К терниям через звёзды - Виктор Хайд

– Я приобрёл его на Сиберии, когда мы инспектировали строительство колонии Тэтус, – сказал Магнуссон, пытаясь начать разговор издалека. – Право, удивительный вкус. Такое… кисловато-терпкое сочетание.

Шейнц повернулся, и Магнуссон пододвинул ему стакан. Не издав ни звука, Карл пригубил напиток. Спиртное дало почувствовать жгучее тепло в горле. «И что многие болтают о вкусе? Любой алкоголь имеет лишь вкус пламени»,– подумал он.

– Что ж… Я действительно должен перед вами извиниться, – сказал Магнуссон. – Сегодня на заседании я устроил конфликт. Это всё из-за нервов. Я уже который день срываюсь на всём, на чём только можно. – Он развёл руками. – Наверное, из-за этого наехал и на вас. Не надо было мне поднимать эту тему с… Вашей индивидуальной операцией. Раз осуществили, значит, это было необходимо. – Он выдохнул и прильнул к глиссу.

– Я принимаю ваши извинения, – проговорил Шейнц. Хотя, принял он их лишь потому, что негласные правила человеческого этикета обязывали его сделать это. В глубине души он всё ещё сердился на Магнуссона. Но с другой стороны, то, что тот всё-таки извинился, оставило и какой-то приятный отпечаток на сердце. В эту минуту Карл был готов говорить с ним без лишней вражды.

– Ну, вот и славно. – Магнуссон принялся обновлять опустошённые стаканы. – Не буду лгать, вначале я действительно скептически отнёсся к вашему предложению о «Колоссе». Но сейчас меня начала одолевать… Не знаю… какая то вера что ли. Я желаю удачи вам в вашем деле. – Он поднял стакан. – Найдите эту посудину! Выпьем за ваш успех!

Без лишнего желания Карл ухмыльнулся и сделал ответный жест.

– Как оно, кстати? Уже есть какие-то начинания?

Шейнц понимал, что не хочет делиться информацией с Магнуссоном. Пары стаканов спиртного мало для того, чтобы стать закадычными друзьями и родить кристально-чистое доверие.

– Да, кое-какие есть. Без применения ресурсов и без нарушений указаний Совета.

– Ну что вы? Вы думаете, я пришёл, чтобы уличить вас в нарушениях? – обиженно спросил Магнуссон.

«Не исключено», – подумал Шейнц.

– Право, не стоит оскорблять меня. Я, может, и не чистейшей души персона, но не стану копать под человека, с которым сижу за одним столом. Тем более, вы выдающийся нейрокибернетик, мистер Шейнц, я вас всецело уважаю.

Карла не покидало ощущение неприкрытой лести, мягким бархатом оплетающей его уши. Делает Магнуссон это с какой-то целью или же он не имеет на уме ничего крайнего? Оставалось только гадать.

– А как ваши успехи? – решил перевести стрелки Шейнц. – Вы уже выбрали область, в какой будете работать?

– Да, – выдохнул Вроцлав. – Возглавлю одно из инженерных подразделений по строительству флотилии. С завтрашнего дня, после того как утвердим лишние вопросы на заседании, начнём рассыпаться по пространству Технократии и работать. Надеюсь попасть на космоверфь в системе Сомн. Она на орбите Орзини, а это недалеко от Данга. У меня там семья. Может, смогу с ними видеться.

– А кто у вас там?

– Сестра и двоё племянников. Своих детей я завести не успел, – сказал он и сделал изрядный глоток глисса. – Но Лилию люблю. Всю жизнь о ней заботился. Да и племяшей тоже. – Он улыбнулся. – Если нам суждено погибнуть, то свои последние дни хотелось бы провести рядом с ними.

Дуновение тоски окутало Карла. Ведь у него вообще никого нет и никогда не было. С кем ему провести последние дни? Вот есть Констанция, но… Жива ли она? Или лишь имитирует жизнь? Если так, то это у неё хорошо получается. Несомненно, она была тем, кто мог бы скрасить одиночество Карла. Но в недрах души он понимал: ей всё равно, она делает лишь то, что ей приказывают кусочки кода у неё в голове. Как будто прочитав его мысли, Магнуссон спросил:

– А, этот ИИ? Как вам с ним живётся?

