За Золотым мостом - Юлия Диппель

– Мы не знакомы, Ваше Высочество, – сказал он еще на ходу. – И, к сожалению, у нас не остается времени, чтобы изменить это. – Как по команде, голоса раздавались через дверь. Кто-то тряс ее. – Но я думаю, что знаю, как решить вашу проблему.

Подойдя ко мне, он тронул меня за талию и сказал приглушенным голосом: «черный».

Совершенно лишенная дара речи, я смотрела то на его руку, то на его улыбку. Там, где он касался моего платья, ткань начала обесцвечиваться. Все дальше и дальше распространялась чернота, пока мое платье полностью не изменило цвет.

– Что за?.. – Я подняла глаза, но Лазар исчез. Я только успела увидеть, как его напудренная золотом голова удалялась через потайной вход за колонной, когда дверь снова распахнулась. Несколько слуг подбежали и низко поклонились. На их лицах была чистая паника.

– Мы… мы даже не знаем, как такое могло произойти, Ваше Высочество… – лепетал один из них.

В дверном проеме позади них появился господин Джото. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на мне. Новый цвет моего платья, казалось, нисколько его не удивил. Довольный, он повернулся и повысил голос:

– Ее Высочество, принцесса Амайя из Серебряной крепости.

Мне стало жарко и холодно одновременно. Теперь пути назад уже не было. Независимо от того, что замышлял Лазар или какое заявление я сделаю своим черным платьем, мне нужно было выбраться оттуда.

Медленно я подошла к двери. Прохладный ветерок дул мне навстречу. Еще несколько шагов, и я неожиданно оказалась на улице. В сумерках надо мной возвышались пурпурные горы облаков, а подо мной лежало море золотисто-желтого света. Бесчисленные фонари освещали террасу, которая была заполнена до отвала кассарами разных цветов – преобладали золотой и черный. Вокруг столов, фонтанов и деревьев они ждали, когда я спущусь по длинной лестнице к ним.

Ладно, тогда мне лучше было бы не спотыкаться… Шаг за шагом я приближалась к толпе и к императорскому трону. Первоначальное молчание сменилось шепотом. Мне хотелось бы верить в то, что дело было в моей несравненной «прелести», продемонстрировать которую так настойчиво требовала моя мать. Но я опасалась, что такое влияние на придворных оказывало именно мое одеяние.

Оставив лестницу позади, я прошла мимо делегаций княжеских домов. Всадники тумана в своих фиолетовых одеяниях мрачно уставились на меня. Их белокурый князь выглядел на удивление молодо. Он носил медную корону, которая соответствовала символам на его подбородке. Княжна Вечной реки была одета в желтое и охристое. Оба кивнули мне, когда я проходила мимо них. Лесной князь с бритыми висками и янтарными рисунками даже улыбнулся. Но это было и с дружескими замечаниями. Скальные бегуны в синих одеяниях казались такими же холодными, как их железные символы, а князь пустынного народа даже не скрывал своей неприязни. Я просто не знала, относилось ли это ко мне или к захвату заложников в целом. Он и его товарищи с красно-коричневыми полосами над глазами выглядели так, словно они были в боевом раскрасе.

А потом я прошла мимо мамы. Она казалась неподвижной, словно высеченной из камня. Но в ее взгляде пылала такая страшная ярость, что у меня перехватило дыхание. Принц Ифар что-то шепнул ей, но она не ответила. Поскольку я больше не выносила ее враждебности, мне пришлось отвести взгляд. Однако лучше от этого не стало, потому что теперь передо мной стоял трон. Губы императора Фидрина были сжаты в узкую полоску. Его ничуть не забавлял мой выбор одежды. Отлично, теперь я испортила отношения с обоими. Если Лазар когда-нибудь попадется мне на глаза, он будет должен мне кое-что объяснить!

Чтобы не сделать ситуацию еще хуже, я совершила глубокий реверанс перед императором, а затем, как можно незаметнее, выстроилась между своими братьями и сестрами. Они тоже недоверчиво уставились на меня и мое черное платье. Фидрин внезапно поднялся. В то же время весь двор опустился на колени. Размеренными шагами он приближался ко мне, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от меня. Его сила окружала его, как жестокое сияние.

– Надеюсь, тебе пришлось по душе твое непослушание, – прошипел он так тихо, что только я могла его услышать. – Потому что это был последний раз.

Я тяжело сглотнула и опустила взгляд. Фидрин меня напугал. Если бы я ему еще не понадобилась, он, конечно, без колебаний потребовал бы мою голову.

– Народы Кассардима! – вдруг воскликнул он громко. – Злые языки среди вас утверждают, что я из мести отнял у князей их детей. Некоторые даже говорили, что я мучил их, пытал или убивал, чтобы заставить страдать их родителей. Сомнения моих подданных сильно поразили меня, и поэтому я решил показать вам, что стало с самым ценным имуществом, которое доверили мне мои князья. И я спрашиваю вас: разве так выглядит возмездие? Так выглядят дети, которых всю жизнь пытали?!

Никто не шевелился. Было так тихо, что я даже услышала тихое шипение, с которым стрекотали насекомые на фонарях.

– Если ваша доброта не знает границ, тогда верните нам нашего сына! – потребовал зеленоглазый князь Блуждающего леса. Отец Мо.

Я не думала, что это возможно, но придворные, казалось, еще больше склонились и формально опустились на землю. Никто не хотел привлекать внимание императора. Только остальные князья одобрительно роптали, что, конечно, не ускользнуло от императора. Температура вокруг него заметно упала.

– Доверие – как стекло, – сказал он. – Разбитое стекло можно снова собрать воедино, но оно уже никогда не будет таким, как прежде.

Это была угроза. Недвусмысленная. И в его словах сквозило страшное наказание, которое понесет любой, кто осмелится ослушаться его. Несколько бесконечно долгих мгновений царила тревожная тишина, прежде чем Фидрин раскинул руки и снова превратился в доброго правителя, с которым мы познакомились сегодня утром.

– И все же сострадание мне не чуждо. Поэтому я разрешаю молодым принцам и принцессам оставаться на родине. Отныне они должны жить при императорском дворе, и я буду обращаться с ними как с моими собственными детьми, – в качестве залога верности их родителей. В качестве залога за мир, что будет процветать в Кассардиме и за то, что хаос наших сердец остается в стороне.

Прогремели аплодисменты, и с каждым разом настроение на террасе менялось. Зазвучала музыка, и весь двор, казалось, вздохнул. В ритме тяжелых барабанов площадь заполнилась. Жонглирующие артисты развлекали гостей своими трюками, а слуги балансировали с напитками на полностью нагруженных подносах. Император вернулся к своему трону и передал нас толпе. Почти сразу мы были окружены всевозможными благородными людьми, желающими познакомиться с нами. Княжеские делегации также приветствовали своих родных принцев и принцесс. Родители обнимали своих детей. Раздался смех. Блестели слезы радости.

Впервые в жизни я ревновала своих братьев и сестер. Не потому что я не могла порадоваться за них, а потому, что они, казалось, прибыли туда, где и должны были быть.

– Тебе следует быть более снисходительной по отношению к нашей матери, – прозвучал мягкий баритон у моего уха. Я обернулась и посмотрела в голубые глаза принца Ифара. – Она редко проявляет свои чувства и уж точно не здесь, при императорском дворе.