Тмутараканский лекарь - Алексей Роговой

class="p1">— Не хотел бы я прощаться с таким красавцем, — сказал Содвак, — Но ради здоровья и процветания моего старого знакомого Ченегрепы могу вам его уступить за двадцать золотых динаров.

— Двадцать динаров?! В своем ли ты уме, Содвак? — возмутился Костук. — Да за двадцать динаров мы можем купить всех твоих лошадей.

— Не горячись, брат! Мы согласны на твою цену, Содвак, только если в придачу с конем ты продашь нам и бывший кинжал Тарха с самоцветами, — уверенно сказал Сурьбарь.

— Ах, вы уже и про кинжал знаете, — протянул Содвак. — Хорошие же у вас осведомители. Ну что же, пойдемте ко мне в юрту, обговорим ваше предложение.

— Пойдем-пойдем, заодно и кинжал покажешь, — ответил Сурьбарь. — Кстати, а как он тебе достался — тоже хан Тарх случайно подарил?

— Про тайну кинжала я могу рассказать только тебе одному, а твои друзья пусть пока отдохнут немного.

Когда они вошли из жаркого солнечного дня в полутемную юрту, Содвак приказал своим слугам принести кумысу и, незаметно им подмигнув, позаботиться о гостях, а сам пригласил Сурьбаря пройти за ним за войлочную перегородку, где стоял большой сундук. Из сундука хозяин извлек прекрасный кинжал, головку рукояти которого украшал большой рубин, а на эфесе красовались мелкие полудрагоценные камни. Сурьбарь поневоле залюбовался таким дорогим оружием.

— Открою тебе истину: одна из жен хана Тарха была моей любовницей и подарила мне этот кинжал, как знак своей любви, — таинственно прошептал Содвак, — Теперь ты понимаешь, почему я не мог сказать этого во всеуслышание? А тебе я доверяю, только не говори об этом никому.

— Обещаю унести эту тайну с собой в могилу. Я согласен заплатить тебе двадцать динаров за коня и этот кинжал.

— Ну тогда по рукам! — обрадовался хозяин. — Пришла пора вернуться к твоим друзьям и обмыть нашу сделку.

«Всё правильно — мои догадки подтверждаются. Мутный он, как вода в луже, а врать толком не умеет. Любовник жены хана Тарха… Разве что в своих мечтах… Это же какой надо быть глупой женщиной, чтобы променять великого хана на это недоразумение? Нужно скорее хватать его и вести к Сакзю на допрос», — подумал Сурьбарь.

Они направились обратно к спутникам Сурьбаря, как вдруг Содвак резко повернулся и с размаху вонзил кинжал в живот своего гостя. Пока Сурьбарь приходил в себя от неожиданности, предатель еще трижды нанес ему удар в то же место, приговаривая сквозь зубы с каждым ударом:

— Сдохни, Сакзева ищейка! Не лезь не в свои дела! Привет тебе от хана Осалука!

Сурьбарь наконец нашел в себе силы, бросил врага наземь так, что тот ударился головой о сундук, и побежал к своим друзьям. Зажимая одной рукой кровоточащие раны, другой он отодвинул перегородку и с криком: «Измена!» бросился к выходу из юрты.

За несколько мгновений до этого пивший прохладный кумыс Костук краем глаза заметил, как один из слуг подскочил к спокойно сидящему Куману и одним рывком перерезал ему глотку. Костук резко обернулся, одновременно выхватывая саблю из ножен, и увидел второго слугу с ножом в руке в двух метрах от себя. Сделав отступ в сторону, Костук проводил пробежавшего мимо него по инерции врага мощным ударом сабли поперек позвоночника. Вторым ударом он проткнул насквозь другого опешившего противника. И тут из-за занавески показался раненый Сурьбарь.

Костук подбежал к нему, но Сурьбарь показал рукой внутрь юрты и прохрипел: «Содвак — предатель! Поймай, но не убивай его — он нужен нам живым».

Ударом рукояти сабли по голове Костук отключил поднимающегося предателя и связал его. Затем он перевязал раны Сурьбаря, помог ему сесть верхом и положил связанного по рукам и ногам Содвака на того самого коня, за которым они ехали. Напоследок он взял в руку факел, зашел в юрту и, бросив взгляд на лежавшие на земле три тела, добил раненого врага, мысленно попрощался с погибшим товарищем и поднес огонь к стене юрты. Войлочная стена вспыхнула моментально, уничтожая все следы недавней драки.

Оставив после себя столб огня и дыма, Костук и Сурьбарь повезли связанного предателя навстречу правосудию.

Однако до Сакзева становища Сурьбарь так и не доехал. За несколько верст до цели их пути у него открылось сильное кровотечение, и он, подозвав к себе Костука, сказал ему слабеющим голосом: «Расскажи всё что видел, хану Сакзю… Пусть моя смерть не будет напрасной…» и закрыл глаза навсегда.

Когда Костук доставил тело Сурьбаря и плененного Содвака в ханский шатёр, хан Сакзь приказал всем, кроме Бике, покинуть их. Он поблагодарил Костука за службу, а затем принялся выбивать показания из предателя. Для этой цели он призвал крепкого половца из числа своих телохранителей.

— Убив моих верных слуг, ты сам признал свою вину и подписал себе смертный приговор. Отвечай, кто тебе отдал приказ предать и убить моего отца? — глядя в глаза изменнику, спрашивал хан.

— Я ничего тебе не скажу, выродок! — выплевывая выбитые зубы, дерзко отвечал Содвак.

— О, ты меня ещё очень плохо знаешь, гнусный предатель! Поверь, ты не уйдешь отсюда живым, но и умирать ты будешь долго, клянусь Степью! Но если ты расскажешь, ничего не утаив, всё, как было, обещаю тебе легкую смерть.

Содвак долго сопротивлялся побоям и прижиганиям тела каленым железом, но когда с него начали снимать заживо кожу, бывший Тархов телохранитель не выдержал, разрыдался и всё рассказал. Сакзь и Бике, которая во время пыток всё время отворачивалась, внимательно его выслушали.

Оказалось, что заказчиком убийства хана Тарха был его бывший друг — хан Осалук. Он всегда черной завистью завидовал успехам своего друга и хотел жениться на его дочери лишь для того, чтобы получить богатое приданое. После смерти старшей дочери Тарха он даже не сомневался, что получит в жены младшую. Однако, узнав о побеге Бике и о сгоревших собственных конюшнях, Осалук страшно разозлился — ему казалось, что хан Тарх специально подстроил этот побег, чтобы не выдавать за него свою дочь, и поклялся отомстить. Хотя Тарх клятвенно заверял своего друга, что не имеет отношения к поступку дочери, Осалук ему не поверил. В знак старой дружбы и взамен несостоявшейся свадьбы Тарх подарил своему товарищу коня и личный кинжал, но это уже не могло его спасти от коварного замысла Осалука. К тому же, тот помнил, как недоволен был Шарукан тем, что на совете возле Переяславля орда последовала совету Тарха. Осалук понял, что между молодым и старым ханами неизбежно противостояние и сделал ставку на Шарукана, решив ему помочь в устранении соперника. Он подговорил Содвака, передарив ему кинжал и