Наследие - Виталий Храмов

И видя лицо Марка, все присутствующие засмеялись. Младшая Ворониха подскочила к Марку, повисла на нем, жадно впиваясь в его губы.

– Тата, позволь мне расплатиться?! – крикнула она Ворону.

Ворон лишь отмахнулся:

– Не о том думаете, мокрощелки! Меня еще стыдила. Думать надо о том, где люди Сумрака? Что с ними могло случиться? И как нам туда добраться? И какими силами?

Ворониха прошла в центр построенной ею композиции, завершила построение ритуального расклада, запитала рисунок своей Силой, вскрыла склянку, приложилась губами, но почти сразу лицо ее вытянулось, она выплюнула кровь и скривилась:

– Скверна!

И тут Марка потряс удар по ментальной нитке связи с Пятым. Марк выгнулся дугой, захрипел:

– Они инициировали его! В нем проснулась Сила скверны!

От Марка все отшатнулись. Ворон сел прямо на своего друга, Медведя. Властитель вскочил, с шелестом выхватывая меч:

– Кто? – взревел он. – Зарублю!

– Уймись! – толкнул его Ворон, садясь на стул. – Это куда же они влезли? Где обитают такие сущности, что могут вешать Поводок на огромные просторы без воли связанных? Кто и как пробуждает в людях скверну?

– Я не буду искать твоего друга! – резко отстранилась Ворониха. – Его кровь испоганена! Я не могу рисковать своим плодом!

Марк думал и горевал недолго. Он протянул Воронихе кусок шелка, ставшего корявым и бурым от крови.

– А этого найти сможешь? – спросил он и пояснил всем остальным собравшимся: – Они вместе были.

Ворониха приняла тряпку с засохшей кровью Белого Хвоста. Ее окутала Сила крови, ее черные, как смола, волосы взлетели. Ритуальная композиция, выстроенная ею на полу, пульсировала цветом крови.

– Он умирает! – взвыла Ворониха. – Твой друг умирает!

– Где он? – Марк одним прыжком оказался рядом с магом крови. – Покажи! Я – разумник, пусти меня!

С особенным, неповторимым звуком открылся портал. Пока все пялились на еще одно чудо, явленное этим странным темным магом, разинув рты, Марк уже скрылся на той стороне. А вслед ему неслись слова Ворона:

– Стой! Почему один?! Без подготовки, без соратников?!

Но портал тут же открывается вновь. В него ныряет головой вперед Нис, сжимая свой Посох. Медведь взревел. Цапнул себя за меч, но поняв, что это – нарядная игрушка, метнул стул в двери, заорав:

– Ко мне! Дети самого тупого хряка и самой ленивой кобылы! Ваших хозяев убивают! А вы спите!

Двери распахнулись, будто вынесенные тараном. И в зал влетел клин из троих стражей Медведя. Впереди Годек Ноздря – старший мечник Дома Медведя, с секирой наперевес.

Годек отличался свирепым нравом и патологическим человеконенавистничеством. С самого детства, когда детская забава незаметно, но необратимо, перешла в трагедию и Годек получил свое прозвище. Когда у выросшего Годека появились средства на исправление своего уродства, у него пропало желание исправлять свой нос. Каждое утро зеркало возвращало ему нужный душевный настрой – легкое бешенство. Именно благодаря этой свирепости Годека стража была сегодня полностью вооружена и бронирована, будто собралась в бой. От боевого снаряжения их отличали только новые праздничные накидки с гербом, а в остальном – полный комплект брони стража Медведя – плотная кольчужная рубаха поверх стеганого доспеха, наручи, поножи, глубокий шлем с личиной и бармицей, секиры, алебарды, бердыши.

Увидев вновь появившийся портал, Годек пошел на него в атаку, раздувая разорванную ноздрю.

– По одному! – крикнул своим стражам Медведь.

Годек нырнул в портал. Стражи замерли в ожидании. Гости метались по залу, срывая со стен вывешенные для украшения, как любил хозяин этого дома, образцы оружия, и спешили занять место в очереди, ожесточенно ругаясь за право раньше прочих перейти порталом туда, в неизвестность.

