Motorhead. На автопилоте - Лемми Килмистер

Еще людей напрягает моя коллекция предметов, связанных с историей нацизма: когда я переехал сюда, это стало особенно очевидно. Предметы, имеющие отношение ко Второй мировой войне, ходят по рукам, сколько я себя помню: в конце концов, я родился в год окончания этой войны, и все привозили домой кучу разных вещей на память. Из Англии я притащил только один кинжал и две медали, может быть, флажок и железный крест. А как бывает со всяким хобби: чем глубже ты копаешь, тем становится интереснее, если вообще есть куда копать. Поэтому теперь у меня огромная коллекция немецких предметов военного времени: кинжалы, медали, флаги – да чего только нет. Мне нравится, что все это лежит под рукой, потому что это напоминание о произошедшем и о том, что это теперь в прошлом (конечно, нацизм до сих пор существует, но теперь это маргинальное явление). Не понимаю людей, которые считают, что если игнорировать что-нибудь, то оно исчезнет. Это неправда – то, на что ты не обращаешь внимания, только набирает силу. Европа игнорировала Гитлера двадцать лет. Мы могли разбить его в 1936 году: французская армия могла вышвырнуть его из Рейнской области, и на этом Гитлер бы закончился. Его люди потеряли бы власть. Но французы бежали – опять – и развязали ему руки. В результате он убил четверть населения земли! И он не курил, не пил, был вегетарианцем, носил аккуратный костюм, коротко стригся, был такой опрятный человек. В Америке его бы обслужили в любом ресторане – не то что Джесси Оуэнса, героя Олимпиады 1936 года[64].

Джесси Оуэнс вернулся домой, покрыв себя славой и заслужив восемь медалей: он показал Гитлеру преимущества демократии и многонационального общества, – а его не пустили в ресторан в его собственном родном городе. Что за херня? Вот такие двойные стандарты меня просто бесят. Вы знаете, что в Англии и Америке до сих пор есть клубы, куда не допускают евреев? Америка – страна отрицания. Взять хоть производителей моделей самолетов: они отказываются помещать свастику на модель Messerschmitt 109, но ведь тогда это был официальный символ Германии. Значит ли это, что когда-нибудь в будущем модели Mustang будут выпускать без белых звезд, потому что кто-нибудь на совещании решит, что это символ американского империализма? Рисовать свастики на пластиковых моделях самолетов запрещается, но разве от этого все те убитые евреи станут менее мертвыми? Нет! И давайте даже не начинать разговор о том, что так называемые американцы сделали с настоящими американцами – индейцами. Как вы можете заметить, мне немало приходилось спорить на эти темы. Видимо, люди не любят правду, но я ее люблю; я люблю правду, потому что она всех злит. Если много-много раз продемонстрировать им, что их аргументы ничего не стоят, то, может быть, в одном случае кто-то скажет: «Вот как! Кажется, я ошибался». Я живу ради таких моментов. Это редко бывает, уверяю вас.

Но вернемся к нашим делам, то есть к мерзким делишкам музыкальной индустрии. Одна из главных причин моего переезда в Лос-Анджелес – желание быть поближе к нашему лейблу. В Лондоне мы встречались с Джерри Гринбергом, главой WTG Records, и он проявил большой интерес к нам и обещал всячески нас поддерживать. Но я сразу решил: мне надо быть на месте. Если Motörhead подписаны на американский лейбл, я не могу сидеть в Англии, потому что это никогда раньше не работало. К тому же тогда с нами впервые заключили контракт на запись нового альбома – до тех пор американцы просто издавали у себя альбомы, которые мы уже сделали для английских лейблов. Так что мне было важно самому приглядывать за нашими делами.

С самого начала я понял, что моя настороженность небезосновательна. Когда я приехал, меня первым делом пригласили на бранч в офисе лейбла – бранч! Что это, нахрен, такое – бранч? Они что, не знают, как пишется слово «ланч»? У них проблема с буквой «л»? И знаете, из чего состоял этот супер-важный приветственный бранч? Нам просто доставили китайскую еду в судках из фольги: «Лемми, хочешь еще кисло-сладкой свинины? Здорово, что ты с нами, старик! Motörhead всегда были одной из моих любимых групп!» Ха! Никто из них в жизни не слышал ни одной нашей песни, разве что они быстренько ознакомились с нашим материалом на неделе перед встречей. Это такое дерьмо, и все совершенно очевидно, а они еще думали, что я не вижу их насквозь. Там почти все были старожилы музыкальной индустрии, которых недавно запихнули на новый лейбл. Ни одного свежего, энергичного, увлеченного лица.

При всем при этом я хочу сказать, что с Джерри Гринбергом было хорошо иметь дело, как и с его ассистентом Лесли Холли. Благодаря Лесли нам разрешалось использовать телефон в офисе лейбла, чтобы договариваться о концертах и искать нового менеджера. Сами мы никогда бы не смогли себе позволить все эти телефонные звонки за океан, так что это реально спасало наши задницы. Мы не понимали одного: они наебывали и нас, и самого Джерри Гринберга! Теперь я думаю, что Sony использовала WTG Records для списания налогов, потому что все эти гребаные менеджеры, казалось, делали все возможное, чтобы этот лейбл – и, значит, все, что Motörhead делали для лейбла, – приносил одни убытки. Впрочем, давайте смотреть правде в глаза: когда это рекорд-лейблом не управляла кучка придурков? Как эта история с большими коробками для компакт-дисков, которая как раз разворачивалась, когда мы были на Sony. Вокруг этих коробок шли нешуточные битвы – это была одна из самых неудобных упаковок в истории человечества, и некоторые сотрудники Sony теряли работу из-за того, что длинные коробки вышли из употребления! Одно это показывает, что с музыкальной индустрией что-то не в порядке. Да ну их к черту – можете считать меня старомодным, но я все равно всегда предпочитал компакт-дискам винил.

Но довольно о тупости лейблов (и о китайских бранчах) – мой переезд в Лос-Анджелес не остался незамеченным. Когда мы заключили контракт с WTG и я приехал сюда жить, о нас все заговорили. Моя фотография появилась на обложке журнала Bay Area Music, и меня приглашали на вечеринки. Это было здорово – снова на время оказаться в центре внимания. И мы вскоре оправдали весь этот хайп (пусть и кратковременный), сделав один из лучших альбомов в нашей карьере.

Но не успели мы даже засесть в студии, как у нас вышла еще одна пластинка, причем вопреки нашему желанию. Наш бывший менеджер, Дуг Смит, выпустил ту самую запись концерта в честь десятилетия группы. Еще тогда же, в 1986 году, мы сказали Дугласу, что видео будет достаточно и мы не хотим выпускать аудио-версию, и с тех пор он держал эти пленки у себя. Но как только мы ушли от него, он поступил с ними, как хотел. Конечно, это была чистая попытка срубить бабла. Мы попытались дать ему по рукам, добившись судебного запрета, и это на некоторое время его притормозило. Но в конце концов мы махнули рукой; дальнейшая борьба требовала слишком много усилий. К тому же, как я сказал, мы работали над новой пластинкой, так что нам и без того было чем заняться.