Дурной пример заразителен - Светлана Алешина

Я махнула рукой Гурьеву и вошла в квартиру, где была еще вчера вечером. За прошедшее время обстановка в доме почти не изменилась. Если не считать того, что в зале разложенный диван был даже не накрыт. Сильно скомканное покрывало лежало рядом с кроватью. На диване же присутствовал беспорядок, свидетельствующий о прошедшей ночи, которая была довольно-таки буйной. На небольшой тумбе стоял поднос с пустыми чашками, в которых был чай, и тарелка с хлебными крошками. Молодые завтракали бутербродами, догадалась я. На уборку у них даже времени не хватило, так как надо было ехать на встречу с друзьями.

Костик начал обыск с кухни, Валера остался в зале, я же сразу прошла в спальню, куда даже не заглянула во время своего первого прихода. Странно, что молодые люди устроились на ночь в зале, ведь у Валентина двухкомнатная квартира. Но как только я открыла дверь второй комнаты, я поняла, что парень использовал эту меньшую по площади комнату не как спальню, а как свой рабочий кабинет.

Справа во всю стену располагался большой книжный шкаф. У окна стоял стол, на котором красовался компьютер самой последней модели с плоским монитором. Он был, разумеется, выключен. Я даже не старалась включить его, так как была плохо знакома с такой техникой. Вот Костик разбирался в этом лучше меня. Надо будет заглянуть в компьютер позже, решила я и внимательно осмотрела лежащие на столе бумаги.

Это были ксерокопии каких-то лекций, распечатки протоколов, которые нужны Валентину для учебы. На столе стояла в рамочке фотография, на которой был снят сам Валентин. Я вспомнила о снимке, который красовался на журнальном столике дома у Татьяны Анатольевны. Пасынок же предпочел поставить себе на стол только свое фото. Больше ничего интересного на столе не было, впрочем, как и в самом столе. Тетради с записями лекций, чистая бумага в большом количестве, канцелярские принадлежности… Ничего, что я могла бы считать достойным своего внимания.

Я огляделась и подошла ближе к книжному шкафу. Литературы было полно, причем самой разной, начиная от банальных низкосортных детективов карманного формата, кончая произведениями классиков мировой литературы. Некоторые книги были дорогостоящими и были выпущены подарочными сериями. Вот уж не думала, что Валентин так увлекается чтением.

Несколько полок занимала специализированная литература по юриспруденции. Здесь был и Уголовный кодекс, и Гражданский, и Административный… Учебники, по которым Валентин занимался в институте, были новенькими. По всей видимости, пасынок Бурлаевой серьезно занимался учебой. В одном из учебников я заметила закладки. Я просто из любопытства осмотрела это учебное пособие по криминалистике и даже увидела пометки карандашом.

Над специализированной литературой лежала папка с какими-то бумагами, в которую я тоже заглянула просто из любопытства, предположив, что именно там находятся распечатки лекций или же наработки по дипломной работе. Я аккуратно раскрыла довольно-таки толстую папку и взглянула на первый лист. Распечатки каких-то протоколов, которые тоже нужны Валентину для учебы, решила я и машинально пролистала ксерокопии. Я хотела было закрыть папку, как вдруг внимание мое привлекла одна фамилия, фигурировавшая в протоколе допроса свидетеля.

«Бурлаева Татьяна Анатольевна», прочитала я внимательно. Вот это неожиданность. Я присела на вертящееся кресло машинально, не в силах устоять на ногах. Слишком уж странным показалось мне упоминание Татьяны Анатольевны в учебных распечатках. А может быть, это не учебные программы, осенило меня. Я с большим вниманием посмотрела на протокол, где сначала указывались данные Татьяны Анатольевны, а затем уже шел непосредственно допрос.

«Я в этот день вернулась поздно. Сергей был пьян. Мы с ним разговаривали на лестнице. Муж пошел за мной, и вдруг неожиданно его повело в сторону, он схватился за поручень, но не смог удержаться на ногах. Я бросилась к нему, но не успела. Муж покатился вниз. Я очень сильно испугалась и закричала. На крик вышла наша домработница. Сергей лежал внизу. Я не решалась к нему подойти. Домработница вызвала «Скорою», но уже было поздно».

Вопрос следователя: «Часто ли ваш муж употреблял спиртное?»

«Раньше Сергей вообще не пил, а в последнее время я видела его в таком состоянии все чаще и чаще. Но он никогда не напивался до бесчувствия. У него было больное сердце, и врачи запрещали пить в больших количествах спиртное…»

– Ира, ты что там притихла? – послышался голос Валеры, и Гурьев заглянул в рабочий кабинет Валентина.

Я отвлеклась от чтения и бросила на Гурьева испуганный взгляд. Валера подошел ко мне и заглянул в протоколы. Он быстро сориентировался и тут же спросил:

– Это копия уголовного дела?

– Не знаю, – растерянно ответила я. – Здесь какие-то протоколы.

– Дай-ка посмотрю, – попросил Гурьев и забрал у меня из рук папку с бумагами.

У меня остался только протокол допроса свидетеля, который я дочитала до конца. Внизу стояли подписи следователя, самой Бурлаевой и ее адвоката. «Мною прочитано полностью. С моих слов записано верно». Я еще раз внимательно осмотрела листок и протянула его Гурьеву, который торопливо листал ксерокопии. У меня перед глазами мелькали ксерокопии. Я успевала только урывками прочитать фразы, но смысла их не поняла.

– А это что такое? – удивился Валера, посмотрев на последнюю ксерокопию, которая, по всей видимости, не относилась к делу, так как была отпечатана на цветной бумаге.

Листок был светло-зеленого цвета. Он тоже привлек мое внимание, и, как только я взглянула на него, чуть не вскрикнула от неожиданности. У нас в руках оказалась ксерокопия завещания родного отца Валентина – Конюшкова Сергея Николаевича.

Валера прочитал текст завещания вслух. Я же сидела, откинувшись на спинку кресла, и нервно покачивалась из стороны в сторону. По завещанию было очевидно, что все свое состояние Сергей Николаевич оставлял своей молодой жене. И только по достижении сыном двадцатипятилетнего возраста Татьяна Анатольевна по велению отца ребенка должна перевести на его имя счет в банке. Оговаривалось, что ни хладокомбинат, ни денежные сбережения самой Бурлаевой не будут переданы ее пасынку. На банковском же счету была очень приличная сумма. Даже на ежемесячные проценты с нее можно было жить обеспеченно. Валентин оказался очень богатым и завидным женихом. Светлана Проскурова не ошиблась, положив глаз на этого парня.

– Вы что здесь за посиделки устроили? – поинтересовался Костик, заглядывая к нам.

Валера стоял, облокотившись о кресло, и, как только вошел Шилов, прекратил чтение. Я же покачивалась из стороны в сторону и напряженно думала.

– Мы здесь кое-что интересное нашли, – сообщил Валера и тут же добавил: – Не зря все-таки лезли в эту квартиру. У Валентина хранится копия уголовного дела, которое было заведено по факту смерти его отца. А также тут и завещание самого Конюшкова имеется. Очень любопытный документ.

– Копия дела? А как она могла попасть в руки к Валентину? Насколько я могу судить, тогда ему было не больше десяти лет, – удивился Костик.