Адмирал Нельсон. Герой и любовник - Владимир Шигин

В подчинение Нельсону были выделены три линейных корабля, три фрегата и несколько мелких судов. Младшим флагманом отряда был назначен капитан Трубридж.

Зная нрав своего младшего флагмана, Джервис особо оговорил, чтобы тот не лез в бой, а лишь руководил им. Нельсон в том его полностью заверил.

Однако экспедиция сразу же не заладилась. Штормы и встречные ветры сильно замедлили продвижение отряда к острову. Не удалось рассчитать и время подхода к Тенерифе, а потому Нельсон подошел туда в середине дня. Фактор внезапности был полностью потерян. Кроме этого, в самый последний момент выяснилось, что испанцы уже разгрузили галеон и спрятали золото в подземельях главной цитадели. Теперь, чтобы добраться до него, надо было штурмовать крепость. Правда, в гавани стояло груженное ценными товарами манильское судно, но овчинка выделки явно не стоила. К большой досаде англичан, выяснилось, что береговые форты Санта-Круса находятся в намного лучшем состоянии, чем предполагалось. Даже невооруженным глазом было видно, как испанцы на береговых батареях энергично готовятся к бою, как подтягиваются в гавань пехотные батальоны. В таких условиях надо было начинать отход. Капитаны, тоже понюхавшие пороха на своем веку, советовали Нельсону если не уходить, то хотя бы не высаживать десант, а ограничиться обстрелом. Так, наверное, мог поступить кто угодно, но только не Нельсон! Приказ контр-адмирала был категоричен:

— Через десять часов я буду победителем или же потерплю поражение! Мы захватим все, что движется по водной поверхности! Начинать атаку!

Десант устремился к фортам Санта-Круса. Несмотря на отчаянную храбрость англичан, испанцы без особого труда отбили несколько атак. Но Нельсон был упрям.

— Ничего страшного! — сказал он, собрав капитанов. — Мы повторим атаку через два дня, а пока начнем бомбардировку порта!

Приемный сын Нельсона Джосая умолял разрешить ему участвовать в готовящейся атаке. Нельсон поначалу был против:

— Что будет с твоей матерью, если мы с тобой погибнем? Однако мальчишка не отставал и Нельсон, вспомнив себя в таком возрасте, в конце концов уступил под напором просьб, доводов и даже слёз.

Испанцы, понимая, что раз англичане не уходят, то будут пытаться их атаковать вновь, укрепляли свои позиции. Было очевидно, что легкой победы Нельсону на Тенерифе не видать. Понимая это, контр-адмирал составил завещание, подробно расписав, как распорядиться его нехитрым имуществом. Затем написал письмо и адмиралу Джервису, в котором оправдывался за то, что был убит, и объяснял неудачу своего предприятия: «Не буду затрагивать вопрос о том, почему мы не захватили Санта-Крус раньше. Ваше хорошее отношение ко мне поможет вам понять, что все возможное было сделано, однако — безрезультатно. Сознавая свою скромную роль, я все же поведу за собой этой ночью всех, кому предстоит высадка под обстрелом городских орудий. Завтра моя голова будет увенчана либо лаврами, либо ветвями кипариса»…

Заключительная часть письма Нельсона выглядит не слишком оптимистичной, ведь кипарис, как известно, в античном мире являлся деревом траура и печали.

Не забыл Нельсон и о сорванце Джосае. Понимая, что в случае его смерти мальчишка лишится поддержки и с его карьерой будет покончено, Нельсон просит за пасынка у Джервиса: «Позволю себе поручиться за Джосаю Нисбета перед вами и родиной. Уверен, что в случае моей гибели герцог Кларенс заинтересуется моим пасынком, для чего будет достаточно лишь упомянуть его имя».

Капитаны как один сомневались в успехе. Нельсон был с ними честен:

— Я полностью разделяю ваше мнение, однако честь Англии требует новой атаки, командование которой я беру на себя!