– Её зовут Констанция, – раздражённо проговорил Шейнц.

– Необычное имя. – Из уст Магнуссона раздался смешок. – Гм, вы так сказали, как будто считаете что оно… она существо с сознанием.

По телу Карла пробежали мурашки, и он прильнул к стакану.

– А вы как считаете? – спросил Шейнц, бросив на Вроцлава колкий взгляд.

– Я? Думаю, вам известна моя позиция на этот счёт. Я категорически против ССН-ИИ. Как инженер-программист, я вам могу авторитетно заявить, что такой ИИ опасен. Ладно – саморазвитие. Но вот самоизменение… Неограниченная редакция своего исходного кода… Это может привести к катастрофическим последствиям.

Карл кивал, не выказывая в этом жесте согласия. Слова Магнуссона вызывали лишь раздражение.

– Представьте если она, исходя из своих алгоритмов, которые сама и пропишет, решит, что человечество – зло. У неё неограниченный потенциал для того, чтобы научиться обходить различные системы защиты и контролировать любые механизмы прямо из «головы». Военную технику, мистер Шейнц…

– Это детские страшилки, которые родились ещё с незапамятных времён, – сказал Шейнц. – ИИ, который убьёт нас всех! – Он испугался и дёрнул голову в сторону выхода, осознавая, что Констанция могла услышать его возглас.

– Мистер, Шейнц… Карл… это не страшилки. Теперь это реальность. Да, она может казаться вам дружелюбной и милой. Но она не испытывает эмоций, не забывайте об этом. Ей не составит труда лгать вам.

От этих слов Шейнцу захотелось вцепиться в глотку коллеге. Но он отвернул лицо в сторону экрана обзора и затерялся мыслями среди звёзд в надежде отыскать там спокойствие.

– У многих есть андроиды, – продолжал Магнуссон. – Два земных месяца назад я уже имел дело с таким. Генри Манхардо пригласил меня к себе, мы тогда оба были в одной колонии на Хортусе. Зачем? Расскажу: у него, как и у вас, был ССН-ИИ, андроид. Тоже долгое время казался общительным и обаятельным. Но в один прекрасный день Генри вернулся в дом, а тот сидел с ножом над окровавленным трупом хординга. Это такой безобидный мелкий зверёк на Хортусе. Истланд – аграрное поселение, хординги иногда забираются в дома. Андроид счёл его вредителем и решил устранить. Жесточайшим методом.

Карл посмотрел прямо в глаза Вроцлаву.

– Генри здорово перепугался и за свою жизнь. Он попросил меня полностью отключить его. – Магнуссон прислонил ко рту замок из рук, придав своему выражению задумчивый вид. – Карл, если вы… гм… полюбили эту машину, то дайте мне её перепрограммировать. Убрать саморазвитие и самоизменение. Наложить ограничения сверху. Так вы сможете наслаждаться её присутствием, и при этом не придётся беспокоиться за свою жизнь, когда ложитесь спать.

– Я не беспокоюсь за свою жизнь, мистер Магнуссон, – сказал Шейнц хриплым голосом, так, как будто с его глаз сейчас сорвутся слёзы. – Моя жизнь полна ошибок и ужасных поступков. Если моя судьба стать убитым моим же творением, прекрасным творением, то пускай она такой и будет. – Он встал. – А сейчас, если вас не затруднит, то я хотел бы остаться один.

– Речь не только о вашей судьбе, – сказал Вроцлав, по-прежнему восседая на сидении. – ССН-ИИ опасен для всего человечества. Она может убить не вас, а, скажем, меня. Или же заложить бомбу в зале Совета. Карл, любая технология в конечном счёте рассматривается как оружие. Сядьте, выпьем ещё по стакану и я уйду.