Игра с огнем - Мария Жукова-Гладкова

Тополя высадили у Гостиного двора, на Казанской площади, нынешней площади Восстания (тогда она называлась Вознесенской), на Малой Конюшенной улице (она именовалась бульваром) и даже на Дворцовой площади. В период с тысяча восемьсот восьмидесятого года до революции тысяча девятьсот семнадцатого в городе появилось огромное количество общественных садов, скверов и аллей.

Да, после революции деревья вырубали. Время было тяжелое, центральное отопление отсутствовало. Вырубать их заставлял холод. Но очень быстро на это отреагировал Луначарский, и в основном благодаря ему был принят декрет о защите деревьев и создании садов. В то время! И декрет выполнялся. Появился сад на Марсовом поле в память о жертвах революции (сменив плац) – и ленинградцы высаживали там деревья на субботниках. Появились скверы и аллеи на окраинах – там, где жили рабочие.

И во время блокады люди старались сохранить деревья. Они, конечно, гибли от взрывов снарядов, но люди в первую очередь разбирали на дрова деревянные дома, жгли свою мебель, но не рубили деревья в садах и парках. Во время войны, наоборот, появилось несколько скверов, они служили и огородами, но это другой вопрос. Например, один такой сквер появился напротив нынешней станции метро «Василеостровская». Но сейчас сквера уже нет, там ресторан «Макдоналдс». После войны создали Приморский и Московский парки Победы (а решение было принято уже в тысяча девятьсот сорок четвертом, после снятия блокады – ленинградцы не сомневались в победе). В сорок пятом в городе были высажены сотни тысяч деревьев. Только в двух парках Победы во время одного большого субботника их посадили сто семьдесят тысяч!

У Гостиного двора в тысяча девятьсот сорок шестом высадили сорок четыре взрослые липы, и простояли они до конца девяностых. Тогда площадку перед Гостиным двором замостили и оставили «кружочки» под деревья. Но они отказываются приживаться в этих окруженных камнями «кружочках» – уже меняли несколько раз, но без толку. Деревьям не хватает земли, и нет ответственного за их полив. Плюс вибрации, отсутствие достаточного количества воздуха. Ведь рядом оживленная магистраль и постоянные толпы народа. Хотя на Западе есть технология ухода за деревьями в городах, где много асфальта и проложено большое количество коммуникаций. Так почему бы не закупить эту технологию? Ведь уже доказана прямая связь между количеством деревьев и здоровьем людей, уровнем стресса и даже количеством преступлений. Ученые считают, что без использования новых технологий деревья у Гостиного двора не приживутся.

Если говорить об относительно новых временах, то активно защищал деревья в нашем городе академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Он предлагал присвоить деревьям, высаженным при Петре I, статус памятников, но наш КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) ее не поддержал. Активно вырубать деревья в городе стали после развала СССР. И в последние тридцать лет у нас в самом лучшем случае заменяют старые деревья на новые, но не проводилось озеленение ни одной улицы. А зеленые насаждения в нашем городе – это все, что не под асфальтом. Настоящих зеленых насаждений, по подсчетам эко-активистов, менее двадцати процентов от площади города.

Так что эко-энтузиастам, даже если они иногда создают впечатление психически нездоровых людей, по-моему, все-таки нужно помогать и их поддерживать. И зеленые насаждения в городе нужно обязательно возрождать и ни в коем случае не уничтожать. Но эко-энтузиастам сложно тягаться с «элитными» застройщиками.

Хотя я не знала, борется ли Зина за сохранение деревьев – я лично видела, как она с вувузелой гнала коров с пастбища. Надо будет уточнить.

Но Зина не стала бы убивать бабушку ради наследства. Ей-то наследство не положено!

И в этот момент Нина Александровна поразила меня в самое сердце.

– Я не знаю, успела ли Нина написать завещание, – сказала подруга моей бабушки. – Она собиралась завещать часть денег на закупку саженцев и высадку деревьев.

– Какому-то фонду или Зине?

– Она хотела поручить это Артуру Альбертовичу – за соответствующий гонорар, естественно. Этот человек просто так делать ничего не будет, но за деньги сделает все то, что ему поручили. Нина знала репутацию этого адвоката. И ваша бабушка, и дедушка были хорошо знакомы с его семьей, много лет. Ваш дедушка лечил кого-то из его родственников. И Артур Альбертович помог нескольким знакомым Льва Григорьевича. Зина впечатлила вашу бабушку своим энтузиазмом. И, в общем-то, идеи у нее правильные. Но ваша бабушка считала, что Зине деньги доверить нельзя. Зину легко могут обмануть.

Я кивнула. Я не совсем понимала, чем занимается экологическая организация, в которой состоит Зина. Что конкретно они спасают? Я спросила у Нины Александровны.

– Насколько я понимаю, у этой организации нет никакой специализации – деревья, водоемы, почвы. Они берутся за все, чему, по их мнению, угрожает опасность. И Зина же еще и вегетарианка. Вы знаете это, Аня?

– Она не вегетарианка, – поправила я. – Зина вместе с соратниками питается так, чтобы не наносить урон планете Земля.

– Она и животных спасает. Она точно просила у вашей бабушки пожертвовать деньги на какой-то собачий приют. Но в основном Зина занимается спасением растительности и водоемов. Всей растительности и всей воды. Я так поняла. Но точно утверждать не могу.

Нина Александровна вздохнула и сказала:

– Это все, конечно, важно, Аня. Но все, что я вам рассказала, нисколько не приближает нас к определению личности убийцы вашей бабушки. Зина не могла ее убить. И Майя не могла. И Николай не мог, и ваша мама. И вы с сестрой.

Насчет сестры я не была уверена. Яна могла. И в больнице она лежала в первую очередь для того, чтобы не общаться с представителями правоохранительных органов. А потом быстренько покинула пределы России.

Еще я должна была выяснить у Нины Александровны, к кому моя бабушка могла направляться в соседнем дворе, где ее убили. Нина Александровна ответила, что раньше они многих знали в соседних дворах, но теперь большая часть жильцов поменялась.

– Анечка, вы же знаете, какая публика скупала здесь квартиры? Хотя откровенных братков никогда не было, даже в девяностые. В двухтысячные появились и другие денежные мешки. Вроде «приличные люди», но вы же понимаете, кто в наших домах может купить квартиры. Я не знаю, к кому шла Нина. Наверное, она с кем-то оттуда общалась. Но неужели полиция не обошла все квартиры?

Я пожала плечами.

Позвонил Игорь и сказал, что он в больнице.

– Что случилось?!

– Ань, приезжай, расскажу. Я тебе дам ключи от нашей с матерью квартиры, чтобы ты съездила и мне вещички кое-какие привезла. Я в травматологии.

Игорь позвонил, когда я была на работе. Я в свою очередь перезвонила Андрею и попросила его для начала выполнить просьбу Игоря – забрать ключи, собрать все по списку в квартире и отвезти в больницу. А я загляну к двоюродному брату на следующий день. Ни Зине, ни дяде Мише я звонить не стала. Выслушаю Игоря. Хотя я подозревала, что дело как-то связано с Ильюшкиным. Он же к нему пьянствовать собирался. И еще неизвестно, до чего они могли договориться по пьяному делу. Один раз ведь уже дрались.