Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

Роттен на ее мероприятии был вершиной всех желаний. Я вообще не знал, кем она была. Она была одной из тех избалованных девчонок, которые просто решили поблагодарить папочку и мамочку. Она хотела нас унизить. Она ходила за нами на безопасном расстоянии и истерически ржала: «Мне интересно, кто впустил сюда этих бомжей?» Ее мать, герцогиня, выглядела как громадная вековуха[41] в диадеме.

Куда бы мы ни пошли, за нами следовала охрана. Там же были папарацци, но я заметил, что охрана не давала им фотографировать нас в обществе этих людей. Деликатный подход, не правда ли? Уровень манипуляций в высшем обществе превышает все допустимые пределы. Они устраивали шоу и всеми силами пытались спрятать тот факт, насколько ужасными, грязными и порочными персонажами они были. И эти люди еще за что-то стыдили панк.

Вы упадете, если увидите, сколько может выбухать высшее общество по сравнению с рабочим классом. Они профессиональные алкаши, так как по утрам могут позволить себе время на похмелье и лекарства. Я видел уйму наркотических веществ – все эти дамы в коктейльных платьях нюхали вещества и конкретно торчали, ныкаясь по углам.

Мы находились на вечеринке четыре часа. Редкое удовольствие и одно из немногих хороших событий, произошедших со мной в Клостерс.

Мы оставались в Клостерс еще две недели, пока офис-менеджер не забыл заплатить деньги за наше пребывание. Денег на еду не было, в квартире ползали тараканы, плюс аренда не была оплачена. Поэтому нас вышвырнули. Я передал сообщение своему отцу через братьев. Мне нужна была машина, чтобы вывезти все барахло, потому что счет все еще не был оплачен. Я не хотел, чтобы мой отец знал обо всем этом, но затем обрадовался. Какой бы ужасной ни была эта машина, это было лучше, чем ничего. Мне пришлось обратиться к отцу, потому что нам было больше некуда идти. Пришлось запихать свою гордость в задницу. Отец приехал, чтобы забрать нас, и у него руки чесались утихомирить Нэнси.

Она сидела в машине и беспрестанно ныла и причитала, пока мы не высадили ее возле дома матери Сида.

«Мы – звезды! Мы заслуживаем машину больше этой!»

Это машина моего отца, сука! Ты что, думала, мой папаша подгонит тебе лимузин?

«Если бы мы были в Нью-Йорке…» – и так далее, далее и далее.

Я объяснил отцу, что жить с Нэнси нам вовсе не нужно. Это Сид с ней жил. Давайте начистоту, тогда он имел ровно то, что заслуживал.

Да, тогда мне пришлось позвонить отцу. Ситуация была катастрофической, а Сид и Нэнси сидели у меня в печенках. С их стороны это было непростительное и неблагодарное поведение. Таких ситуаций было много.

Мы снимали с Сидом уйму квартир, но как только появилась Нэнси, всегда было одно и то же. Она ныла, причитала, я не мог это терпеть. Вся жизнь с ней превращалась в серое унылое безликое говно, но реальных причин впадать в депрессию и доставать всех вокруг у нее не было.

Если вы когда-нибудь видели фильм «Что случилось с Малышкой Джейн»[42] с Бэтти Дэвис в главной роли – вот так выглядела Нэнси. Больная на голову, ноющая, прибабахнутая. Сид же решил, что это для него идеальный вариант. Он так себя ненавидел в то время, что сделал худшее из всего, что только можно было сделать, – связался с этим чудовищем Нэнси Спанджен. Я не преувеличиваю, когда говорю, что она была чудовищем. Она была настроена на тотальное саморазрушение, но уничтожать лишь себя ей не хотелось, ей нужно было утащить с собой еще как можно больше людей. Нэнси Спанджен была Титаником, который искал айсберг, и ей нужно было полностью нагрузить себя пассажирами. Она была избалованной, мерзкой коровой и потому оставила такой живой отпечаток в моей памяти, обобщив мои представления об американцах в целом.

КРИССИ ХАЙНД: Нэнси была оппортунистом. Я не могу сказать, нравилась она мне или нет, но она оказала отрицательное влияние на Сида, а ему это было совершенно не нужно.

ДЖОН ЛАЙДОН: Сид и я нашли квартиру на Сазерленд Авеню, но вскоре все опять полетело к чертям, потому что, как я понял, жить вместе с участником твоей группы просто нельзя. Мы тогда устраивали соревнования, кто больше выпьет пива. Появились деньги, и я мог позволить себе выйти и потратить четыреста или пятьсот фунтов на выпивку. Все присоединялись, мы садились вместе и смотрели, кто выпьет больше. Нэнси это шокировало, потому что к пьяной толпе она не могла по своему обыкновенную прикопаться с нытьем. Уборщики жаловались на мусор. Они не хотели выносить столько пивных бутылок.

Идея, которая занимала Сида каждое мгновение, – прием наркоты с Нэнси. Моей же идеей был прием наркоты с кем угодно, только не с ней. И эти идеи не могли прийти к компромиссу. Сид сидел на тяжелых наркотиках, я же просто бухал, принимал спиды и устраивал вечеринки. Нэнси была невыносимой. Сазерленд Авеню был предоставлен нам через офис, что меня не устраивало. Мне перепадала лишь какая-то часть денег, но совсем не много. Двенадцать тысяч фунтов. Я сразу вложил их в дом на Гантер Грове, который когда-то принадлежал Стиву Винвуду и Island Records. Это была одна большая комната с двумя спальнями наверху. Мне этот дом нравился, он полностью соответствовал моим требованиям. Тогда-то Джонни впервые начал хоть как-то думать о себе.

Помню, как Сид рассказывал мне одну историю. Он думал, что выглядит крутым. Ну да, для деградации самое то. Так вот, они были настолько бедны, что жили в трущобе, окна которой выходили на гаражи. Напротив работал чернокожий автомеханик, и Нэнси сделала ему минет за пятнадцать фунтов. А Сид думал, что это так здорово, он стоял рядом и смотрел на это. Чудесная парочка, не правда ли? Они открыто рассказывали подобные истории, и я верил им, не думаю, что они лгали. Но это было настолько отвратительно, неприемлемо и шокирующе, что отпугивало, в частности Малкольма. Это было за гранью его понимания.

НОРА: Сид верил в нее безоговорочно. Иногда он ее поколачивал, но он очень зависел от нее. Он говорил ей: «Иди, поработай, мне нужны деньги!» А как унизительно он общался с ней в клубах! Если бы Джон говорил так со мной, я бы точно ему двинула.

ДЖОН ЛАЙДОН: Мы делали все, что только можно, чтобы избавиться от Нэнси. Малкольм, Стив, Пол и я вместе разработали небольшой план, согласно которому должны были купить ей авиабилет и такси до аэропорта, пока Сид где-то шлялся и не видел происходящего. Мы в буквальном смысле запихали ее в такси и отправили в аэропорт с билетом. Вали! Вот деньги. Просто вали! Избавь нас от своего гнусного присутствия. Мы пошли на такие меры, потому что для Сида она становилась смертельно опасной. Ей нужно было свалить. Она его убивала. Я абсолютно уверен, что миссией этой девушки было медленное самоубийство, что, собственно, делают большинство героинозависимых. Вот только она не хотела уходить одна. Она хотела прихватить с собой Сида. Это была ее окончательная и бесповоротная цель.