Археолог II. Исход - Миродар Госс

— Ха!

Тоненькая полоска, словно растущий корень, пробилась и дотронулась. Ровальда отбросило. Стоило приземлиться, как потоки молний повторялись вновь и вновь, не позволяя подняться. Мелкими толчками откинули на сотню метров, обратно в лесную глубь. Несколько вспышек разрезали деревья, которые просто раскалились, тлея. Гореть не чему, это не деревья — сплошные угли.

Ровальд с трудом обернулся, наэлектризованный. Поднял компас с часами, который взорвался в руке, оставив только часы. Снова пропал час жизни. Целый кусок жизни пролетел мимо.

На следующую безуспешную попытку приблизиться ураган вышел за пределы стен, подхватил Ровальда и унёс глубоко даль. Напоследок, Ровальд успел рассмотреть, что происходило в центре вихря. Снег создавался прямо в нём. Из ничего. Реплицировался в центре смерча. Это не просто климатическая установка. Чёртов репликатор природных сил.

Ровальд лежал на снегу, закидываемый белыми хлопьями. Даже не представить, что можно сделать в подобной ситуации?

Перед глазами вылезла новая опция на древнеславянском. Как Ровальд узнал, на одном из разновидностей. Предложение самого доспеха.

Надпись мигала. Что она означает, только гадать. Ровальд выбрал предложенную опцию. Еле видные струйки микрочастиц начали скапливаться со всего доспеха, перетекали в левую руку. Прямо на ней вырастала конструкция. Точнее, голый каркас. Своеобразная выросшая пластина напоминала одну из рун, которые то и дело мелькали в строках кода. Надо пробовать.

Ровальд выдвинулся. Приблизившись к крепости. Засверкали вспышки молний внутри урагана. С каждым шагом становились всё больше, опаснее. Когда до стен оставалось не боле 50 шагов, одни из молний вылезла наружу. Перескакивая с места на место, целилась в грудь, но в последний момент изогнулась и всосалась в конструкцию. Внутри руны молния расщепилась на сотни пучков поменьше, которые, облизывали конструктивные штыри, как внутри катушки Тесла, утихла. Новый удар молнии, который вновь всосался в удивительный щит. Ещё удар, щит разразился всплеском электрических сил, которые располосовали снег вокруг, оставив тёмные полосы на белоснежном покрове. От них валил пар, снег по краям полос таял, заваливаясь внутрь.

Каждый удар молнии пытался опрокинуть, но Ровальд стойко продвигался. Теперь это не составляло труда. Шаг за шагом, приближался. Молнии били всё чаще, щит разбрасывался скопленными молниями, испепеляя окружающее пространство.

Ураган вновь подрос, попытался оторвать Ровальда от земли. Но щит сам выставился навстречу, ловя и рассекая воздушные потоки, впитывая бесчисленные молнии. Ураган ещё вырос, рассекаемые потоки оказались столь плотными, что Ровальд почувствовал себя внутри горной реки. Зона видимости нулевая. Только рамка крепости, которую подсвечивал доспех. Одни стены бешеного снега. Шаг. Ещё шаг. Новая молния норовила ударить сзади, из подтишка, там, где нет щита, но изогнувшись удивительной дугой, впилась в щит и она.

Плечо уткнулось в стену. Он у подножия Грозного. Здесь поток воздуха ослабел, молнии не так яростно бились. Побрёл вдоль стены, наткнулся на высокие ворота — в три человеческих роста высотой. По центру одинокий терминал. По старому экрану бегали битые пиксели. Приблизился к нему. Каким-то шестым чувством понял, что за ним внимательно следят. Стоило притронуться к устройству входа, как открылась ёмкость для руки. Ровальд, недолго думая, просунул правую руку по локоть. Буря тут же стихла. Молнии пропали. Щит в виде руны растаял. Перед глазами, на экране, полетел рунический код. Остановился. Появилась надпись. Под ней мелькал квадратик, который напечатал ответ. Новый вопрос, неспешный ответ. Паузы между вопросом и ответом разнились. Словно кто-то общался внутри него. Крепость общалась с доспехом, а доспех, раздумывая, отвечал.

Ровальд достал часы, оставшиеся от компаса. Вопросы и ответы всё продолжались. Общаются как закадычные друзья на древнем языке. Вздохнул, посмотрел в небо. Так прошло пол дня. День. Ночь. Начался второй. А он так и стоит бездвижно. Всё, хватит. Ровальд ударил по терминалу свободной рукой. Попытался вытащить руку, упёрся ногами. Ни в какую. Вспомнил как колол скалы, отодвинул руку назад и потерял управление доспехом. Его отключили, отправили в невольный сон.

* * *

Сколько продлилось отключение — неизвестно. Очнувшись, Ровальд поймал себя на мысли, что не может пошевелиться. Но понаблюдать за процессом дали. Надписи появлялись и исчезали одна за одной.

Но время тикало. Опять он застрял в небытии, с одной лишь возможностью наблюдать и думать. Как чертовски мучительно, изматывающе, подло. Хотелось крикнуть, что в отличие от него, там, на другой стороне планеты ждут живые люди. Но ротовой динамик не подчинялся.

Надо исхитриться, взять коммуникатор, использовать последний звонок, сообщить, что всё конечно. Улетайте без него. Он бесповоротно застрял. Сюда не добраться тесионскому рыцарю. Простой поток воздуха оторвёт голову, молнии расщепят. А он, спустя столетие, как-нибудь выберется. Соберёт обломки кораблей воедино, дотянет до Эсхельмада. Надо только поймать момент на точный, быстрый удар по зажимам. Может быть, найти лазейку в опциях внутри стража. Но единственное, что он мог — просто отключиться. Опции были так же неподвластны. Пожелав уйти хотя бы в разрешённое забытие, Ровальд понял, что теперь не может и этого.

Надписи остановились. Она мигала, ожидая действий. Его ли, Ровальда, действий? Он загляделся и опция нажалась сама. Появилось две иконки, от одной луч перетекал к другой. В голове зазвучала музыка, которая всё отчётливее и яснее превращалась голос.

— Здравствуй, наследие номер семь.

Ровальд не нашёлся что ответить. Ему осточертело стоять у неведомой стены, которая ещё пару дней назад била молниями, как не в себя.

— Твоя идентификация затруднительна. Скрижаль самоопределения ликвидировали, как я прочёл в истории данных. А ведь на ней замешана работа всех нас.

— Кого вас? — Лениво спросил Ровальд.

— Светочей. Твой Эсхельмад — светоч. Резервный компьютер — светоч. Колыбель — светоч. Центральный Компьютер — состоит из множества светочей и сам является светочью. Все мы светочи, связаны друг с другом. Основой этой работы является скрижаль самоопределения.

— Как видишь, я без скрижали.

— Да, всё не так просто. Тебя, конечно, можно задержать на века, расщепить, как вижу, не удастся. Опасный ты противник, прочный, наследие у тебя настоящее. Ты настойчивее неронов, которые то и дело пробирались сюда. Без скрижали, я воспринимал тебя как врага. Теперь, конечно, проведя ряд проверок, понял, что ты оригинал. Пробуждённый, который успел потерять тело и уничтожить другую светоч. Печально, как ни посмотри. Одни потери. Честно признаться, я ждал восьмое наследие. Именно с этой целью был построен Грозный. Однажды восьмой страж получит кто-то по лидерской ветви. Его и должно было впустить. Видимо, ситуация сильно усложнилась… С тех пор.

— Ты сам кто?

— Имя моё Вершие Восемь. Кто ты, наследник седьмого чертога?