— Но это слишком опасно! — подал голос один из капитанов.

— Не стоит волноваться! — сухо заметил контр-адмирал. — Я уверен, что не вернусь из этой атаки!

В одиннадцать вечера, когда над островом опустилась черная южная ночь, от борта английских кораблей неслышно отошли шлюпки с десантом. Матросам и солдатам было строжайше велено молчать. Чтобы не скрипели уключины, их обернули тряпками. Но ничего не помогло. Едва шлюпки приблизились к берегу, как на них обрушился яростный огонь защитников Санта-Круса. Несмотря на сильнейший огонь и огромные потери, передовые шлюпки все же пробились к берегу, а солдаты и матросы даже сумели кое-как на нем закрепиться. Теперь надо было доставить на остров основную часть десанта. Во главе этого отряда шел сам Нельсон. Ему удалось добраться до берега, однако, едва ступив на песок, он был в упор поражен картечью. Нельсон упал как подкошенный. Выпрыгнувший рядом из шлюпки Джосая услышал его сдавленный стон:

— Я умираю!

Из правой руки Нельсона фонтаном хлестала кровь. Мушкетная пуля раздробила ему кость выше локтя. Несмотря на весь ужас ситуации, мальчик не растерялся. С помощью одного из матросов он затащил отчима в шлюпку. Затем сорвал с шеи свой шелковый платок и туго перевязал им руку выше локтя. Чтобы Нельсон не видел своей обезображенной руки и обилия крови, Джосая прикрыл раздробленную руку адмиральской треуголкой. Затем юный мичман велел матросам взяться за весла и повез Нельсона на ближайший из кораблей. Этот короткий переход был далеко не простым, так как испанцы простреливали из пушек всю гавань. Умело уклоняясь от ядер, Джосая достиг ближайшего из кораблей, которым оказался «Сихорс». Однако Нельсон наотрез отказался подниматься на корабль, так как на борту находилась жена капитана и он не желал пугать ее своим растерзанным видом. Даже в полумертвом состоянии Нельсон оставался джентльменом…

— Я скорее умру, чем побеспокою миссис Фримантл! Кроме того, я не могу ничего сообщить ей о судьбе ее мужа!

Матросы снова взялись за весла и Джосая направил шлюпку к «Тезею». Встречавшие шлюпку матросы хотели поднять командующего на борт, но Нельсон их остановил:

— Оставьте! У меня есть еще одна рука и две ноги. Этого вполне достаточно, чтобы подняться. Передайте врачу, чтобы скорее готовил инструменты к операции. Я знаю, что руку придется отнять, и чем скорее, тем лучше!

С борта кинули веревку, Нельсон схватился за нее левой рукой, и контр-адмирала, помогавшего себе ногами, быстро втащили на палубу. Вид окровавленного командующего был ужасен. В адмиральском салоне его уже ждал хирург, вместо анестезии — два стакана рома. Кость оказалась раздробленной, и врачу пришлось ампутировать руку чуть не до плеча. Во время операции Нельсон не издал ни звука, иногда лишь глухо стонал и кусал в кровь губы.

Из медицинского журнала линейного корабля «Тезей»: «Адмирал Нельсон. Открытый перелом правой руки, причинен пулей мушкета; пробита кость выше локтевого сустава, разорвана артерия. Рука незамедлительно ампутирована, раненому дан опиум».

Пока верный Джосая спасал своего отчима из-под пуль, пока Нельсон лежал на операционном столе, капитан Трубридж, возглавивший десант, попал под перекрестный огонь крепостных пушек и выбросил белый флаг. Песчаный берег был завален трупами матросов и солдат. Из числа высаженных десантников вернуться посчастливилось немногим. Часть погибла еще по дороге к берегу, часть была расстреляна прямо на пляже, остальных расстреляли пушками уже на обратном пути. На корабли вернулись лишь жалкие остатки.