Академия Горгулий. Тайна ректора - Лена Александровна Обухова

понять, откуда оно взялось, Мелиса лишь инстинктивно попыталась спрятаться, зарывшись в подушку, но потерпела неудачу. Осторожно приоткрыв один глаз, она поняла, что дерзко безобразничает солнечный луч, проникший в комнату через небольшой зазор между не до конца сдвинутых штор. Его можно было легко устранить, не двигаясь с места, лишь создав простенькую структуру, но она не стала этого делать. Сначала прижала к лицу ладонь, закрываясь от нахального солнца, а потом и вовсе села на постели, прижав край одеяла к обнаженной груди и подтянув колени.

Все тревоги и переживания последних дней, подвинутые в сторону глубоким сном без сновидений, нахлынули разом, вновь утаскивая ее в водоворот душевных терзаний и сомнений. И тяжесть этих эмоций мгновенно повисла на плечах, заставляя их клониться к земле.

В такие моменты искренне жалеешь о пробуждении.

Обхватив голову руками, Мелиса запустила пальцы в спутанные после сна, вьющиеся локоны, как будто это могло помочь прогнать тягостные мысли.

Еще одно прикосновение – такое же невесомое, теплое и щекотное, – заставило ее вздрогнуть. Мурашки мгновенно побежали по спине, шее и плечам, когда мужские пальцы скользнули вдоль позвоночника снизу вверх, а после снова вниз.

Отпустив голову и обняв колени, Мелиса повернулась и посмотрела на Брента. Тот как раз тоже сел, оказавшись так близко, как до сих пор бывал только в ночной полутьме. Еще одна причина для тревоги.

– Доброе утро, Ли́са, – тихо поздоровался он, отводя ее волосы в сторону, и так же неторопливо и осторожно коснулся губами обнаженного плеча.

Брент двигался нарочито медленно, касался едва ощутимо, словно опасался, что более напористые действия испугают ее и заставят сбежать. Мелиса не исключала, что так и было бы.

– Ты действительно полагаешь, что утро сейчас может быть добрым? – пробормотала она в ответ, немного удивляясь легкой хрипотце в голосе.

На его лице расцвела совершенно искренняя улыбка, в которой не сразу можно было разглядеть грусть.

– Подозреваю, что более доброго утра, чем это, у меня уже не будет.

Она уловила намек и неловко отвернулась.

– Не о том сейчас думаешь, Брент. Тебе нельзя здесь оставаться. Рано или поздно за тобой сюда придут.

– Пусть приходят, – вздохнул он в ответ. – Я же сказал, что не буду бегать. К демонам все, Лиса, мне надоело!

– Жить надоело? – с вызовом переспросила Мелиса, посмотрев на него.

– Это разве жизнь? – Брент усмехнулся и снова щекотно скользнул кончиками пальцев по ее коже, но на этот раз по плечу. – Я ведь не идиот, Лиса. И прекрасно понимаю, что эта ночь еще не прощение и не возвращение к прежним отношениям. Тебе больно и страшно, вот и стало жалко меня. Это не значит, что ты готова бежать и прятаться вместе, разделить со мной жизнь. А раз нет, то что мне остается? Залезть в нору поглубже и сидеть там, постепенно спиваясь, пока не сдохну? Спасибо, нет. Я лучше сдамся Рабану, пусть делает со мной, что хочет. Но эту ночь у меня уже никто не отнимет.

– Мне не нравится твое настроение, – пробормотала Мелиса, теперь глядя строго перед собой на причудливые узоры, нарисованные складками белоснежной ткани.

Она знала, что может спасти его, может обмануть, если согласится уехать и спрятаться с ним. Брент поверит ее словам, даже если она произнесет их, сама не веря. Скорее всего, он поднял тему только для того, чтобы дать ей шанс подарить ему надежду. Но язык не поворачивался, слова не шли. Мелиса уже не знала, чего хочет.

– А по мне так в самый раз, – хмыкнул Брент и завозился, выбираясь из постели. Понял, что ждать ее возражений и ложных обещаний бессмысленно. – Я оставлю тебя, не буду смущать. Одевайся спокойно и спускайся в столовую. Я пока распоряжусь насчет завтрака, его быстро подадут.

Облачившись в один только халат, он действительно торопливо вышел из спальни, оставив ее наедине с сомнениями и тревогами.

Чтобы не увязнуть в них и не сойти с ума, Мелиса занялась утренней рутиной, и всего четверть часа спустя уже была готова. Когда гардероб сокращается до одного наряда, проблема выбора исчезает сама собой, а это, оказывается, серьезно экономит время.

В столовой Брента не оказалось, но стол уже был накрыт для них двоих. Немолодой слуга при ее появлении лишь дополнительно принес блюдо с еще теплыми пышными булочками. Приветливо улыбнулся Мелисе и кивнул, пожелав хорошего утра. Она ответила тем же. Она помнила его с тех времен, когда часто гостила в особняке Бенсонов.

И как бывало тогда, Мелиса стащила с блюда булочку, еще не сев за стол: невежливо делать это до прихода хозяина дома. Есть булочку, слоняясь по комнате, тоже невежливо, но это Мелиса с легкостью себе прощала. И тогда, и сейчас.

Нахлынувшие воспоминания о счастливых днях заставили ее улыбнуться, несмотря на все происходящее. В голове вдруг отчетливо прозвучала мысль: «А почему бы и нет?» Почему бы им с Брентом не сбежать вместе и не спрятаться где-нибудь от мести Ламберта? Вернуться в Замок Горгулий она все равно не может, а больше ей некуда идти. Пожалуй, кроме Брента, у нее теперь никого и не осталось. Можно сменить имена. Вдруг это поможет освободиться от тягостного прошлого?

Размышления о том, как это лучше преподнести и куда стоит отправиться, были прерваны шумом на улице. Окна столовой выходили на подъездную дорожку, и, судя по грохоту, по ней к особняку приблизились по меньшей мере два экипажа и еще несколько всадников. Сердце тревожно заколотилось в груди. Оставив недоеденную булочку на тарелке, Мелиса вышла из столовой и направилась к входной двери, которую уже распахнул слуга.

Все самые скверные опасения сразу подтвердились: в просторный холл буквально ворвались миллиты, за которыми следовал Ламберт Рабан. Сейчас происходящие с ним изменения были видны лучше: щеки впали, черты еще сильнее заострились, глаза потемнели и поблескивали, как в лихорадке, тени под ними стали гуще и выразительнее, кожа лица как будто посерела, а вены на шее не только потемнели, но и вздулись. Прежняя красота молодого дракона все еще просматривалась, но взгляд теперь по-настоящему пугал. Он был совсем чужой и какой-то… неживой.

Тем не менее Мелиса не убежала прочь и даже не попыталась спрятаться в тени коридора. Чувствуя себя как во сне, она продолжила шагать вперед, пока не вышла в холл к незваным гостям. Уголки губ Ламберта слегка приподнялись, а на его лице появилось торжествующее выражение, как будто до этого момента он сомневался, что обнаружит здесь тех, кого ищет.

– Следовало уехать подальше, если вы хотели скрыться от меня.

– А мне надо от тебя скрываться? – Мелиса