин — целая танковая рота, даже если не учитывать бронемашины, разведывательные машины, полугусеничники и другую технику, не поддававшуюся счету. Несмотря на все эти успехи, удалось ли нам сдержать противника?

Вдруг наступила тишина. Мы замолчали. Внезапно накатила неописуемая усталость. Мы стали ждать, пока другие «тигры» вытащат нас.

Чувство благодарности и спокойствия охватило нас, когда внезапно реактивные минометы с ревом и свистом выплюнули настоящую стену огня в лощину и на прилегающий склон. Мы подумали, что выжить там не мог никто.

С последними залпами минометов, в точном соответствии с планом, показались три «тигра» из взвода Шваба и вытащили нас на буксире. Два «тигра» тащили, третий — прикрывал. Так мы и катились в ночную темноту, волоча за собой гусеницы. После короткой остановки у ротного КП, где командир роты Кальс поздравил нас с успехом, на следующее утро мы добрались до Васи. Но в каком состоянии был наш «тигр»! Дыры, в которые можно было просунуть голову! Ведущее колесо было прострелено вместе с механизмом управления. Снаряд застрял в корпусе — ремонтной роте придется не один день сваривать и латать дыры! Но мы ощущали еще большую гордость за наш танк и сроднились с ним. Чем больше в нем дыр и шрамов, тем дороже он для нас! Он был для нас больше, чем холодным металлом — он был одним из нас!

8 августа началась канадско-британская операция «Тоталайз» с задачей прорваться к Фалезу по обе стороны от шоссе № 158.

В 23.00 7 августа начался обстрел деревень на флангах планируемого прорыва танковых войск. Через полчаса после начала артподготовки танки противника сосредоточились восточнее шоссе, ведущего к Фалезу. 51-я шотландская дивизия при поддержке британской 33-й танковой бригады двинулась в атаку тремя колоннами, наступавшими всего в метре друг от друга. В каждой колонне имелась мощная ударная группа из двух взводов «шерманов», двух взводов танков-разградителей и взвода саперов. Последние должны были обозначать направление атаки с помощью лент и фонарей. За ударными группами следовали основные силы, состоявшие из множества танков и пехотного батальона, посаженного на бронемашины.