Бермудский артефакт - Вячеслав Денисов

Она еще не знала, что произойдет через минуту…

Левша слышал каждое слово молитвы. Он видел руки Нидо, он чувствовал во рту вкус собственной крови.

Сознание его то улетало куда-то вверх, оставляя его одного на столе, то с силой втискивалось обратно. И тогда он снова видел Нидо.

В ту минуту, когда хилер взялся за рукоять торчащего из него ножа, Левша подумал о том, сполна ли он заплатил за свой грех. Макаров проронил мысль о том, что все здесь отбывают наказание. За что отбывает он?

Мари…

Все эти месяцы без нее он винил в ее смерти только себя.

Нож вышел из его тела, Левша дернулся и открыл глаза.

Руки Нидо по самые запястья были погружены в его тело…

* * *

Его ждали, несмотря на опоздание. Темно-синий «Лексус» с совершенно черными от тонировки стеклами кособоко замер на краю дымящейся ямы и всем своим видом опровергал теорию о том, что есть вещи, которые не могут находиться рядом по определению.

Левша остановил «Мерседес» за полста метров от джипа, заглушил двигатель и вышел. В ноздри моментально ударил отвратительный запах тлеющих тряпок, плавящегося целлофана и гнилой рыбы. Яма, которой не было видно конца, напоминала врата ада. Одна из свалок на окраине Парижа. Все правильно. Такие дела в таких местах и должны решаться. Левше на миг показалось, что где бы грешник ни отдавал богу душу, после приговора Высшего суда его поволокут обязательно сюда.

По всей видимости, в машине сидел некто, кто знал его в лицо, так как из машины вышел невысокий парень в черной рубашке и, переваливаясь с ноги на ногу, направился в его сторону. Крепыш, каких в обойме Дебуа, очевидно, видимо-невидимо. Тем временем траурного вида атлет подошел к «Мерседесу» и взглядом профессионального угонщика оценил его.

– Я должен тебя осмотреть.

– Ты терапевт?

– Побереги свои шуточки для других идиотов.

– Для других идиотов у меня другие шуточки. – Вынув из кармана «беретту», Левша положил ее на капот «Мерседеса». Позволил похлопать себя по бокам.

– Мсье Дебуа велел взять у тебя кое-что, – спокойно бросил атлет.

Да, после того как у Левши даже не спросили имени, можно было смело утверждать, что в машине сидит человек, знающий его лично. Скорее всего один из тех, кто дубасил его в «Бристоле».

– Заодно мсье Дебуа спрашивает, успеешь ли ты к указанному времени на встречу в Булонский лес. Если нет, он согласен переназначить встречу.

Любезно с его стороны.

– Малыш, если мне что-то нужно будет передать ублюдку по имени Дебуа, я обойдусь без тебя.

– Ты можешь опоздать, – упрямо настоял крепыш, выполняя указания хозяина.

– Из-за тебя. А сейчас я хочу видеть кого-нибудь из тех, с кем я познакомился в «Бристоле».

Крепыш пожал плечами, повернулся и лениво направился к джипу.

Дальше произошло то, что Левша ожидал меньше всего. Из левой задней дверцы, в грязь, на самый край ямы, вышел один из хорошо знакомых ему громил Дебуа. Тот самый, что в номере «Бристоля» старался больше всех.

Левша сунул руку во внутренний карман и вынул тубус. Показал его всем и нарочито медленно уложил на щетки своей машины.

А потом скинул пиджак, выправил из брюк рубашку и отправил ее на капот «Мерседеса» вслед за пиджаком. Снимая часы, он быстро скользнул взглядом по циферблату. В его распоряжении тридцать две минуты. По их истечении он обязан быть в Булонском лесу, где Дебуа передаст ему Мари в обмен на тубус. Тубус был с ним, и Левша готов был отдать его, чтобы соблюсти договоренность, но перед тем, как получить Мари, он испытал непреодолимое желание поговорить.

С улыбкой приблизившись, громила сплюнул в яму и потянул свой пиджак за плечи.

– Ты знаешь, кто я?

Конечно, Левша знал. Неоднократный чемпион Парижа по боксу. Имя его, правда, Левша забыл.

И теперь этот мужик стоял перед Левшой, пытаясь понять, что может ему противопоставить этот хотя и крепкий, но все-таки не боец. Час назад произошла неприятная сцена.

– Кто?! – орал Дебуа, и от его крика дрожал хрусталь под высоким потолком. – Кто это сделал?!

– Вы сказали делать с ней все, что захочется.

Дебуа в порыве ярости даже не нашелся, что ответить. Проведя по лицу рукой, словно смахивая паутину, он прошелся по комнате и снова закричал:

– Я сказал – делать все, что угодно, но я не сказал – убить!..

Четверо его людей в расстегнутых рубашках, разгоряченные недавним изнасилованием, а после и убийством, виновато мялись на месте, не решаясь ответить.

– Эту женщина, – шептал Дебуа, соображая, как теперь разговаривать с Левшой, – я просил привезти сюда. Ее можно было трахнуть, но не…

Договорить он не успел. В его кармане запищал телефон. Выдернув его одним движением, Дебуа рявкнул:

– Да!

И услышал голос Левши.

Люди Дебуа стояли вокруг кровати с окровавленной женщиной и следили за тем, как меняется цвет лица их хозяина от бордово-красного до иссиня-белого. Стоял и смотрел вместе со всеми и боксер. И он понятия не имел, что натворил. Странно, но он до сих пор не понимал, почему хозяин так взбешен.

Телефон полетел в угол комнаты.

– Ты!.. – Он тыкал в лицо боксеру пальцем, как жалом отбойного молотка. – Лично ты поедешь на свалку, на встречу к Левше!.. Лично ты привезешь мне тубус! И если ты не сделаешь этого, я переломаю тебе все кости и брошу на ту же свалку, ты понял, кретин?!

В углу опять затрезвонил телефон, и Дебуа опять отвлекся. Судя по всему, и в первый раз, и во второй он разговаривал с одним и тем же человеком – не было ни приветов, ни прощаний.

– Филиппп, как договорились. Ты привозишь на свалку тубус и отдаешь, после чего мои люди сопровождают твою машину до Булонского леса. Там я тебе ее отдам…

Брезгливо поведя рукой в сторону кровати, он пробормотал:

– Заберите эту мразь и отвезите куда-нибудь. Заройте, что ли…

Час прошел, и Левша перед его глазами. Сейчас все закончится. И непонятно лишь одно – чем?

Сплюнув, боксер разместился на импровизированном пятачке. Боксер, если речь идет не об идиоте, никогда не ударит первым в быту. Он хорошо знает, что на первый и последний удар у него всегда хватит времени. И хорошо понимает, какие последствия для противника наступят после этого удара. Но эта идея теряет смысл, когда разговор идет один на один, на краю помойной ямы. И человек Дебуа ударил первым…

Мгновенно отшатнувшись, Левша прослушал свист руки перед своим носом, но не увидел ее. Шагнув назад и снова вернувшись вперед, коротко бросил:

– Чемпион Парижа, значит…

– Убью, мразь… – пробормотал его собеседник, просчитывая расстояние и начиная движение по «рингу». Запах дорогого одеколона от противника его бесил.