Последнее правило стрелка - Сергей Мусаниф

— Отбрось свои симпатии ко мне и подумай обо всем еще раз, — посоветовал стрелок. — Мир был создан из-за нас и для нас. Пока мы в нем присутствуем, все предопределено и остальные обитатели являются всего лишь статистами. Или мишенями. Тебе нравится быть мишенью?

— Мне и статистом быть не нравится, — сказал Гарри. — Но речь сейчас не обо мне. Речь о тебе.

— Нет, — сказал Джек. — Речь сейчас о нас обоих. И еще о великом множестве людей и нелюдей, обреченных на неполноценное существование в однобоком мире. Наша вселенная не бесконечна, но она достаточно велика, и в ней живет множество людей, которые никогда не слышали об ордене Святого Роланда. Они вполне довольны своей жизнью, им нравится мир, в котором они живут. Кто мы такие, чтобы что-то за них решать? Фил создал вселенную по образу и подобию своей компьютерной игры, но теперь вселенная переросла заданные параметры. Ей надо двигаться дальше, а существование стрелков ее тормозит.

— И ты готов принести себя в жертву?

— Ты знаешь меня очень недолго, Гарри, — сказал Джек. — И я вовсе не тот хороший парень, которым ты меня видишь. Я — плохой человек, Гарри, и в своей жизни сотворил достаточно зла. Возможно, моя смерть будет лучшим моим поступком. Лучшим из того, что я могу дать миру.

— Это неправильно, — сказал Гарри. — Так не должно быть.

— Но так есть.

— Я отдал приказ стрелять! — рявкнул командир спецназа. — Какого черта вы тянете?

— Но я пытаюсь! — заявил снайпер. — С оружием что-то не так!

Какие шансы на то, что лучшая снайперская винтовка в мире, разработанная оружейниками Шамбалы на основе и без того не слишком плохой СВД,[20]снабженная заклинаниями надежности, окуренная благовониями и спрыснутая святой водой, отказала в самый ответственный момент? Никаких, подумал Роман.

Он нас видит. Он чувствует наше присутствие и блокирует оружие. Это невероятно, но это факт.

— Отхо… — закричал Роман.

Зеленая молния ударила в оптический прицел, разрушила сложную систему линз и вошла в глаз снайпера. Солдат Шамбалы дернул головой и упал на свою винтовку.

— …дим! — закончил Роман.

— Я своих людей не бросаю! — крикнул в ответ командир спецназа.

— Твои люди уже мертвы!

Словно в подтверждение этих слов из соседнего здания донесся дикий, нечеловеческий вопль, и еще два тела вышибли собой остатки окон и полетели вниз. Оставшийся в живых снайпер нажал на курок, но его оружие тоже отказывалось стрелять.

Гарри меня предупреждал, запоздало подумал Роман. Но я ему не поверил. Никто не может быть так крут, никто не может вести бой по всем направлениям сразу, дальний и ближний, никто не может пережить то заклинание, которое мы использовали. А Негориус может.

Рядом щелкала снайперская винтовка. Солдат не мог поверить, что его оружие вышло из строя, и нажимал на курок раз за разом в тщетной попытке уложить негодяя, в одиночку расправившегося с целым отрядом.

Роман прекрасно понимал, что тот чувствует. Спецназ с момента своего основания ни разу не сталкивался с подобными проблемами и ни разу не терпел поражений. Но сомнений не оставалось — сегодняшний бой был проигран. Необходимо только свести потери к минимуму.

Единственными людьми, которых Роман мог сейчас спасти, были командир спецназа и оставшийся в живых снайпер. Несмотря на их активное нежелание отступать, Роману удалось открыть трансгрессионный туннель и отправить обоих в Шамбалу.

Серега в очередной раз прокрутил на дисплее ноутбука сцену смерти Фила. Что-то в ней показалось ему неправильным. Даже не неправильным, а просто странным, только он никак не мог понять, что именно. Сейчас он занимался тем, что увеличивал отдельные части картинки прямо во время просмотра.

— У парня руки дрожат, — заметил Герман, усаживаясь рядом.

— Точно! — воскликнул Серега. — А я все стараюсь понять, что же мне в этом фильме не нравится! Уже полчаса смотрю.

— Наверное, у тебя просто глаз замылился, — предположил Герман. — Хотя в этой дрожи я ничего странного не усматриваю. У парня нервный стресс, он собирается стрелять в демиурга…

— Ни фига, — тактично возразил Серега. — Нервы тут ни при чем.

— Как ты определил?

— Если бы у него руки от нервов дрожали, так дрожали бы обе, — сказал Серега. — А у него только одна дрожит, та, которая с револьвером. Посмотри, дуло ходуном ходит. А вторая даже не дергается.

— Действительно, странно, — согласился Герман.

— И ничего странного, — заявил Бозел. — Барсуку понятно, что левый револьвер Роланда является частью вселенной, из которой он был изъят, причем частью не абы какой, а довольно важной, я бы даже сказал, основополагающей и вселеннообразующей. Артефакт стремится вернуться туда, где он должен быть. То бишь в наш мир. И Негориусу стоит большого труда его здесь удерживать. И, возможно, он единственный человек, которому это удается.

— Ты хочешь сказать, что…

— Что любой другой человек револьвер на Земле не удержит, — подтвердил Бозел.

— Но не может же Негориус и спать с пистолетом в руке. И мыться, и по улицам ходить… — недоуменно сказал Серега.

— Ты что, дурак? — спросил Бозел. — Какой же ты волшебник, если думаешь, что держать можно только руками?

— Допустим, ты прав, — сказал Герман. — Но что это нам дает?

— Может, Негориус устанет его удерживать и отпустит, — сказал Серега. — Тогда нам остается только подождать, и проблема решится сама собой.

— Долго же вам придется ждать, — сказал Бозел. — И вообще, откуда такой пессимизм? Некоторое время назад вы утверждали, что спецназ нам артефакт на блюдечке принесет.

— Я до сих пор на это надеюсь, — сказал Герман. — Но готовлюсь к худшему.

— И это правильно, — сказал Бозел. — Если готовиться к худшему, оно обязательно случится.

Вот такие пироги.

Колобок

— Интересно, что это было? — пробормотал Негориус. — Неужели орден Феникса в гости пожаловал?

Он стоял один посреди разрушенного жилища, а внизу уже завывали сирены пожарных, милиции и «скорой помощи», вызванных напуганными соседями снизу. Чародея слегка покачивало. Он не был ранен, но устал. Атака была внезапной, нелогичной и очень мощной. Если бы она оказалась еще чуть мощнее, Негориус мог бы и не справиться.

В его мире волшебники так не сражались.

Магическая дуэль обычно сводилась к обмену заклинаниями, искусство выступало против искусства, и этого почти всегда хватало. Негориус редко опускался до применения грубой силы, предпочитая действовать элегантно. Его стилем был укол шпагой, а не удар топором.