Я стираю свою тень - 2 - Сергей Панченко

— Размечталась устроить себе хороший сон? — спросил я у нее.

— А что, замечательная возможность отодвинуть проблемы на долгий срок, глядишь, кое-кто допустит оплошность и рассыплется по космосу облаком молекул.

— Не знаю, десять лет огромный срок. Вдруг, я больше никогда не увижу родителей?

Айрис вздохнула и прижалась ко мне плотнее, словно хотела что-то сказать, но не нашла подходящих слов.

Объявили наш транспорт. Чтобы не привлекать ненужного внимания, мы направились к зоне посадки вразнобой. Я окинул нашу толпу из двухсот человек взглядом. У меня появилась мысль, что Джанбоб мог подослать за нами доверенного наблюдателя. Нет, никто из пассажиров не вызывал у меня подозрений, либо мои навыки психолога еще достигли вершин мастерства.

— Мы одни, — успокоила меня Айрис, поняв ход моих мыслей. — Он не любит переусложненных схем.

— Надо будет у тебя узнать, каким образом ты познакомилась с ним, и откуда так хорошо знаешь? Иногда меня начинает терзать ревность.

— Если бы ты знал его, как я, то тебя терзала бы не ревность, а страх.

— Хорошо, объединю эти чувства и буду испытывать страшную ревность.

Мы пролетели стыковочную «кишку» и вновь встали на твердую поверхность внутри корабля. Изнутри он выглядел не таким монструозно огромным, как снаружи. Узкие коридоры и невысокие потолки скрадывали ощущение пространства. Так как лететь нам предстояло на обычной тяге, собрав по солнечной системе всех желающих, а это почти сутки, то номера нам были забронированы с лежачими местами, три двухместных купе.

— А чай здесь носят? — первым делом спросил я, запрыгнув на кровать и блаженно вытянувшись на ней.

— Конечно, как только покинем санитарную зону, — пошутила Айрис, припомнив наши путешествия железнодорожным транспортом.

Оказалось, что носят здесь не только чай, но и закуски, а также ушлые стюарды и стюардессы предлагают из-под полы алкоголь. Правда, из того, что нам предложили мельком земного я не успел разглядеть, а у меня, как и у многих космических землян, уже успел выработаться стереотип, что все, что сделано из продуктов питания не на Земле, некачественно. Видимо, это была платой за прогресс. Чем ближе к истокам, тем лучше еда.

Вначале я выспался. Тело, даже модифицированное, устало от двухнедельной потогонки. Когда проснулся, Айрис в купе не было. Подождал ее немного. Она не вернулась и спустя полчаса. Меня начало терзать беспокойство, и я пошел узнать у товарищей насчет нее. Апанасий сказал, что видел ее идущей вдоль коридора в сторону носа судна. Она была озабочена и не заметила его, хотя прошла в двух шагах от него.

— На ней вся операция, — понимающе произнес он. — Камила вообще думает, что она знает больше нашего и потому беспокоится сильнее.

— Возможно. — Их предположения не добавили мне спокойствия.

Я направился по коридору в сторону носа судна, благо здесь было много разных указателей. Побродил по однотипным коридорам, пока случайно не наткнулся на Айрис. Она шла мне навстречу. Глубокая складка поперек лба говорила о её крайнем сосредоточении. Я остановился, ощерив улыбку до ушей, но каково было мое удивление, когда она прошла мимо меня, будто не заметила.

— Айрис, — окликнул я ее в спину.

— А. — Она резко остановилась и обернулась. — Ты откуда здесь?

Она еще сильнее убедила меня в том, что ее терзают серьезные размышления.

— Искал тебя.

— Зачем?

— Затем, что мы с тобой не договаривались о том, что ты исчезнешь, не дав знать в каком направлении. Признавайся, ты знаешь то, о чем нам не стоит знать? — Я встал напротив и внимательно посмотрел в ее глаза.

Доли секунды сомнений, отразившихся в ее мимике, хватило понять, что я прав.

— Нет, тебе нечего бояться, — ответила она, хотя ее ответ уже ничего для меня не значил. — Я обдумывала детали, создавала в уме комбинации.

— Ясно. Занятие для настоящего командира оперативной группы спецназа. — Я не стал выпытывать информацию у нее, зная, что просто так она бы не стала ее утаивать. — Идем пить чай с печеньем из какой-то космической пыли.

— Такое ужасное. — Она сморщила носик.

— Не желе, конечно, но на вкус, как нафталин из бабушкиного шкафа. Наверное, ее любит есть моль.

— Ну, раз моль любит, то и нам сойдет.

— Согласен.

Больше в этот день я не видел Айрис напряженной. Она смеялась и старалась выглядеть расслабленной. Но меня не так просто было обмануть. Я научился чувствовать то же, что и она, а внутри меня поселился неприятный тянущий груз, объяснение которому я не знал. Меня совершенно не пугала предстоящая операция по возвращению имущества Джанбоба. Это было нерациональное волнение, на уровне пророческих ощущений.

Мы всей компанией рассматривали очередную космическую глыбу, с которой на наш корабль перебрались несколько десятков пассажиров. Из динамиков объявили, что следующая станция как раз пункт нашего назначения. А это была уже другая солнечная система. Глыба, переделанная в небольшой мирок для людей, медленно уплыла из иллюминатора. Чернота, наполненная скоплениями ярких звезд и туманностей, заняла весь экран. И вдруг они пришли в движение, будто мы мгновенно пронеслись сквозь всю галактику. Я удивленно посмотрел на Айрис.

— Это же имитация, — усмехнулась она. — Вместо стекла в иллюминаторах стоят экраны, которые показывают красивую картинку. На самом деле за боротом судна сплошная тьма, потому что мы идем в особом режиме, в котором наш глаз ничего не способен увидеть. Но это, согласись, скучно, и для пассажиров не доставит никакого удовольствия.

— Соглашусь. Ты так много знаешь об этом, что у меня невольно возникают подозрения в том, что ты и прежде занималась подобной работой, путешествуя на кораблях сообщества людей, не подключенного к системе. Чем ты занималась? — спросил я прямо.

— Я была такой дурой, Гордей, идеализировала все, что было вне системы. Мне неприятно вспоминать о тех временах, хоть и благодарна им за тебя.

Она отвернулась, что означало окончание дискуссии на эту тему. Спустя минуту к нам подошел шумный и довольный Апанасий, неся в огромных руках мелкие чашечки с каким-то напитком.

— Угощаю. Мне сказали, что это натуральный кофе с Земли, — объявил он, довольный собой.

Мы разобрали чашечки. Размер у них действительно был кофейный, на два глотка. Я подозрительно понюхал коричневую жижу, отдаленно напоминающую кофейный аромат и притронулся к ней губами, с которых потом слизнул ее следы. Не кофе, но определенно не хуже ячменного кофейного напитка.

— Кофе? — с надеждой переспросил Апанасий.

— Определенно кофе, — заявил я и отхлебнул. — Айрис не даст соврать.

— Это кофе, но без кофеина. — Она не смогла соврать так же нахально, как я. — Как молоко из овса и мясо из соевого белка.