Утро Судного Дня - Александр Мазин

А пленнику Гривы было велено остаться и ждать в укрытии. Вожак пещерных сказал, что скоро все черные узнают, что Страх можно убивать. И придут сюда. Как только дозорный увидит других охотников, он должен со всех ног бежать к своим и сообщить об этом.

Но пленник Гривы ослушался чужого вожака. Он решил, что, раз враг только один, его можно убить и съесть. Зря он не послушался чужого вожака. Теперь враг убьет и съест его самого.

Артём не стал разочаровывать пленника сообщением о том, что съедят его шакалы. Или гиены. Словом, кто первый найдет. Но прикончил его Артём без всякого сожаления. Одним врагом меньше.

Наученный опытом, Грива больше не шел прямо по следу, а двигался по возможности параллельно. И не зря. Предусмотрительный вожак пещерных каннибалов оставил еще одного наблюдателя. Артём обнаружил его первым - и убил.

Возможно, были и другие, но Грива с ними «разминулся». А потом буш кончился, и началась открытая саванна. Здесь оставлять дозорных не имело смысла - и так всё видно.

Взобравшись на холм повыше прочих, Артём обнаружил вражеский отряд. Километрах в десяти. И своих тоже увидел. Подальше. Впрочем, разглядеть вторую группу людей Грива не сумел. На таком расстоянии пасовало даже его прекрасное зрение. Но он знал, что это свои. Больше некому. Они уходили вниз по реке.

Что ж, по крайней мере с водой у них заморочек не будет. Правда, преследователи тоже не будут страдать от жажды. Однако Грива постарается создать им проблемы другого характера.

К вражескому лагерю Грива подобрался ночью. Примерно час назад Артём подманил и убил шакала. Шакал ни в чем не провинился. Просто ему выпала судьба стать камуфляжем. Эх, будь у Артёма сейчас настоящий камуфляж и нормальное оружие, хотя бы обычный десантный нож, он бы вырезал половину черных. Беспечность противника была просто поразительна. Любители человечины разожгли аж три костра, но не позаботились о должном запасе топлива. А уж лагерь разбили просто замечательно: вытоптали полянку посреди густой травы, основательно покушали и улеглись - кто где. Часовые были. Три штуки. Но их запаса бодрости хватило ненадолго. Через часок они уже задремали. Правда, время от времени то один, то другой, встрепенувшись, озирался и принюхивался, но без особого энтузиазма.

Прикрываясь дохлым шакалом, Грива подобрался в самому лагерю. Он даже не особо прятался. «Шакала» заметили. Но проигнорировали. Эти зверушки - естественные спутники всех крупных хищников. Где охотники, там и объедки. Шакалы - звери скромные и пугливые. Безопасные. Гиены - другое дело. Когда к лагерю пожаловал пятнистый коллектив пузатых хищниц, часовые озаботились. Вскочили и принялись швыряться камнями.

Пока дозорные упражнялись в метании, остальные преспокойно дрыхли. Невзирая на вопли, визг и мерзкое уханье.

Момент был подходящий. Артём спрятал шакалью тушку и быстренько вполз в расположение противника. Оружие из кремня было не самым удачным для бесшумной работы, поэтому Артём, не увлекаясь, убил двоих и, прихватив с собой шмат жареной антилопятины (кушать-то надо), ускользнул.

Увлеченные гиенами дозорные не заметили ни Артёма, ни результатов его деятельности.

Ночь Грива провел неподалеку. В чьей-то брошенной норе.

Утром, прячась в траве, с удовольствием пронаблюдал легкую панику во вражеском лагере.

Панику прекратил старый знакомый. Шаман с фальшивым «третьим глазом».

Энергичными мерами (дубинкой и грозными воплями) шаман пресек беспорядок. Убитых развесили на ближайшей акации (грифы были уже тут как тут), а живые, наскоро подкрепившись, порысили дальше. Однако задержка составила почти час. А час - это пять-шесть километров пути. Маленькая, но победа.

