Попаданка. Колхоз - дело добровольное - Алёна Цветкова

— Ты мне зубы не заговаривай, — Салина не поверила моим словам, — то три ночи неизвестно где пропадаешь, то шкура у тебя выделки Великого Мастера. И ты мне еще будешь говорить, что у вас с господином Орбреном ничего нет?!

— Почему сразу с ним? — не поняла я логики.

— Потому что ни одни его строитель не смог бы купить такой мех. Ты хотя бы знаешь сколько он стоит?

— Десять грот, — вздохнула я. Если бы руки не были в масле, то…

— Малла, ты должна отдать эту шкуру.

— Кому? Салина, я уже сто раз тебе говорила, что ничего и ни с кем у меня нет. Я, правда, каждый вечер хожу к господину Гририху. И сегодня я снова к нему пойду. Он меня читать и писать учит. И я понятия не имею откуда взялась эта шкура. Может быть она, вообще, не для меня, а для тебя?

— Для меня? — Салина растерялась, а потом покраснела, — да, Варн сказал, что меня ждет сюрприз…

— Варн? — вскинула я брови. А Салина вдруг засмеялась счастливо и, схватив шкуру, закружила у крылечка, на узенькой дорожке, топча свежескошенную траву. Я только сегодня с утра во дворе траву скосила. Обычная коса мне не давалась, так что я горбатилась с горбушей.

— Купец, Малла, — сестра сияла, как солнце, — который с бусами. Он такой хороший. Говорит, я ему сразу понравилась. Еще там, в городе. А когда торговалась, сразила в самое сердце. Почувствовал он родную кровь. И что Дар у меня есть догадался. И он первый собрался ехать торговать к нам в поселение. А за ним уже остальные подтянулись.

— Салина, — рассмеялась я, так хорошо стало на душе от радости за сестру, — мне кажется он нарочно это сделал, чтобы тебя найти.

— Он тоже мне так сказал, — порозовела сестренка, — мне так страшно… вдруг все это не по-настоящему. А просто так… Я не хочу, как Сайка.

— Значит не будешь, — пожала я плечами, — все же от тебя зависит. И пошли уже обедать. Я блинов напекла…

Салина весь день не выпускала мех из рук, и сто раз, вслух рассуждая, что подкопит денег, купит пару шкур у признанных мастеров на шубу, а оторочку сделает из этого. И будет у нее тогда шубка не хуже той, что муж дарил.

И так глаза у Салины в этот момент сверкали, что у меня сердце щемило. Вот везет же кому-то… и муж хороший был. И мужчина, который впервые интерес проявил, сразу такой подарок сделал. Не зря мама говорила: с умом торговать, а без ума — бедовать, учись, дочка, дальше. Но мне с Орландо в сторожке сидеть интереснее было.

А вечером к нам девчонки пришли. Надо же было Салине подарком похвастаться. И блюдом. Мы на него овощи выложили. В разных видах. И жаренные, и тушеные, и маринованные и просто свежие. Огурцы, помидоры, баклажаны, перцы, капуста, кабачки, морковь… все, что выросло в огороде попало на это огромное блюдо. Очень живописно получилось.

Девочки, конечно же, тоже пришли не с пустыми руками. И пироги с кашей, и каша с разными приправами. Богатый по меркам этого мира стол накрыли. А Сайка наливочку принесла…

И обновы тоже каждая свои принесла похвастаться.

Рыска все ленты новые в волосы вплела, а концы свободными оставила. Получилось что-то вроде украинского венка, в котором мы в детве в танцевальном кружке народных танцев танцевали. Я туда недолго ходила, правда, оказалось, что костюмы за свой счет покупать нужно. А у моих родителей возможности такой не было.

Витка туфельки новые надела. Такие же, как у нас троих. Темные кожаные лодочки на тонкой подошве с небольшим каблучком из клеенной бычьей кожи, украшенные стеклянными бусинами. Красивые. И видно было, что гордиться Витка своей покупкой. Она когда шла непроизвольно носки вперед так сильно тянула, чтоб туфли во всей красе представить, что немного забавно это выходило.

Сайка купила себе платье роскошное. Все такое квадратно-гнездовое, пышное и объемное. И казалось бы, совсем не мелкая Сайка должна в нем смешно выглядеть, но не тут-то было. Где надо утянула, грудь в декольте выставила и свои красны бусы повесила, прическу высокую сделала… красавица. Прямо королева на старинных картинах. Оказывается такие наряды аристократки на балы надевали. Здесь, оказывается, такое развлечение тоже очень распространено. А то что обувь под платьем вдовья — деревянная, не видно.

У каждой вдовушки было показать. И я видела, как сияли их глаза. И вдруг поняла, что дело вовсе не в самих обновках. Дело в том, что они впервые за долгое время почувствовали себя не хуже других. И именно поэтому изменился взгляд, движения стали другие и что-то еще, неуловимое ни одним органом чувств. Но я видела, что даже Дайра в платье-мешке, которая пришла со своей гуделкой на нашу вечеринку, стала другая.

Как будто бы в их глазах появилась жизнь…

Господин Гририх говорил мне, что вдовы доживают свой век во вдовьих поселениях. А сейчас, я видела, они начали не доживать, а жить.

— Салина, скажи, — отвлекла я сестру, — почему, когда королевский возница предлагал отношения, ты не позволила ему ничего. А от Варна приняла не самый дешевый подарок?

— Не знаю, — пожала плечами Салина и рассмеялась, — наверное, Варн мне понравился, Малла. А вознице нужны были сыры, а не я сама… и вообще, он это не всерьез говорил.

— А Варн всерьез?

— Не знаю, — она притоптывала каблучком в такт мелодии, которую наигрывала Дайра, — поживем — увидим.

— Верно, — мне стало так хорошо, от этого ее «поживем — увидим» и так захотелось поделиться тем, что поднималось откуда-то огромной волной. И я обняла сестер, сидевших с двух сторон от меня, — Рыска, Салина, я вас так люблю!

— Мы тебя тоже, Малла, — чуть ли не хором ответили, смеясь, сестры и прижали меня к себе, — пошли танцевать! Дайра, сыграй-ка нам что-нибудь повеселее.

Все остальные вдовушки одобрительно загудели, а Дайра, улыбнувшись, легким движением руки изменила спокойную мелодию на задорную плясовую.

Натанцевались мы до упада. А когда все снова расселись за столом, я примостилась рядом с Дайрой.

— Дайра, скажи, а ты могла бы научить меня играть на гуделке?

— Могла бы, — улыбнулась она, — я слышала, как ты поешь, у тебя может получиться. Только это, Малла, труд. Долго учиться надо.

— А петь? Ты могла бы собрать несколько вдов и учить с ними песни? Чтоб потом перед всем поселением вы их пели…

— Ты имеешь в виду хор? — со смешком подняла бровь Дайра, — мой отец, Малла, руководит королевским театром. И у меня самой Дар очень сильный. Как ты думаешь, я умею руководить творческим коллективом?

— Но почему тогда ты здесь? — я никак не могла понять логику местных жителей. Зачем заживо хоронить тех, кто может принести пользу.

— Мне семнадцать было, — Дайра все так же улыбалась. Но улыбка стала грустной, — Глай пришел на спектакль и увидел меня. Нашел меня за кулисами. Он был так настойчив, Малла. И так красив.

Она помолчала немного, но я не знала что сказать, и боялась, что из-за моего неосторожного слова, Дайра перестанет рассказывать.