Ведьма с Лайм-стрит - Дэвид Джаэр

На следующий день Берд отправился «в логово льва».

– Я будто не могу донести до этих импульсивных молодых людей, что им не следует забегать вперед в исследованиях, – сказал Макдугалл.

Он также с недовольной улыбкой подтвердил, что версия его с миссис Крэндон неприятного разговора, пересказанная ею, была «по существу верна». Но, вопреки ожиданиям Макдугалла, Крэндоны были готовы продолжать тесты с гарвардскими исследователями. Ни его, ни Гельсона не выгнали с Лайм-стрит. Бо́льшая часть медиумов, которых знал Берд, включая Аду Бессинет, отказывались проводить сеансы с людьми, которые сомневались в их способностях. Оба мужчины согласились, что готовность Мины проводить сеанс со скептически настроенными исследователями из Гарварда говорит в ее пользу. Макдугалл признал, что для него стал неожиданностью разум Мины. Берд ответил, что медиумам не обязательно быть идиотами, чтобы быть искренними, хотя он и предпочел бы воздержаться от любых предположений насчет миссис Крэндон, пока не увидит все собственными глазами.

Той ночью он впервые услышал свист, от которого волосы на голове вставали дыбом, и приветствие мертвого брата Мины. Мужской голос Уолтера столь не походил на голос медиума, что Берд не мог представить, чтобы эти звуки исходили из одного горла. Впрочем, он заметил, что и брат, и сестра любили подшучивать. Уолтер называл важного гостя из Нью-Йорка «Птичкой»[44], посмеиваясь над странной внешностью редактора: тот одевался как эксцентричный старый профессор Оксфорда. Но, кроме голоса, призрак никак не проявлял себя. Рой объяснил это тем, что сегодня способности медиума по какой-то необъяснимой причине значительно ослабели.

На сеансе следующим вечером долгое время призраки не приходили.

– В чем дело? – спросила Китти.

Когда наконец столик, построенный по предложенной Кроуфордом модели, начал двигаться, что-то пошло не так. Уолтер обычно вращал стол по кругу. В этот раз стол двигался по прямой урывками – это было признаком того, что им завладел незнакомый дух. Пришелец мог общаться лишь по старинке – покачиваниями стола, обозначавшими «да» или «нет». На все задаваемые ему вопросы он отвечал неохотно. Все почувствовали облегчение, когда энергетика, казалось, переменилась и вернулся Уолтер. Стол принялся вращаться по кругу, как всегда происходило при его визитах. Но старший брат не задержался – вскоре медиума принялась направлять другая сущность. Послушался пугающий мужской шепот:

– Разорвите круг, быстро!

Все сидящие отпрянули от стола с поспешностью матросов, покидающих тонущий корабль. На месте осталась лишь миссис Крэндон – пребывая в трансе, она не замечала опасности. Не приходя в себя, она потребовала, чтобы ее испуганные друзья вернулись в круг. Доктор Крэндон, решив, что это плохая мысль, включил свет, чтобы разбудить ее. Внезапно у женщины начался приступ. Ее тело бешено задергалось, руки и ноги застучали по кабинке медиума. На ее лице застыло выражение ярости. Медиум извергала проклятья, «более подобающие жителю трущоб, нежели Бэк-Бэя», как заметил Берд. Внезапно, когда к присутствующим попытался пробиться Уолтер, пришелец рявкнул:

– Убирайся к чертям отсюда!

Всем казалось, что происходит какая-то борьба за контроль над медиумом. «Было ясно, что нам пришлось иметь дело с одержимостью, мнимой или истинной», – понял Берд. Он не знал, нужен ли на Лайм-стрит психолог или же священник.

На следующий вечер исследователей из Гарварда снова пригласили на ужин – и за стол для сеансов. Доктор Макдугалл посчитал неуместным возвращаться так быстро после того, как он оскорбил медиума, но присутствовали Робак и Гельсон, а также Гарднер Мерфи – вспомогательный член комиссии, сформированной для конкурса журнала «В мире науки». По ходу сеанса исследователи поняли, что медиум пребывает не в лучшей форме. Проявлялись лишь наиболее слабые эффекты; таинственный пришелец все еще мешал проявиться ее брату. Берда тревожило, что стол постоянно двигался в его направлении, подтверждая подозрения друзей медиума: именно редактор «В мире науки», будучи единственным чужаком за столом, был в ответе за привлечение злого духа. Берд был ошеломлен таким отношением. Медиумы часто считали, что его присутствие придает им сил, и никогда не думали о нем как о носителе демона.

Было решено, что ему и исследователям из Гарварда следует покинуть дом, чтобы выяснить, не они ли сдерживают силу медиума. Выйдя из передней дома Крэндонов, Берд закурил и посмотрел на окна залитой красным светом комнаты, где Уолтер, возможно, сражался с другим призраком. Над головой редактора сияла полная луна, и, шагая по ночной улице, Берд задумался, не ее ли следует винить за истерику медиума.

Тем временем друзьям Мины удалось связаться с Уолтером. Он сказал им, что сила, помешавшая его проявлению, находилась на более низком астральном плане, ближе к ним, чем он сам, поэтому пришельцу было проще захватить контроль над медиумом. Старший брат заявил, что эта ситуация опасна, только если Мина войдет в транс. До тех пор пока она в сознании, сеансы, сказал он, можно продолжать. Но если он говорит разорвать круг, лучше бы им разорвать его.

На сеансе следующим вечером Берд сидел за столом как на иголках. Глядя на то, насколько внимательно клуб «Абак» следит за тем, чтобы она не вошла в транс, миссис Крэндон дразнила их:

– Если не будете за мной приглядывать, вас схватят гоблины!

Ей было очень весело в обществе ученых. Когда стол слегка двинулся, Гельсон пожаловался, что устал от этого феномена. Он хотел, чтобы Уолтер продемонстрировал что-то более впечатляющее.

– Давайте уже переходить к левитации и музыке, – настаивал он.

Берду подумалось, что такие комментарии дисквалифицируют этого гарвардского психолога как серьезного исследователя паранормального – впрочем, его некомпетентность проявилась уже в истории с ниткой из ковра. Мина объяснила, что без своей волшебной веревочки, благодаря которой она поднимает столы и дергает за струны пианино, она беспомощна. Все засмеялись над этой шуткой, даже Гельсон. Через несколько секунд Алек Кросс начал вести себя странно. Присутствующие уже не тревожились, поэтому удивились, когда он внезапно покинул комнату. Вскоре после этого Гарднер Мерфи объявил, что ему нужно успеть на поезд в Нью-Йорк, и отбыл. Это заставило Мину задуматься, не Уолтер ли приказал им покинуть круг. Но ее брат не вернулся.

Все согласились с тем, что им следует в последний раз попытаться вызвать Уолтера. Сидящие за столом все еще общались, когда Рой выключил свет. Вскоре Берд заметил, что Мина затихла. Кто-то сказал, что она в трансе. Прежде, чем кто-то смог ее разбудить, вернулся пришелец. Медиум застонала, будто от боли. Она опрокинула стул и упала на пол, переворачивая кабинку. Доктор Крэндон предупредил, что в этом состоянии ей нельзя разрывать круг. По его команде четверо людей схватили Мину. Она яростно сопротивлялась. Впрочем, этот припадок длился не так долго, как вчерашний. Приходя в себя, женщина стонала, будто просыпалась от кошмара. «Если она притворяется, – подумал Берд, – ей впору играть в кино».