Но все дружно и без спора уступили первенство Воронихе, чей муж уже на той стороне, ее отцу и, безусловно, хозяину Дома, что сорвал со стены оружие – фамильный меч и топор, отодвинул своими широкими плечами собственную стражу, потеснив и мага крови, и ее отца.

– Властитель, бронь! – закричал старший счетовод – казначей Дома, забегая в зал с боевым доспехом Медведя на хребте, но властитель, набычившись, уже нырнул в портал. Счетовод упал на колени, уронив доспех и схватившись за лицо.

Портал поглотил невесту в кроваво-красном платье, подоткнутом за пояс, обнажившем точеные ноги идеальных форм, уже приготовившуюся вскрывать себе жилы ритуальным кинжалом.

* * *

Переход порталом довольно сильно бьет по сознанию. Каждый раз некоторое время не можешь понять, где – что. И хотя Марк уже довольно много «прыгал», но даже он не сразу понял, что вокруг происходит. Не способствовал определению и сплошной поток воды с неба. Нарядные праздничные одежды Марка и его парадно-выходные сапоги сразу же промокли насквозь.

Вокруг стояли легковооруженные юные воины, все одетые и снаряженные единообразно, что говорило об их общности. Да и стояли они строем Стена Щитов, с щитами, имевшими одинаковую раскраску – цвета засохшей, побуревшей крови.

И только потом Марк увидел Серого, нанизанного на огромный, жуткий меч. Серого, уткнувшегося в не менее огромного и жуткого воина, чем меч, пронзивший Белохвоста. Марк протянул руки. Из огромного воина Марк стал впитывать дармовую Силу, в себе перерабатывая ее, а с Серым устанавливая связь. Былое единение не было забыто ими, и ментальная ниточка меж их разумами соединилась легко.

Еще до этого Марк понял, что эта легкая пехота – враги, не обнаружив других тел, кроме этих. А соединение сознаний с умирающим Серым восстановило картину боя. Да и враги пошли в атаку, смыкая стены щитов, ощетинившихся копьями.

Марк усмехнулся, открывая портал. Оттуда вывалился Нис Лазурный, прямо в руки Марка. Марк встряхнул мага, зная, как бьет по мозгам перенесение человека на такие большие расстояния порталом.

– Враги! – рявкнул Марк, разворачивая мага за плечи, указывая ему этим на бурых.

Нис улыбнулся, потянулся к Марку, поцеловал его в губы и скользнул ему за спину. Пока Марк отплевывался, Нис успел прокричать в небо благодарность неведомому Погоднику, устроившему Нису наиболее благоприятную среду для боя его стихиями. Им неоткуда было знать, что Шепот последние крохи Силы потратил именно на сбор Грозы. Шепот рассчитывал хоть так замедлить Неприкасаемых.

Нис вскинул посох. И от него во все стороны полетели Ледяные Стрелы. А Посох так усилил это простое заклинание, что ледяные сосульки проламывали щиты и кровавыми ледышками выходили из спин Неприкасаемых.

Нис рассмеялся:

– Смурной! Я твой должник по гроб! Залюблю тебя – до икоты!

Маг взмахнул руками, прокричав речитатив. Успевшие собраться лужи под ногами Неприкасаемых изменились, ноги бурых воинов вязли в грязи, как в очень крепком клейстере. Но оказалось, что не это самое убойное заклинание Голубка. Из навершия посоха стекла струя воды, скручиваясь в тугой жгут, дробясь, переплетаясь, перетекая из струи в струю, уплотняясь и образуя Водную Плеть. Нис опять смеялся, сверкая глазами от счастья, – раньше его Плеть была лишь с его рост, а теперь он раскручивал над головой невероятной длины пятихвостку. Удар Хлыста в строй щитов вызвал взрыв кровавых брызг. Полетели ошметки тел и щитов. Водяная Плеть разрубала любые препятствия на своем пути, не замечая ни щитов, ни тел, ни стали наконечников копий.