В этот день расстояние между беглецами и преследователями не сократилось.

Зато на следующую ночь людоеды уже не проявили прежней беспечности. И место выбрали открытое, и топливом запаслись, и дозорных выставили пободрее.

Но у Гривы был уже заготовлен план действий. Еще засветло он присмотрел неподалеку носорожье семейство с детенышем. Когда стемнело, Артём подполз с подветренной стороны к мирно пасущимся гигантам, вскочил и изо всех сил зафигачил детенышу камнем по голове.

Детеныш завопил - не столько от боли, сколько от испуга. Его папаша с мамашей моментально отреагировали. Мамаша устремилась к детенышу, а папаша - к обидчику, который уже удирал со всех ног. Надо отметить, что носорог отличается отменным слухом, замечательным нюхом и бегает намного быстрее человека. Правда, зрение у носорога скверное. При его габаритах это, как говорится, уже не его проблемы. Артёму осталось только правильно выбрать направление отхода и вовремя ускользнуть с пути живого бульдозера. Потеряв цель, носорог слегка притормозил, принюхался - и затопотал дальше. На запах человека. Белого, черного... Какая разница? И сколько впереди двуногих - носорога тоже не интересовало. Чем больше, тем веселее.

Когда обиженная зверушка ворвалась на людоедский бивак, ее там уже ждали. Собственно, ждали - неправильное слово. Ни один нормальный каннибал не станет ждать, пока его стопчет многотонное чудище. Охотники прыснули в разные стороны, носорог завертелся на месте, пытаясь сообразить, кого из этих маленьких мерзавцев надо задавить в первую очередь...

Пока травоядный великан соображал, проворные человечки успели смыться. Разочарованный носорог убрался восвояси, и охотники вернулись. Но не все. Троих нашли только утром. Потому что ночью их «нашел» Артём.

Грива был доволен. Ему удалось сократить численность противника почти на десять процентов.

Теперь врагов осталось ровно семьдесят семь. И шаман.

Артём Грива

Я решил использовать пращу. Нельзя сказать, что у меня серьезный навык в пользовании этой штуковиной. Будь у меня выбор - предпочел бы хорошую рогатку. Или плохонький лук. Но выбора не было.

Потратив час драгоценного времени, я кое-как «пристрелялся». До показателей библейского Давида мне было далеко, но попадать на расстоянии метров двадцати в тридцатисантиметровую мишень я приноровился. Любой абориген метал топорик (не говоря уже о копье или дротике) точнее и дальше, но дело было не только в эффективности. Я рассчитывал еще и на мистический, точнее, мистификационный эффект. Камень из пращи летит в несколько раз быстрее, чем такой же булдыган, брошенный просто рукой. И результат от попадания получается впечатляющий. Для тех, кто в этом понимает. А пещерные парни наверняка разбираются в таких вещах.

Дождавшись, когда зайдет солнышко, а любители человечины отойдут ко сну, я осторожно подобрался к лагерю. На этот раз - без дохлого шакала под мышкой, поскольку проникать в сам лагерь не собирался.

Праща в процессе работы издает характерный свист. Поэтому я решил дождаться звукового прикрытия. В саванне с этим проблем нет. Ночь - время охоты, а пойманная дичь склонна издавать звуки довольно громкие. Не говоря уже о всяких брачных и прочих призывах. Впрочем, я ждал совершенно определенного голоса. Львиного. Не знаю, как это получается у этих зверушек, но рев у них потрясающий. Не просто громкий, но обладающий разными спецэффектами. Например, полным ощущением, что звук приходит сразу со всех сторон. И замечательным «послевкусием»: на какое-то время после него все прочие звуки как бы перестают существовать, а все живое замирает в благоговейном почтении. Даже те, кто в дневное время может потягать царя зверей за хвост.