Танковые сражения войск СС - Вилл Фей

Ближе к вечеру противник снова попытался добраться до наших танков штурмовыми группами, наступая с севера по обе стороны от дороги. «Тигры» просто ждали нужного момента. Наши снаряды вырвали из земли деревья, которые, упав, перегородили дорогу. Штурмовой отряд вскочил на ноги, и на них обрушился огонь наших пулеметов и орудий. Несмотря на это, противнику удалось подобраться ближе, так как местность изобиловала укрытиями. Наша немногочисленная пехота не могла обеспечить прикрытие всех танков, растянутых по дуге, поэтому «тигры» работали парами, очищая местность вокруг себя внезапными обстрелами.

Все были напряжены, вслушиваясь в ночные шумы. Это помогло нам отбить вражескую атаку. Около 21.30 Шройф отправил танк к развилке дорог к югу от нас, чтобы контролировать там отступление, обеспечить прикрытие с северо-запада и сдерживать наступление противника, прикрывая наш отход.

Когда в 23.00 поступил приказ отходить, первыми, везя на броне пехоту, двинулись машины с самыми тяжелыми повреждениями гусениц. Последними уходили боеспособные танки.

Отступление происходило в полном порядке. Около полуночи мы достигли Вира, где сосредоточились большие силы. Пока мы два дня удерживали позиции впереди, они оборудовали здесь новую линию обороны.

Рота расположилась лагерем у дороги в трех километрах южнее Вира и получила возможность заняться ремонтом поврежденной техники. Для этого к нам были направлены две бригады техников из ремонтной роты.

Тяжелые бои закончились, и закончились удачно. Не понеся потерь, наша рота добилась значительного успеха. Двадцать восемь вражеских танков было подбито, множество повреждено, уничтожено четырнадцать грузовиков, захвачено две бронемашины с экипажами и два курьера на мотоциклах. Однако еще большее значение имел тактический успех. Энергичные действия 1-й и 2-й рот заставили противника почувствовать угрозу флангам, и их наступление на Флер остановилось.

Вот что говорилось в британском рапорте:

«Тигр» № 134 (Фей), 1-я рота 102-го танкового батальона. Оборона дороги Васи — Вир 6 и 7 августа против усиливающегося натиска британской 11-й танковой дивизии.

После ремонта и устранения повреждений, полученных в боях в районе Вир — Шенедоль — Васи, мы получили приказ вернуться на передовую в районе Вира. Кружными путями мы добрались до Васи, небольшого городка на шоссе № 812, соединявшем Конде и Вир. В нескольких километрах от города мы увидели указатель «WE 1», означавший, что мы почти уже прибыли. Дежурный унтер-офицер Шрайбер был рад приветствовать нас на КП — каждый «тигр» был на счету! Накануне погибли еще двое наших товарищей — Треземанн и Ташль. Мы были направлены во взвод Эггера и тут же получили приказ до конца дня занять резервную позицию у линии фронта. Там кипели бои. Пылали дома, и на покинутый город, возвышавшийся на холме на фоне вечернего неба, непрерывным потоком сыпались снаряды. Вокруг царила атмосфера волнения, ожидания того, что скоро у нас будет по горло забот. После короткого инструктажа командиров прозвучал приказ приказов:

«Приготовиться! Танки — марш! Выдвинуться к передовым позициям пехоты!»

Это означало, что мы займем самые выгодные позиции для атаки, намеченной на следующее утро. Как всегда, мы прибыли как раз вовремя. Пехота больше не в силах была сдержать натиск противника. Солдаты бежали в тыл по открытой местности и несли большие потери. Мы не могли остановить их. Их потери были слишком велики, и слишком велико было давление на психику мощной артиллерийской подготовки, предшествовавшей каждой вражеской атаке. Уже почти в сумерках мы подбили бронемашину, шедшую на большой скорости и оторвавшуюся от своих, раньше чем она успела укрыться за крайними домами. Потом по радио пришел приказ от Эггера: «Танки — стоп! Удерживать позиции!» На этом день для нас закончился. Наш «тигр» продвинулся дальше остальных и стоял на открытом левом фланге. Несмотря на отчаянное положение, мы и не думали отступать. Предстояла долгая, полная опасностей ночь, и на следующее утро мы должны были продолжить атаку. Мы стояли без прикрытия пехоты совсем рядом, если не посреди позиций наступающего врага, метрах в ста от ближайшего немецкого танка. О сне нельзя было и помышлять. Все пять человек сидели у открытых люков, вслушиваясь в ночь. Она была наполнена шумом вражеских машин, лязгом гусениц и отчетливо слышными разговорами янки и томми.

Время от времени мы слышали и другие звуки — крики и стоны раненых немецких пехотинцев. Крики «Мамочка! — Помогите! — Не бросайте меня! — Вытащите меня отсюда!» резали, словно нож по сердцу. Мы не могли слушать это всю ночь! Заряжающий получил необходимые распоряжения, и мы поползли в темноту, таща с собой кусок брезента и аптечку. Вскоре мы наткнулись на тяжело раненного пехотинца, взывавшего о помощи, лежа среди мертвых солдат. Успокоить его оказалось почти невозможно. Его ранения оказались слишком тяжелыми, чтобы мы могли оказать ему всю необходимую помощь. Он цеплялся за нас, не желая оставаться среди убитых товарищей. Он снова и снова спрашивал сквозь слезы: «Почему они меня бросили? Где наш ротный?» Что мы могли ему ответить? Должно быть, мы с раненым были недалеко от тропинки. Время от времени вражеские солдаты подходили так близко, что мы слышали их беззаботные разговоры и смех и видели огоньки их сигарет.

Когда раненый был, наконец, уложен на брезент, мы бережно, насколько это было возможно, перетащили его к танку и уложили на крышку моторного отделения. Ни минуты не колеблясь, мы отправились на высокой скорости к ближайшим позициям пехоты и передали раненого для дальнейшей транспортировки. Потом — снова вперед, полным ходом на прежнюю позицию! Шум двигателя вызвал повсюду тревогу. Взлетели в небо осветительные ракеты, застрочили пулеметы… Потом снова наступила тишина.

Но нам не было покоя. Во время нашей «спасательной операции» радист разглядел в свете ракет позицию противотанковой артиллерии. Она располагалась чуть справа от нас и была оборудована, очевидно, уже после наступления темноты. Мы быстро составили план, нацепили на пояс по несколько гранат, прихватили взрывчатку, которая на самом деле предназначалась для нашего собственного танка в случае, если что-то пойдет не так, и под покровом темноты отправились к артиллерийской позиции. Несколько ручных гранат, несколько очередей из автомата — и в поле осталось стоять одинокое орудие. При ближайшем рассмотрении это оказалась грозная 85-мм пушка. Мы быстро прикрепили к ее затвору подрывной заряд.