Драконий катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко

Вскоре вся экспедиция расползлась по внутренним помещениям Дома. Лягуха пошла искать очаг или камин. Клэв помчалась обозревать тут все на предмет сокровищ. Горотур остался в холле обустраивать житье-бытье. Гаста же тенью шлындала за мной. Внутри Дома пахло сыростью и запустением, сквозняки трепали вычурные полотна серой паутины в углах и проходах, на полу покоился толстый слой многовековой пыли, которая даже волнами собиралась от наших шагов.

Первое, что сделала Квазя, — зажгла магические шары по всем комнатам, чтобы не блукать в темноте: окна в Доме были забраны ставнями. И сейчас мы с форестессой направили свои стопы в тронный зал. Когда наконец добрались до этого огромного помещения, Гаста встала на пороге как истукан, ощутимо подобравшись. Я недоуменно спросил:

— Ты чего?

— Здесь опасно, — глухо ответила лесная стражница, ставшая за время пути настоящим другом и телохранителем, чутью которой я научился доверять.

— Что ты почуяла, Гаста? — Я тоже подобрался в ожидании неприятностей.

— Здесь много мертвых, — прошелестела форестесса. — Они ждут кого-то или чего-то.

«Да меня они ждут, — встрял Пармалес в моей голове. — Иди к трону и садись. Там все станет ясно и понятно. Я лично накладывал на него заклятие пробуждения».

«Но при чем тут мертвые? — спросил я. — Что здесь произошло?»

«Иди к трону», — повторил Пармалес и затих, что было на него очень похоже.

Я уже без всякого напряжения — сказывались долгие тренировки по вечерам с Квазей — перешел на энергетический план и осмотрелся. Не заметив ничего необычного или способного внушить опасения, пригляделся к черной кляксе среди спокойных потоков магических сил в зале. Это был тот самый трон. Но даже от него не веяло никакой опасностью. Так, легкие опасения, что Пармалес все-таки припас пару булыжников за пазухой и тузов в рукавах. Вернувшись в реальность, я уверенно обошел Гасту, проигнорировав ее предостерегающий возглас, и ступил внутрь.

В тот вечер я не почувствовала ничего. Ни одна молния, ни единая капля дождя не предвещала мне таких изменений в устоявшейся жизни форестессы с большой дороги. Наша банда только перебралась в окрестности Шанталя, и вожак пока не придумала ничего лучше, как просто наблюдать — часто ли по местным дорогам передвигаются караваны и одинокие путники. Особенно она напирала на качество. Мы знали, что на этом отрезке Посольского тракта от нагов к эльфам нередко можно встретить вполне богатеньких путешественников.

Так вот, в тот вечер два месяца назад в дозоре были Фигаррэ и Кустарь, наши лучшие следопыты. Эти эльфы уже не одну сотню лет бродили по тропам Ламары в поисках легкой добычи. Но именно они прошляпили выезд местной лендерши с советницей на осмотр территории. Когда я, вернувшись из разведки к даракалю, доложила об этом Леверии, нашей предводительнице, эльфийке-альбиносу, та помрачнела и пробурчала, глядя на выход из пещеры в скалах, где мы поселились на время своих проделок возле Шанталя:

— Уберегли нас боги, что мы пока не наследили.

— А чего так? — удивилась я. — Обычная дворяночка, каких вокруг телега с санями.

— Не скажи, — усмехнулась босс, но объяснять что-либо не сочла нужным. Уже под вечер она вдруг стала носиться по убежищу как угорелая. Леверия вообще была сильным хаем, вроде бы из старшего дома этих эльфиков. Догадавшись, что она что-то почуяла, я попробовала спросить у дождя, что случилось. И капли поведали мне о странном мальчишке, появившемся в окрестном лесу. И был этот юнец настоящим хайверсом! Да еще и моркотом на грани взросления! До моего изгнания из родного Эона в Лесном Море я знала немало моркотов лично, из всех трех племен. Интересно, из какого он племени? Думать над этим долго я не стала. Все равно до возрастания, или инициации, как говорят эльфы, понять его принадлежность не получится.

А потом и я почуяла его силу. Мальчишка просто сиял нерастраченной энергией в магической ауре, приманивая магов на свою пятую точку. Видя метания альбиноски, я попыталась рассказать ей, что хайверса трогать нельзя ни в коем случае, но эта ослепшая от магического пламени ущербная остроухая словно воска в свои уши залила. Мне оставалось только посмеиваться, прекрасно зная, что ее ожидает, если она ломанется подчинять мальца через доминирование — хоть в постели, хоть болью. Когда босс теряет голову, пора из банды валить — одно из главных правил моего бродяжничества. Так что я решила, что этой же ночью свалю куда подальше от стаи приятелей по ремеслу. Но под занавес очень уж захотелось посмотреть на мальца, энергия которого так подкосила здравомыслие белой эльфийки, не склонной к излишним авантюрам. Тем более что можно было понаблюдать, как на самом деле природа защищает таких хрупких существ, как хайверсы.

Когда мы ринулись из засады на мальца и двух путниц, одна из которых почему-то пребывала в отключке, ехавших под дождем среди деревьев на двух крылатых псах, я приотстала на пару шагов. А после первых молний, запущенных кем-то из ребят, вообще притаилась за каким-то хвощом, наблюдая за схваткой. Полетела первая синяя молния, выпущенная ближайшим помощником Леверии… И благополучно вернулась обратно, зажарив несчастного на месте. Очень прыткие попались жертвы, отца их…[6] Все было кончено за считаные секунды. От сильной в общем-то банды остались только мы двое — я и альбиноска. Впервые со дня изгнания я ощутила даже неуверенность в себе. Но особо размышлять было некогда — ситуацию надо спасать.

Леверия была того же мнения — шкурка-то одна, запасной не предусмотрено. Так что она банально метнулась вперед и благополучно приставила нож к горлу одной из путешественниц — отключенная, после того как отбила молнию, вернулась в странное состояние. Зато был повод похихикать — остальных из банды погрызли замечательные собачки, на которых ехали наши жертвы. Я замерла под дождем, нюхая магические потоки. Малыша видно не было, а вот его энергия просто окутывала лес, согревая и баюкая не хуже маминой колыбельной. Однако на альбиноску эти потоки силы действовали совсем не так, как на меня, — ее просто разрывало от желания обладать юным хаем.

Источник теплой магии нашелся на одном из ближайших деревьев. Я двинулась к нему, а Леверия хлестким криком заставила всех замереть — и покусанных бандитов, и заложницу, и искрящегося юного моркота на ветвях дерева. Быстро добравшись до его убежища, я подала сигнал боссу, и она насмешливо проговорила:

— Эй, детка! Слезай, а не то твоей подруге худо будет!

После чего чуть-чуть надавила клинком на шею схваченной эльфы, которая тут же сдавленно вякнула:

— Не надо!

Альбиноска же продолжила, обращаясь в пустоту:

— Клянусь, если ты сам отдашь себя в мои руки, этой эльфийке ничего не будет! Отпущу с миром!

— А ты кто такой? — подал голос хайверс.