Ева - Сергей Борунов

не было в лагере с тех пор, как он сюда спустился! – парировал Вениамин, и только потом осознал свою ошибку.

– Как это? – округлив глаза спросил Глеб. – Я сам лично видел его.

– Это был не он, а его образ, вытянутый из твоей же головы. Нас пытались обдурить, Георгий, скорее всего, до сих пор здесь! – Вениамин решил раскрыть карты и зря.

– К чёрту всё! Я сваливаю отсюда! – крикнул Глеб. Бросил взгляд на Николая в надежде найти поддержку и разочаровавшись, он рванул по запутанным коридорам к выходу.

– Зря ты ему всё рассказал! Он не умеет держать язык за зубами. Где ты был? Где Макар? – поинтересовался Николай.

– Откуда я знаю? Я вас здесь уже полчаса жду! Хотел уже идти вас разыскивать.

– Ничего не понимаю. Мы разошлись в разные стороны, а после все кроме тебя вернулись! Мы пошли тебя искать, потеряли Макара, а в итоге разминулись? Но это невозможно, мы пошли в тот же тоннель, что и ты!

– Я не знаю, куда вы пошли, но я, как и договаривались, вернулся дойдя до очередной развилки!

– Ладно, пусть так, что теперь делать? Где искать Макара?

– Я никого искать не собираюсь, слишком велик риск. Вы в итоге что-нибудь нашли?

– Да, какие-то колонны с неизвестным содержимым, в огромном зале, с чем-то рычащим вдалеке. Ничего определённого и интересующего нас. Только неизвестное и пугающее.

– Я хочу посмотреть!

– Иди, влево, по центру и ещё раз по центру.

– Ты со мной не пойдёшь?

– Черта с два! Жутковатое местечко, я буду ждать тут.

– Трус!

– Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь, когда вернёшься, если, конечно, сможешь что-то говорить.

Вениамин бросил на учёного презрительный вид и пошёл по указанному маршруту. Николай присел, уперевшись спиной в стенку тоннеля, и погрузился в размышления. О пропаже Макара, о том, сможет ли Глеб найти дорогу в одиночку, как они разминулись с Вениамином, и главное, что это за цилиндры и что издавало тот пугающий грохот?

Прошло около часа. Ни Макар, ни Вениамин не вернулись. Николай не знал, что делать. Вновь идти в таинственный зал навстречу ужасному грохоту? Или уйти и навсегда прослыть трусом, оставившим своих товарищей в беде? Физик предпочёл вернуться: кроме желания помочь остальным, им двигал неподдельный интерес к этим колоннам.

Войдя в зал, он поддался нарастающему страху, каждый шаг ему давался с большим трудом. И, хоть никакого грохота не было, а колонны светились умиротворённо, Николаю казалось, что его заманивают в ловушку, и вот-вот объявится нечто ужасное и прикончит его.

Только загадочное устройство колонн отвлекало его от мыслей о неведомой, загадочной силе, притаившейся в глубине зала. Он был полон решимости пройти зал насквозь и оценить его размеры, а заодно выяснить, что могло издавать столь ужасные звуки, но боялся не найти потом нужный тоннель. Поэтому шёл строго вдоль одного ряда и считал колонны. Считал и вглядывался в их содержимое.

Визуально казалось, что внутри была жидкость. Но едва ли жидкость могла сама собой двигаться, светиться, временами искрить и вспыхивать, а самое удивительное – генерировать силуэты, а порой и целые сюжеты театра теней!

Николай осторожно прикоснулся к колонне. Сделана она была из материала, тактильно схожего со стеклом. Вполне обычным, как на Земле. Но внутри было что-то сверхтехнологичное. Что-то, что для учёного представляло огромную ценность, что-то грандиозное и недосягаемое.

Он достал из оснастки небольшое кайло и осторожно провёл по поверхности. Ни царапины. Остриё скользнуло, как картонка по льду. Учёный надавил сильнее, эффект тот же. Он проверил ещё одну колонну, а потом ещё две, все одинаковы снаружи.

Насчитав около двухсот колонн и не обнаружив ни конца зала, ни своих пропавших товарищей, Николай решил уходить. Всё, что мог, он сделал.

Направившись обратно, он нырнул в соседний ряд колонн и стал рассматривать их, в поисках чего-нибудь нового. Всё те же мерцания, движения, силуэты. Но тут ему в глаза бросился цилиндр, который явно отличался от остальных: его свет был ярче, жидкость, казалось, была более прозрачной, а силуэты более чёткими. Отсчитав ряды, физик проскочил несколько пролётов не сводя глаз с приметного объекта. Но, не дойдя до него нескольких метров, он замер с маской дикого ужаса на лице.

В цилиндре явно просматривался образ Георгия! Причём он не вёл себя как узник, он будто жил внутри этого цилиндра, то разговаривал с кем-то, то смеялся, то куда-то бежал, то отдыхал на шезлонге.

Несмотря на заточение, геолог выглядел счастливым и даже слегка помолодевшим, тем не менее, Николай решил его освободить. Наблюдая за тем, как в цилиндре «живёт» его коллега, он долго пытался понять, как это вообще возможно. Пытался обозначить свое присутствие: стучал по стеклу, тихонько окликал его, но «узник» не обращал на это никакого внимания.

Тогда биофизик решился, он достал кайло и, прицелившись, замахнулся, замешкался на секунду, и вдруг услышал:

– Не надо, ты прикончишь меня раз и навсегда!

Николай подпрыгнул от неожиданности, развернулся на голос и, увидев человеческую фигуру, инстинктивно швырнул кайло. Орудие пролетело насквозь. А силуэт на мгновение рассыпался и тут же собрался в другом месте.

– Почему вы не послушали меня? Я же пытался вас предостеречь!

Учёный вновь вздрогнул. Обернулся и увидел Георгия. Тот, сделав пару шагов навстречу, продолжил:

– Уходи отсюда, у тебя есть ещё немного времени.

– Что здесь, происходит? – прерывисто спросил биофизик, находящийся на грани паники.

– Нет времени объяснять, ты уже не сможешь помочь своим товарищам. Беги!

Возможно, тот факт, что совет был получен от неизвестной субстанции, выглядящей, как твой коллега, у многих вызовет сомнения. Но не у Николая. Он бросился так, что за ним не угнался бы, пожалуй, ни один спринтер мира.

Через несколько минут Николай остановился отдышаться и проверить, верным ли путём он бежит. Достав планшет, он начал искать трекеры. Но сигнала ни от одного не было. Он перезагрузил модуль, несколько раз повторил запрос – тишина. Испуг, накативший на него новой волной, придал ему сил, и его забег продолжился.

Несколько часов он бегал по коридорам, рыдая, словно дитя, осознавая, что может отсюда никогда не выбраться. Его стремительное ускорение довольно быстро сменилось умеренным бегом. Затем он перешёл на бег трусцой, а вскоре учёный шёл пешком, шатаясь из стороны в сторону, практически лишившись сил.

Не в состоянии больше искать выход, он рухнул на одном из распутий и потерял сознание. Неизвестно, сколько он пробыл в небытии, когда сквозь коматоз