Ева - Сергей Борунов

что-то важное. Земляне несколько секунд смотрели друг на друга. Тарас Петрович наверняка понял, какая мысль вдруг посетила его приятеля, но всё же спросил:

– Чего с тобой?

– Зачем тогда всё это? – робко спросил Фёдор.

Дед запустил пальцы в отросшие волосы, почесал в затылке и тяжело вздохнул:

– Ну, сто миллионов погубим, но спасём-то больше! – в голосе Тараса Петровича слышалась неуверенность. – Да и Великому Правителю всяко виднее, чем нам с тобой!

Фёдор не успел ничего возразить. Их догнал Ивраоскарь. Ему вдруг до ужаса стало интересно побывать на другой планете. Он еле плёлся, вертел головой по сторонам, удивляясь причудливым формам деревьев. Постоянно спотыкался и просил землян идти чуть медленнее.

– Спасибо, что подождали! Слушайте, как же тут красиво! Не находите? – спросил лингвист, прищуриваясь от яркого света. Он наверняка знал, о чём говорили земляне, и отстал он скорее всего нарочно, чтобы «подслушать» их разговор.

– Вы кого-нибудь слышите? – резко перевёл разговор Тарас Петрович.

– Ничего необычного. А должен?

– Смотря как далеко вы «слышите»!

– А, вот вы о чём, простите, я понял вас буквально. Но ответ мой не изменится – ничего необычного!

– Странно, мы уже совсем рядом. – удивился Фёдор и с тревогой взглянул на старика.

– Может прячутся? – весело предположил Ивраоскарь, пребывающий в прекрасном настроении. Он продолжил разглядывать окружающую его флору и восхищаться. Всякий раз он требовал, чтобы земляне взглянули и оценили красоту дерева, куста, хитросплетения ветвей, бутона и других «достопримечательностей».

Старику и его товарищу было не до этого. Они уже заметили необычные изменения: две сбитых камеры зоны обзора, сорванные с прикола и лежащие на земле палатки, оборванные провода базы патрульного дрона.

– Что-то произошло! – хмуро сказал Петрович.

– Может, они улетели? – предположил Фёдор.

– Не похоже.

Ещё несколько сот метров позади, выскочив к плато, где раньше стояла станция, они увидели ужасающую картину. Петрович замер, Фёдор рухнул на колени и схватился за волосы. Догнавший их Ивраоскарь улыбнулся и подметил:

– О! Они знали, что мы приедем!

– Кто они? – еле держа себя в руках закричал Фёдор.

– Как «кто»? Они! – ответил Ивраоскарь, указывая рукой на Михея, Марка, Егора и Тибо, болтающихся в петле, с табличками на шее, ровно на том месте, где раньше стоял огромный космический корабль.

– Ты спятил? А? Профессор? Спятил? – бросился на него атлет. – Чего ты улыбаешься? Тебе весело?

– Успокойся! – рявкнул Петрович. – Надо их снять.

Фёдор полез на плато, чтобы снять тела своих товарищей. Тарас Петрович остался внизу принимать тела, он стоял, пытаясь унять замелькавшие в голове мысли.

«Как же так? Кто? Кто это сделал? Зачем им это было нужно? Почему сейчас? Так неожиданно и подло! Почему один из них, овладевший телом Георгия, вёл себя так дружелюбно? Для чего эта фальшивая человечность? И главное, как теперь найти в себе силы, где взять столько благородства, чтобы спасать их. Или Фёдор прав? И они заслуживают вечных скитаний среди дикого леса!?»

С трудом прогнав отчаяние старик собрался и стал говорить сам с собой:

– Сначала снимем их, почтим их память и по-человечески похороним. Остальное потом. Потом я выясню, кто это сделал. Кто нацарапал на табличках гостеприимное «УБИРАЙТЕСЬ!»? Кто за всё это ответит? И какого черта улыбается этот чокнутый лингвист…