Любимая серая мышка - Анна Яфор

Вытаскиваю телефон, набирая Машин номер. Даже представить страшно, что творится у нее в голове сейчас, и что она успела напридумывать обо мне. Делаю вдох, собираясь побыстрее все объяснить, но знакомая мелодия начинает играть где-то рядом. Оглядываюсь – и к своему ужасу обнаруживаю сумку на вешалке. Звонок доносится именно оттуда. Дергаю ремешок с крючка, расстегивая замок, и снова ругаюсь сквозь зубы. Моя мышка не просто сбежала, она еще и ничего не взяла с собой. Ни кошелек, ни телефон, ни документы. НИ-ЧЕ-ГО.

– Леш, ну вернется она, никуда не денется… Остынет, набегается и…

– Просто замолчи, ладно? – едва не произношу иное, потому что в буквальном смысле хотелось заткнуть ей рот. – А еще лучше: убирайся. Уходи, Аль. Появиться в моем доме было очень плохой идеей.

Набираю номер Машиного отца и несу какую-то несусветную чушь, стараясь ничем не выдать клокочущей внутри тревоги. Не хватало еще и родителям добавить переживаний! Тем более, что спустя уже пару фраз понимаю, что там ее нет. И не было, по всей видимости.

На всякий случай набираю Ларису, с Машиного телефона. Бессмысленное занятие, почти уверен, что там ее тоже нет. Но должен убедиться наверняка.

– Мань, а ты чего так поздно? – щебечет девушка в трубку, лишая меня последних проблесков надежды. – Я думала, ты со своим принцем давно куда более интересными делами занята. Случилось что?

Отключаюсь, ничего не ответив, борясь с отчаянным желанием запустить телефоном в стенку. Если бы это только помогло! Вот куда моя девочка могла двинуть на ночь глядя? Без денег, без вещей?

– Собирайся и уходи, – бросаю застывшей возле меня Альбине и направляюсь к двери. – Чтобы через пятнадцать минут тебя здесь не было.

Она часто-часто моргает, и глаза совершенно искренне наполняются слезами. Плевать. Голову надо было включить, и лучше заранее. В другое время, при других обстоятельствах, может, и выслушал бы, согласился поговорить. Но не теперь. Не тогда, когда все, о чем могу думать – это где Маша и как ее найти поскорее.

– Подожди… – бывшая жена кидается следом, перехватывая меня у самой двери и цепляясь повыше локтя. И когда я пытаюсь вырвать руку, в ее глазах отражается паника. – Леш… я не все тебе сказала. Есть еще… кое-что.

Я совершенно не готов к новым откровениям. Достаточно и того, что уже услышал. Вообще не хочу тратить больше ни минуты на сумасшедшую бывшую. Надо найти Машку, и побыстрее, потому что время сейчас играет как раз против меня.

Но Альбина настойчиво пытается удержать.

– Леш, это важно… правда, – она выглядит жалкой и несчастной. И хотя из моей памяти стерлось почти все, что связывало нас, могу абсолютно точно сказать, что такой она никогда не была. – Ты должен меня выслушать.

– Серьезно? Прямо-таки должен? – не могу понять, зачем вообще трачу на нее время. Почему стою и слушаю этот бред вместо того, чтобы бежать за моей девочкой. Но, как оказывается спустя несколько мгновений, узнать, что Альбина имела в виду, необходимо.

– Я еще вот это показала… твоей Маше… – она опять кусает губы, а лицо покрывается красными пятнами. От страха? От стыда? Мне и самому делается нехорошо от этого дрожащего тона, поэтому листок из ее рук я почти выхватываю. И шокировано вчитываюсь в скупые, но такие говорящие строчки. Снова поднимаю глаза на Альбину.

– Это что такое?

– Свидетельство о рождении. Моей Тани… – пищит она, кидая испуганный взгляд на дверь в комнату. Туда, где находится эта самая Тань.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – рычу в ответ. – Какого лешего ты это сделала?

Она молчит, втягивая голову в плечи, будто и впрямь думает, что могу ее ударить.

– Альбина, я умею считать. И прекрасно знаю, что к твоей дочери не имею никакого отношения. Мы с тобой даже вместе тогда уже не жили!

– Ш-ш-ш-ш, – шипит она, снова воровато косясь на дверь. – Тише, пожалуйста! Я не хочу, чтобы Таня нас услышала.

– Да мне все равно, кто и что услышит! Это сюр какой-то, честное слово! Зачем ты приехала? Что тебе надо? Ну не совсем же ты идиотка, чтобы решить, что можешь повесить на меня взрослую дочь или попытаться что-то вернуть!

– Нет! – отчаянно мотает она головой. – Я не думала ни о чем таком. У меня проблемы, Леш. Серьезные проблемы. Об этом и не расскажешь в двух словах. Я должна была уехать. И Таню увезти. Мне больше не к кому прийти за помощью. Ты единственный человек, которому я доверяю… до сих пор. А еще Таня думает, что ты ее отец.

Еще не успеваю ответить, но мое свирепое выражение лица заставляет ее вздрогнуть. Даже не знаю, как реагировать. Внутри все кипит, но девчонка, которой мать задурила голову и зачем-то наврала, точно ни в чем не виновата.

– ЗА-ЧЕМ?

– Потому что ее настоящий отец оказался последней сволочью. Мне хотелось, чтобы она верила в кого-то достойного. Тем более, я считала, что ты никогда ничего не узнаешь. Пожалуйста, поверь, до недавнего времени я не собиралась приезжать. И вмешиваться в твою жизнь тоже. Просто столько всего навалилось сразу.

– И поэтому ты решила устроить это показательное выступление? Почему просто не позвонила? Если раздобыла адрес, значит, и телефон наверняка у тебя есть. Почему как все нормальные люди не пришла и не сказала, что нужна помощь? Зачем было придумывать всю эту хрень? Я видеть тебя не хочу, не то что помогать!

– Я не знаю, – всхлипывает Альбина, прижимая ладони к щекам. – Не знаю, Леш. Она такая милая, юная… эта твоя Маша. Я не знаю, что на меня нашло. Позавидовала ей… Захотела зацепить. Думала, вот, подразню немного, а потом все объясню, но не успела…

Снова матерюсь, забывая о том, что в обществе женщины такие слова вообще-то не произносят. Но других сейчас просто нет. Злость рвет на части, и я собираюсь высказать своей незваной гостье все, что думаю, но в этот момент звонит телефон. Машин. Снова дергаю сумку, трясу, не сразу находя трубку. И натыкаюсь на свернутый вдвое плотный белый лист бумаги, в который вложена… Пальцы дрожат, когда вытаскиваю черно-белую картинку, как-то моментально понимая, что именно вижу на ней. Так вот зачем Маша звонила! Какой же я придурок! Стою здесь, трачу драгоценные минуты, а она неизвестно где.

Альбина еще что-то говорит, но я уже не слышу. Распахиваю дверь и, не дожидаясь лифта, несусь вниз по лестнице.

Кляну себя, на чем свет стоит. Сам же во всем виноват. Почему не выслушал, когда она звонила? Стольких проблем можно было бы избежать. И клиент мой никуда бы не делся. А если бы и делся – плевать, не он, так другой найдется. А Мышка у меня одна-единственная. И вот где теперь ее искать?

Зачем-то обхожу пустой двор. Понимаю прекрасно, что не стала бы она сидеть под домом, раз уж решила сбежать, но все равно должен убедиться. Всматриваюсь в темноту, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать звать ее в голос. Знаю, что это не приведет ни к чему, но хочется хоть что-то сделать, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки.