Воинство сатаны - Дмитрий Воронин

— Я хочу знать, Оракул, кто я?

— Не больше и не меньше, — прошипела змея, и хвост ее хлестнул по камням, выбив сноп искр. — И ты не просишь, ты хочешь получить ответ, не так ли?

— Я… — Дьен подумал, что его слова и в самом деле прозвучали несколько не так, как следует просителю обращаться к Оракулу. — Я прошу тебя ответить, Оракул. Эти вопросы много значат для меня.

Внезапно змея метнулась вперед. Наверное, Дьену следовало бы испугаться, отпрянуть, уклониться от удара покрытой несокрушимой чешуей головы, способной, наверное, проломить крепостные ворота. Он и сам не знал, почему остался неподвижен.

Голова змеи замерла буквально в нескольких пальцах от его лица. Горящие зеленым пламенем, ее глаза перехвагили взгляд Дьена, и тот почувствовал, как мелкая дрожь пробегает по всему телу, как деревенеют мышцы, как тело медленно, но верно превращается в камень.

— Неподвижносссть… Сссмерть… Равнодушшшие… — шипела змея, мерно покачиваясь. — Ссспи, сссмерный, ссспи… Сссмерть ссскосссит ссслабого…

Свет стал медленно меркнуть перед его глазами. Неодолимое желание расслабиться, упасть — нет, даже не упасть, а медленно опуститься на камни и заснуть, навсегда, навечно — все это мягкими убаюкивающими волнами прокатывалось по его разуму. Уже почти поддавшись этому протяжному шипению, этому гипнотизирующему взгляду, Дьен вдруг ощутил, как внутри него возник крошечный огонек. Гнев. Этот огонек разгорался все ярче и ярче, пока не превратился в бушующее пламя, наполнившее теплом все его тело, прокатившееся горячими волнами по мускулам. Он снова почувствовал себя живым. Его руки стремительно метнулись к змее, в страстном желании стиснуть это длинное гибкое тело, сломать, раздавить, уничтожить…

С непостижимым изяществом Оракул отпрянул от Дьена, и руки воина пронзили пустоту. Вернувшись на свое золотое лежбище, змея заговорила снова, на этот раз почти нормальным человеческим голосом. В нем немного проскальзывало шипение, однако мощные, оглушающие разум обертоны куда-то делись.

— Что ж, ты достаточно силен, это хорошо. Ты получишь ответ на свой вопрос, но каждое знание требует платы. Готов ли ты заплатить достойную цену?

— Я… у меня нет ничего, что принадлежало бы мне. Я не вправе распоряжаться чужим имуществом.

— У тебя есть свое имущество. — В голосе змеи промелькнула насмешка. — Я знаю, волшебница показывала тебе предмет, который когда-то принадлежал тебе прежнему. Но мне он не нужен. Платой за мой ответ будет услуга.

— Услуга?

— Да. Ты окажешь мне услугу. Если ты сумеешь выполнить мое поручение, что ж, тогда ты докажешь, что достоин услышать слова Оракула. Согласен ли ты?

Дьен на мгновение задумался.

— Что я должен сделать?

— Пять дней пути на восток. Там, где выжжена земля, ты увидишь руины величайшей обители магов всех времен и народов. Ты увидишь башню — много веков назад ее называли Шанга-де-Тор. Шпиль Огня. Но многие зовут ее иначе — Шаур-де-Тор. Хотя это и не важно. Башня разрушена, но уцелел подвал. Если ты спустишься в него, ты увидишь каменный постамент. На нем лежит книга. Это книга, содержащая в себе древнюю магию. Возьми ее. Ты увидишь, что постамент недолго останется пустым. Но запомни, ты должен взять только книгу, только одну, ничего более. Помни, я знаю о каждом твоем шаге — и тебе решать, стоит ли то, что ты увидишь в подвалах Шаур-де-Тор, возможности потерять право на мои ответы. —Я…

— Молчи, человек. Ты не должен заглядывать в эту книгу. Магия ее слишком сильна для твоих глаз. Ты положишь книгу в мешок. Ты принесешь эту книгу сюда, принесешь ее мне. И тогда настанет время ответов. Помни, ты получишь лишь те ответы, которые я захочу дать, не больше и не меньше. Если ты украдешь из Шаур-де-Тор то, что увидишь там, — ты не узнаешь ответа. Если ты посмеешь обратить свой взор к книге — ты не узнаешь ответа. Помни, я увижу каждый твой жест, каждый твой взгляд. Выбор за тобой.

— Могу ли я быть уверенным, что, принеся тебе эту книгу, я не совершу кражу?

— Спроси свою спутницу.

Дьен повернулся к волшебнице. Она лишь коротко и сухо кивнула. Дьен пожал плечами и снова взглянул на змею.

— Я согласен.

— А теперь уходи. Я должен говорить с твоей спутницей, и этот разговор не для твоих ушей. Жди ее у входа в пещеру.

— Я не…

— Дьен, прошу тебя, — быстро, словно опасаясь, что он не даст ей договорить до конца, затараторила Таяна. — Дьен, мне ничего не угрожает, мне действительно надо поговорить с Оракулом. Возможно, это займет немало времени. Иди к выходу из пещеры и ложись спать. Я приду, как только закончу. Прошу, не волнуйся за меня.

Дьен пожал плечами. В ее голосе и в самом деле не слышно было беспокойства, да и к тому же она говорила, что уже бывала здесь. Если ей действительно нужно поговорить с Оракулом без посторонних — что ж, он предоставит ей такую возможность.

— Он нас не услышит?

— Нет, — ответила змея, и в ее голосе прозвучала усмешка. — Не услышит и не увидит. Правда, он попытался, сразу, как только завернул за угол. Но его ждал сюрприз.

— Завеса?

— Да, конечно. Если бы я доверял обещаниям людей, меня нельзя было бы считать мудрым.

— А кто тебя таковым считает? — фыркнула она без особой почтительности. — Вечно эти твои представления… А я, дура, должна тебе подыгрывать.

— Ты не дура, ты умная девочка, — примирительно заметил Оракул. — И ты прекрасно понимаешь, что я должен поддерживать определенные представления о моей персоне. В конце концов, те, кто приходит ко мне, приходят за чудом. А у чуда, даже простенького, должно быть соответствующее оформление, разве не так?

— Эту толстую тварь ты называешь «соответствующим оформлением»?

— Ну… а чем плоха змея? К тому же у многих народов змея считалась символом мудрости. А я должен выглядеть мудрым.

— Ты выглядишь страшным.

— Ну и это тоже. Хотя я могу сделать тебе приятное и сменить внешний облик,

По пещере прошла волна изменений. Исчезло золото, пропали без следа сундуки с драгоценностями, сменившись толстыми коврами, мягкими креслами и камином, в котором пылал огонь. Языки пламени даже отбрасывали тени на стене, от камина шло приятное тепло, и, хотя Таяна прекрасно понимала, что все это — не более чем иллюзия, она была восхищена.

— Мастер…

— Спасибо, — церемонно поклонился стоящий у камина человек. Он был немолод, его серебристые волосы спускались ниже плеч, красиво рассыпаясь по блестящей коже черного камзола. На боку висел меч — точнее, шлага с причудливым серебряным эфесом. Только глаза говорили о том, что перед волшебницей стоит не человек, они, как и ранее у змеи, переливались отблесками зеленого огня.

— Прошу садиться. — Он приглашающим жестом указал на кресло и сел сам, вытянув ноги к огню.