Тайна старого кафе - Елена Кутузова

Под руку попался металлический кофейник, тяжелый из-за затвердевшего осадка. Она развернулась, чтобы запустить его в окно, и застыла.

Стекла, омываемые тьмой с одной стороны, и светом — с другой, превратились в гигантские зеркала.

Люстры в круглых запыленных абажурах, похожие на диковинные ягоды, обшарпанная стена с висящей на одном гвозде полочкой, нержавейка раковин и кухонного стола, хром каких-то агрегатов… Разбросанная по полу посуда и каждый осколочек — они отражали все, до мельчайшей подробности.

И саму Дашу.

Но… она была совершенно на себя не похожа! Растрепанная, с перекошенным злобой лицом. Чудовище из преисподней, а не человек.

Кофейник выпал из ослабевших рук. Девушка обхватила себя за плечи, изо всех сил стараясь не заплакать. Получалось плохо, но как только отражение поплыло, искаженное слезами, картинка сменилась, словно слайд.

Даша вытерла глаза и застыла, не в силах издать ни звука.

В темной пустоте скорчилась женщина. Спутанные волосы, порванный балахон, из которого выглядывают грязные ступни. Что-то знакомое было в том, как она подтягивала к груди колени, стараясь стать как можно меньше, или, может быть, согреться. В том, как поворачивала голову, прислушиваясь к каким-то звукам…

А потом из тьмы выступили двое. Алые балахоны с черной оторочкой укутывали фигуры, головы скрывали глубокие капюшоны, а лица прятались за белыми, безэмоциональными масками. В бездонных прорезях сверкали глаза, и только они указывали, что эти двое — живые люди.

Безликие подхватили женщину под руки и поставили на ноги. Голова дернулась, и Даша охнула, увидев то, что уже начала подозревать.

Тетя Ира.

Девушка заметалась, не зная, что делать. Нужно было звать на помощь, что-то предпринимать, но оторваться от картинки не получалось. Резанула мысль, что все это происходит не здесь, не на земле… Может быть, ей показывают кусочек загробного мира. Даша застонала от отчаяния.

Трое передвигались в пустоте, и лишь под ногами возникал крохотный кусочек пола. Серый, с выбоинами и ошметками мусора. Глаз резанула красная одноразовая зажигалка. Значит, это не трансляция «оттуда»! Все происходит здесь, на земле!

Теперь она страшилась даже на мгновение отвести взгляд; боялась пропустить что- то важное, какую-нибудь подсказку. Ведь должна же она появиться, иначе зачем все это?

Разум не желал принимать происходящее за чистую монету. Казалось, что крутят ужастик, снятый известным режиссером. Даше очень хотелось, чтобы это так и было, она ущипнула себя за руку, вспомнив реалистичный сон с игошей.

Ногти оставили на коже следы, даже капелька крови выступила, но «кино» не прекратилось.

Теперь безликих фигур стало больше. Они окружили тетю и легко положили на бетонную плиту, приковав за руки и за ноги кандалами. Не легкими наручниками, а огромными, с тяжелой цепью, какие можно увидеть на страницах энциклопедий про инквизицию или пытки.

Даша их не читала. И ей очень захотелось упасть в обморок, потому что один из мужчин поднял на вытянутых ладонях кривой нож. По черному лезвию вился серебристый узор, а с рукоятки скалился резной козлиный череп с красными камнями в глазницах.

Нет, это не могло быть правдой! Даша кинулась к окну, застучала по стеклу кулаками, словно ждала, что те, в балахонах, услышат ее и остановятся.

Но они даже голов не повернули, а собственное отражение перекрыло картинку, позволив увидеть только дорогу и тусклый фонарь над остановкой.

Пришлось отступить. И смотреть, не пропуская ни одной детали. Ощущение, что все это знакомо, не проходило.

Мужчины тем временем принесли факелы. Факелы! В двадцать первом веке! О том, что так и есть, напоминали надписи на выступивших из темноты стенах. И Дашу осенило: она узнала место!

Детский сад, закрытый еще до ее рождения, как аварийный. Небольшое двухэтажное здание с обвалившейся кровлей. И огромным подвалом. Детям строго- настрого запрещалось даже приближаться к нему, но запретное тянет магнитом.

Дашу любопытство тоже не миновало. Подхлестнутое страшилками, что передавались шепотом из уст в уста, нон разрослось до такой степени, что вылилось в отчаянный спор. Нужно было провести в подвале три часа, каждые пятнадцать минут делая на стене отметку и фотографируя ее на телефон.

И вот они-то, черные на сером, ясно просматривались за спинами безликих.

Призрак одним слитным движением оказался рядом с Дашей. Она резко повернулась:

— Я могу спасти тетю?

Хозяйка «Рябиновой грозди» медленно склонила голову, подтверждая догадку.

— Я должна стать Хозяйкой этого кафе? Тогда вы отпустите тетю?

Эмоции призрака коснулись щеки теплым ветром. Непонимание. Вопрос. Изумление. Осознание накрыло паникой:

— Это… не вы?

Легкое покачивание головой и грусть.

— Тогда… я… мне надо…

Даша заметалась, ринулась к двери, на бегу вытаскивая телефон, и вдруг поняла, что забыла его дома.

Это открытие заставило замереть: соваться в логово сумасшедших сектантов в одиночку — настоящее безрассудство.

Взгляд наткнулся на черную трубку, покачивающуюся на витом проводе. Благодаря судьбу, девушка схватила ее двумя руками. Гудок показал, что телефон работает, оставалось только набрать номер.

Мамин, или папин?

От волнения оба вылетели из головы, а телефонной книги не было. Даша приплясывала на месте, пытаясь вспомнить хоть что-то, но память отказывалась работать.

Непрерывный гудок прервался, сменившись рядом длинных, как будто Даша все- таки куда-то позвонила, а вскоре в трубке зазвучал знакомый, очень усталый голос:

— Алле?

— Петя… Это Даша. Я нашла тетю. Она в заброшенном детском саду, я сейчас туда. Помоги!

Объяснять подробно времени не было. Но выйти из кафе у Даши не получилось: между ней и дверью вырос кот. Он выгибал спину, шипел и плевался.

— Лучше уйди! — вот теперь Даша была готова и его отправить вслед за тарелками, даже если зверь располосует ее с ног до головы.

Рядом с Рыжим появился призрак. Девушка только сейчас поняла, что Хозяйка ненадолго исчезала, а теперь манила ее за собой на второй этаж.

Спальня. Секретер. Длинная шкатулка, похожая на коробку для часов. Внутри лежал темно-зеленый браслет. В свете настольной лампы шелковистый нити мерцали, а бисер переливался, как чешуя разноцветной ящерицы.

От остальных его отличали бусины на концах завязок: идеально отшлифованные шарики, похожие на ягоды. Дерево и коралл. Захватывающий контраст, казавшийся неуместным.

— Это мне? Одеть?

Призрак кивнул и как только украшение оказалось на руке, растаял.