Комплекс крови - Анастасия Ильинична Эльберг

— Наверное. Извини, но я раньше никого не кусал. И не думаю, что в скором времени что-то изменится.

— А потом нужно прокусить, да?

Эта женщина собирается играть на его нервах до утра? Им и без того хорошенько досталось в последние дни.

— Слушай, — начал злиться Ларри, — это ведь логично. Ты находишь точку, где есть пульс, а потом кусаешь и пьешь кровь. Ты же вампир, Великая Тьма тебя разбери!

Терри тоскливо всхлипнула.

— Только не начинай снова плакать! — взмолился Ларри. — Обращенная ты или нет?! Когда-то такие, как я, помогали твоим сестрам одеваться и наливали им вина на пиру, а теперь ты стоишь передо мной и плачешь? Видимо, не так уж ты и голодна?

Вампирша присела на соседний табурет, наклонилась к шее гостя и принюхалась.

— Ты приятно пахнешь.

— Ну, хватит, мы это уже проходили. Сейчас ты говоришь мне, что я приятно пахну, а через пять минут закуешь в наручники и посадишь в камеру. Пей быстрее, я могу передумать.

Пальцы Терри гладили шею Ларри в поисках места для будущей трапезы. Когда он прикоснулся к щеке вампирши в полицейском участке, то тепло ее кожи удивило — в обычном состоянии обращенные чуть ли не холоднее льда (как снаружи, так и изнутри). Сейчас же оно казалось почти приятным. Хотя что там — приятным. Очень приятным. На долю секунды мистер Родман задумался об этом феномене — и в то же мгновение клыки Терри сомкнулись на его шее.

Говорят, что боль от укуса обращенного может понравиться только в том случае, если он решил угоститься вами в разгар страстного секса. Сидя в квартире с разбитыми внутренними стенами и идеально убранной кухней в объятиях вампирши, которая еще никогда не пила чужой крови, Ларри Родман познал истину: это неправда. Удовольствие, испытанное им, было таким острым, что на несколько бесконечно долгих мгновений он полностью отключился от реальности. Тело стало невесомым, мир наполнился теплым золотым светом, ласковым, как прикосновение матери. Когда Терри отстранилась, он поборол в себе желание ее ударить: кто она, чтобы забирать у него эти прекрасные мгновения?!

— Надо же, — нарушила молчание вампирша. — Это очень странный вкус, но знакомый.

Жуткий мраморный рисунок сходил с ее щек на глазах, сменяясь нежно-розовым румянцем, зрачки сужались, к бледным губам прилила кровь. Мысль о том, что ему очень хочется поцеловать эти губы, мучила Ларри почти физически.

Они не могут так поступить. Это неправильно. Он скажет ей об этом прямо сейчас, а потом поднимется и уйдет, не оглядываясь. А еще лучше — возьмет билет на самолет и уедет завтра утром. Лора уехала, и теперь пришел его черед. Билл разберется с документами и особняком, и вот тогда они поговорят о подписях. Он не может сидеть здесь и ждать неизвестно чего. У него есть куча нерешенных дел. В конце-то концов, у него есть работа!..

Терри протянула руку и тронула его шею в том месте, где ее клыки оставили две маленькие ранки.

— Наверное, это нужно как-то убрать?

— Их обычно зализывают, — услышал Ларри чужой голос. В то, что он принадлежит ему, он так до конца и не поверил. Лариэль Родман — в здравом уме или будучи сумасшедшим — никогда не предложил бы такое женщине. Это же почти как предложить… предложить…

Пальцы вампирши легли ему на затылок, и Ларри почувствовал, как ее язык медленно и старательно трудится над ранками. Когда она остановилась и прижала его к себе чуть крепче, он затаил дыхание, а потом сделал глубокий вдох. И еще один. И еще. Он был готов умереть через пять минут, если в течение этого времени ему позволят вдыхать ее запах.

— Кофе остынет, — шепнула Терри.

— Я не пью кофе на ночь.

— Этой ночью ты спать не будешь. Я тебе обещаю.

Глава двадцать вторая. Терри

Ночь с 15 на 16 июля 2009 года

Треверберг

До сегодняшнего вечера Терри не задумывалась, как это странно — пить чью-то кровь. Одно дело — когда у вас есть препарат, который вы регулярно принимаете. Это жидкость, синтезированная в лаборатории, что-то вроде лекарства. Люди и необращенные существа пьют микстуры и таблетки. И у нее, Терри, тоже есть своя микстура. Она относилась к чужой крови так, как вегетарианцы относятся к мясу. Мясо существует, и его едят другие, но для них оно не является едой. Детектив Нур знала, что вампиры пьют чужую кровь, но для нее кровь эта едой не была… и, наверное, никогда не станет. Осталось только разобраться в том, что же случилось с синтетическим препаратом. Отец, с которым она в последний раз говорила почти трое суток назад, сказал, что задержится в Штатах, что у нее нет причин для волнений, он вне опасности и в добром здравии, и все вопросы, касающиеся крови, можно будет решить с Тристаном.

В день беседы с Марком Терри забыла сотовый телефон в офисе, и пришлось ехать в участок чуть ли не в полночь. Увидев несколько пропущенных вызовов от брата, она попыталась его номер, но бездушная девушка в трубке сообщила: «Абонент временно недоступен». Допросы с пристрастием на тему того, чем Тристан занимается в ночные часы, детектив Нур не практиковала. Брат имел право на личную жизнь, о которой, возможно, не знал даже отец. Все имеют право на личную жизнь, и она должна оставаться таковой. Было бы глупо верить в то, что общение Тристана с противоположным полом ограничивается вампиршами, с которыми он появляется на публике. Терри допускала, что он не дурак погулять по клубам, имеет склонность к не совсем законным развлечениям не для всех и ненавидит послушных скромных леди.

Весь вчерашний день Терри пыталась дозвониться до брата, и с каждым «абонент временно недоступен» пропасть отчаяния в ней становилась больше еще на миллиметр. Она набрала рабочий номер Тристана, и его ассистентка сообщила, что «сегодня у мистера Хобарта выходной». Под словом «выходной» подразумевался не ленивый день, проведенный за просмотром комедий под аккомпанемент попкорна, кока-колы и пиццы. Речь шла о нескольких очень напряженных часах, проведенных за деловыми переговорами. Как руководитель лаборатории восстановительного центра, Тристан решал огромное количество административных вопросов, и эти задачи ни на кого переложить не мог. Что до выходных — брат, как истинный трудоголик, считал таковые непозволительной роскошью.

Терри могла провести субботу и воскресенье, нежась в постели с книгой или ноутбуком. Тристан на ее месте сошел бы с ума уже через час. Время от времени он проводил