Я против тебя - Ксения Латышева

- Как-то странно. На меня так еще никто не смотрел. -Я попыталась отвернуться, но не смогла. Мне хотелось видеть его взгляд,чувствовать, как он "гладит" меня, мои волосы, руки.

- Я - первый? - полу утвердительно-полувопросительносказал Федор, и его палец скользнул по моим губам. - Ты нравишься мне, Лиль,может, поэтому я так на тебя смотрю?

- Черт, Федька, - я закусила губу и таки отвернулась.Палец парня продолжал гладить мое лицо. - Ты ставишь меня в непонятноеположение своим признанием! Это ведь означает, что мне надо дать тебе ответ. Мытак не договаривались!

- Я не могу пойти против своей природы. Она решила,что ты нужна ей - и я только изъявляю ее волю, - пожал плечами Федор, но явидела, что он ждет. Ждет ответа, "да или нет".

- Ты - противный нахал! У нас уговор! Нельзявлюбляться!

- Лиля, с этим сложно что-то сделать, оно приходитсамо по себе. Ты извини, если напрягаю, я просто хотел, чтобы ты знала.

- Отпусти меня, - я отодвинула руку Феди и подняласьс его колен. Как некстати все это! Было так здорово без этих эмоций, можно былодурачиться и не заморачиваться. Просто быть друзьями, просто встречаться ивесело проводить время. Ну да, друзья не целуются, но мы и не совсем друзья.Ой, что-то худо мне, что же делать?!

- Ты..ты тоже мне нравишься, - тихо прошептала я и обняласебя за плечи. Почему-то показалось, что сейчас эти слова нам обоим нужнее, чемвсе остальные мои терзания по поводу возникновения чувств между нами.

Сзади нахлынула волна тепла, и Федька обнял меня. Онничего не говорил, просто обнимал меня и дышал в ямку на шее.

- Что теперь? - глухо спросила я, когда молчание ужслишком затянулось. Не люблю я вот такие моменты признания, мне всегдаказалось, что после них наступает какая-то неловкость, между людьми словновырастает стена. Она вроде тонкая, хрупкая, но никто из двоих не решается еепроткнуть пальцем. И так можно жить долго, разрушая те чувства, что еще тоньше,чем возникшая стена "неловкости".

- Не знаю, - раздалось из-за плеча. - Наверно,ничего. Но мне стало как-то проще и спокойнее. Если честно, я все время думал,как ты относишься к моим поцелуям и обниманиям. Переживал, что тебе может бытьнеприятно, но вроде как договорились, что играем в "пару".

- Мне нравится, - отрывисто сообщила я и села впол-оборота к Федору. Он был таким милым со своими распущенными волосами ипоблескивающими сквозь них глазами. - Не знаю почему, но нравится. С самогоначала. Но я тебя убью, блин!!!!! Я..мне..мне диплом защищать надо через месяц!А я чем занимаюсь?!

- И чем же? - в глазах Балдурина промелькнулолюбопытство.

- Весной, млин! Весна у меня сейчас в башке! Чьорт,не так все это должно было пойти!

- Тихо, ребенка разбудишь, - Федька подтянул меняпоближе к себе, и наши губы оказались в опасной близости друг от друга. -Защитишь ты свой диплом, зря только переживаешь и накручиваешь себя. Хочешь,могу помочь?

- Помочь? - я опасливо покосилась на стольсоблазнительный предмет, как Федька и его части тела.

- Угу, но только если ты сама этого захочешь, янастаивать не буду.

- Я подумаю, - я не выдержала и поцеловала парня. Ужслишком меня манили и притягивали его губы. Они были так близко, такие красивыеи ласковые, но Федька словно дразнился, все говорил и говорил. Честно говоря,половину его слов я банально пропустила, потому что все время пыталасьнезаметно покоситься на предмет вожделения.

- Ты коварный тип, я тебя боюсь, - я обхватила лицопарня руками, когда закончился воздух в легких и мы перестали целоваться. - Ноя, пожалуй, попрошу у тебя помощи в написании диплома. Он так-то написан, ноГригорий Петрович постоянно к чему-то придирается, заставляет многое убирать, амне так жаль, я столько искала этот материал!

- Посмотрим, - Федька улыбнулся, закрыл глаза, иткнулся в меня лбом. Мне почему-то показалось, что он вздохнул с каким-тооблегчением. Да, кажется, я влюбилась в него, в своего ботаникусанеобыкновеникуса.

Вот так обнявшись и уткнувшись друг в друга лбами, мыс Федькой просидели практически до самого прихода Светки и Петра. Наташаизволила дрыхнуть до самого прихода родителей, что позволило нам немногонасладиться тишиной. Не помню, о чем мы думали и говорили, но обоим было простохорошо, словно каждый закончил поиск чего-то важного и нужного (господи, какраспошлая бульварная пошлятина!!!!! Но так к нам подходит).

- Эй, есть кто дома? - звук открывающейся двери вывелменя и Федьку из какого-то состояния транса.

- Вышел из астрала? - я откинула волосы парня ему зауши и вгляделась в карие глаза.

- Угу, только музыку выключить забыл. Что, родителисорванца вернулись?

- Да, поэтому раскланиваемся китайскими болванчиками,собираем шмот и валим, как кенгуру от кроликов, - я все еще опасалась гневастаршей сестры.

- Легко и непринужденно.

- А, вы тут! - Светка заглянула в зал. - Спасибо, вынас так выручили! Наташка спит, да?

- Ага, - я поднялась с пола. - Вы что с ребенкомсделали? Она даже толком не поела, почти сразу завалилась в норку сурка.

- Да ничего особенного, Натулька ночью плохо спала,может из-за этого? - раздался голос Светки из коридора, видать пошлараздеваться.

- Может, ты не будешь так кричать, а то Фредди Крюгерможет и проснуться, - поморщилась я, и переместилась вслед за сестрой вкоридор. Захотелось домой.

- Не обзывай моего ребенка, - тут же надулась сестра.

- Твой ребенок сегодня знатно обкакался! - я влезла вподанную Федором куртку и застегнула ее на все пуговицы. - Жесть полная, вонялоочень долго! Чем вы его кормите?

- Так, копуша, ты сейчас договоришься! - Светкауперла кулаки в боки, а я подняла руки в примирительном жесте. Знала, что мнееще прилетит, поэтому решила заранее не раззадоривать сестру.

- Ладно, мы ушли. Счастливо оставаться с дономКарлеоне один на один, - и я быстренько захлопнула дверь, в последний мигзапечатлев в памяти закипающую сестру. На самом деле мы шутили, Светка знала,как я люблю племяшку, но мой язычок не оставлял в покое даже маленькогоребенка.

Мы с Федькой остались одни, и вновь между намивозникло то дурацкое ватное чувство неловкости. Я все время отводила глаза,стараясь не смотреть на парня, он тоже молчал и шел рядом, засунув руки вкарманы джинс. Честно говоря, я начинала жалеть о своем вырвавшемся признании итех шикарных минутах, когда мы сидели вдвоем на полу. Мне почему-то показалось,что это было самое нежное и интимное в наших каких-то неправильных с Федькойотношениях.

- Что делать-то будем? - ого, а голос-то меня выдалсвоей предательской хрипотой. И чего я так волнуюсь?