Поступь Слейпнира - Ерофей Трофимов

Увидев её, рабы заметно оживились и, выслушав сказанное, дружно закивали головами. Слушать звук барабана они привыкли с самого детства. Вручив слуге две колотушки, Вадим подробно объяснил ему, как нужно правильно бить, и, перебравшись обратно на драккар, сделал ему знак начинать. Слуга принялся бить в барабан с равными промежутками времени, и рабы, прислушавшись и уловив ритм, дружно взмахнули вёслами.

К удивлению всех, его план сработал. Неуклюжая барка набрала вполне приличный ход. Внимательно посмотрев на Вадима, Свейн покачал головой и спросил:

— Может, и нам такой барабан поставить?

— Зачем? — не понял Вадим.

— Ну, чтобы вёслами ровно работали.

— Наши парни и так ими машут, словно один человек. Это и навело меня на мысль о барабане.

— Объясни, — потребовал Свейн.

— Парни привыкли подолгу грести и делают это не глядя. Нужный ритм у них уже в крови сидит. А эти рабы и вправду вёсел в своей жизни не видели. Поэтому им нужен кто-то, кто будет задавать нужный ритм. Кроме того, такой барабан далеко слышно. Сам знаешь, звук на воде далеко разносится.

— Это верно, — задумчиво кивнул Свейн. Несмотря на то что сидевшим на вёслах воинам приходилось грести в полсилы, общая скорость передвижения кораблей увеличилась. Северяне заметно повеселели. То и дело над палубой раздавались шутки и беззлобные подначки. Как ни странно, но воинственные викинги не обижались даже на весьма грубые шутки соратников, отвечая смехом и шутливыми оплеухами, способными обычного человека уложить на больничную койку.

Частенько доставалось и Вадиму. Воины никак не могли забыть его появления на пляже голышом. Сам Вадим с удовольствием бы вычеркнул этот эпизод из своей жизни, но не обижался. В конце концов это было правдой. Очень скоро он научился отшучиваться так, чтобы у шутника больше не появлялось желания проходиться по этому поводу.

Как кормчий и предполагал, до Константинополя они шли почти месяц. Северяне уже извелись от безделья, и если бы не находившиеся на борту девушки, дело могло бы дойти и до драки. Пользуясь тем, что половина команды, как и они сами, свободна, девушки то и дело принимались танцевать, аккомпанируя себе хлопками в ладоши и напевая.

Глядя на них, северяне тоже принимались хлопать, а иногда кто-нибудь из воинов присоединялся к их пляске. Это встречалось очередным взрывом хохота и шуток. Каждый из воинов, по сравнению с изящными девчонками, выглядел настоящим медведем, вставшим на задние лапы. Чувство ритма у девушек было врождённое, и двигались они так, словно не танцевали, а просто шли.

Но попробовав однажды повторить их движения, Вадим с удивлением понял, что подобные упражнения требуют весьма основательных усилий. Свейн, радуясь тому, что его буяны нашли себе очередное развлечение, не вмешивался в эти танцы. Стоя на корме, он зорко отслеживал каждый проходящий корабль, то и дело что-то тихо обсуждая со старым другом.

Кормчий, передав рулевое весло Свену, стоял рядом с капитаном, с улыбкой наблюдая за воинами. Несколько раз он отзывал Вадима в сторону и начинал задавать вопросы, непосредственно относящиеся к его профессии. Внимательно выслушав длинную лекцию по географии и начальной астрономии, он задумчиво покрутил ус и, оперевшись на борт, сказал:

— Знаешь, не верить тебе у меня причин нет, но почему тогда, если земля круглая, вся вода не стекает вниз?

— Потому что она крутится, — вздохнул Вадим.

— И что?

Понимая, что объяснять здесь нужно не на словах, а на примере, Вадим взял кожаное ведро и, зачерпнув в него забортной воды, отошёл в сторонку. Показав Юргену ёмкость, он убедился, что никого не зацепит, и поднял его.

— Вот смотри, если ведро повернуть так, вода прольётся, — пояснил он, наклоняя ведро. — А если его раскрутить, то вся вода останется внутри.

С этими словами он принялся раскручивать ведро над палубой. Причём делая это не очень быстро. Внимательно проследив за его движениями, кормчий жестом попросил Вадима остановиться и, забрав посудину, с интересом рассмотрел её.

— Это что, какой-то фокус? — спросил он после долгого молчания.

— Никаких фокусов, — рассмеялся Вадим. — Попробуй сам. Здесь нет ничего сложного. Можно сказать, что здесь действует та же сила, что толкает корабль дальше, когда вёсла уже подняты.

Объяснять викингу, что такое сила притяжения и земное тяготение, он не собирался. Задумчиво покрутив в руках ведро, Юрген несколько раз крутанул его над головой и, убедившись, что вода не выливается, неопределённо пожал плечами.

— Тогда скажи, если земля круглая, то почему я смотрю на море и вижу, что она плоская? — задал он очередной вопрос.

— Я же говорил, она очень большая. Настолько большая, что тебе так кажется. Можешь попробовать доплыть до края, если не веришь моим словам, но через много дней, если плыть в ту сторону, наткнёшься на континент. Его можно обойти и плыть дальше, но тогда ты придёшь к большому скоплению островов, а потом снова наткнёшься на Африку, только с другой стороны.

— Ты хорошо знаешь устройство земли, — задумчиво протянул Свейн, внимательно слушавший его пояснения.

— Этому нас всех в детстве учат, — усмехнулся Вадим.

— Вот теперь я точно уверен, что ты не из нашего времени, — неожиданно вздохнул Юрген. — В нашем времени таких знаний просто нет.

— Есть. Это знают египетские жрецы и китайские учёные монахи, — возразил Вадим. — Но они скрывают свое знание, потому что не могут правильно объяснить его.

— Вот за что всегда не любил всяких святош, — тут же ответил Юрген. — Нет, чтобы поделиться знаниями, научить других. Они всё прячут, всё скрывают.

— Знание — это сила, которая помогает держать в повиновении других. Тех, кто не может этого знать. Придёт время, и в Риме появится другая религия, которая заставит весь запад склониться перед её могуществом. Даже ваших потомков.

— Что?! — зарычал Свейн, хватаясь за кинжал.

— Это правда, друг. Придёт время, и так будет. И даже если ты меня убьёшь, от этого ничего не изменится. Я говорю то, что будет, и от меня здесь ничего не зависит, — пожал плечами Вадим.

— И кому все будут поклоняться? — мрачно спросил Свейн.

— Так называемому божьему сыну, умершему на кресте, — вздохнул Вадим, уже жалея, что завёл этот разговор.

— Молиться трупу на кресте? — с возмущением переспросил Юрген.

— Да. И эта религия будет существовать до моего времени.

— Это сколько же лет? — растерянно спросил Свейн.

— Не знаю. Я не знаю, какой сейчас год, потому и не могу сказать тебе точно. Кроме того, до определённого момента у каждого народа был свой календарь.

— Это ещё что такое? — спросил Юрген.

— Календарь — это способ определять и отсчитывать дни, недели, месяцы и годы.