Мила Рудик и Магический Синод - Алека Вольских

— Господин Дворня, — продолжала Злата, — вам известно, кем обвиняемой приходился погибший Гарик Смелый?

— Он был ее другом.

Злата чуть склонила голову набок, словно в легкой задумчивости.

— Скажите, господин Дворня, по вашему мнению, учитывая все вышеуказанные обстоятельства, могла ли обвиняемая считать Мантика Некропулоса косвенно виновным в смерти своего друга Гарика Смелого?

Почти не задумываясь над вопросом, Дворня уверенно кивнул головой.

— Да, я думаю, она могла считать некроманта виновным в смерти ее друга.

Мила только покачала головой. Ей показалось невероятным, с какой легкостью двое посторонних людей сейчас заявляли о том, что она, Мила, могла думать, а что не могла. Да, она ненавидела Некропулоса, но мысль о том, что он каким-то там образом виноват в смерти Гарика, ей даже в голову не приходила. Злата тем временем глубоко вздохнула, изображая на лице сочувствие.

— Спасибо, господин Дворня. У Обвинения больше нет вопросов к свидетелю, — сказала она, возвращаясь на свое место.

— Господин Нобиль? — с вопросом во взгляде обратился к Вирту Мстислав.

Мила уже думала, что Вирт и в этот раз откажется опрашивать свидетеля, но ее Защитник кивнул судьям и встал из-за стола. Он подошел к свидетельскому креслу, прокашлялся и задумчиво потер подбородок. После чего обратился к свидетелю:

— Господин Дворня, согласно материалам дела, Гурий Безродный подвергся нетопырьей атаке, это так?

— Да, совершенно верно, — с той же готовностью, с которой он отвечал Злате, сказал свидетель.

Вирт непринужденно, как старому приятелю, улыбнулся Дворне.

— Я не очень силен в боевой магии, а вы, насколько мне известно, боевой маг первой категории. Верно?

— Да.

— Как боевой маг первой категории скажите, господин Дворня, велика ли вероятность убить человека с помощью нетопырьей атаки?

Дворня поерзал на стуле. Миле на секунду показалось, что он собирался посмотреть в сторону судейского стола, но в последний момент сдержался и не сделал этого.

— Такая вероятность очень невелика, — словно бы неохотно ответил он.

— Насколько невелика? — продолжал допытываться Вирт.

— Простите? — не понял Дворня.

— Спрошу иначе, — продолжая дружелюбно улыбаться, сказал Вирт. — Случалось ли в вашей практике старшего следователя Розыскной палаты, чтобы человека убили нетопырьей атакой?

— Гм-гм, — натужно покашлял Дворня. — Нет, не случалось.

Вирт кивнул. Улыбка сошла с его лица в одно мгновение. Теперь он смотрел на свидетеля требовательным, холодным взглядом. Веселые угольки его глаз превратились в черный лед.

— То есть, иными словами, нетопырью атаку нельзя охарактеризовать как попытку убийства? Так или нет, господин Дворня?

Тот снова поерзал в кресле, но в этот раз не выдержал и бросил взгляд на Обвинителя, словно надеялся, что его спасут от необходимости отвечать. Мила заметила, как Злата резко опустила глаза, внезапно заинтересовавшись бумагами, лежащими перед ней на столе. Снова глянув на Дворню, Мила подумала, что он уже не так горит желанием отвечать на вопросы, как поначалу.

— Господин Дворня?

Следователь Розыскной палаты обреченно вздохнул.

— Да… то есть… Нет, никто не будет пытаться убить нетопырьей атакой, — ответил он.

Мила быстро глянула на Владыку Добролюба и заметила, что в его светлых глазах промелькнул неподдельный интерес. Вирт покашлял, и взгляд Милы вернулся к ее Защитнику.

— Скажите, господин Дворня, удалось ли следствию установить, был ли Гурий Безродный поражен еще какими-то чарами, кроме нетопырьей атаки?

Дворня свел брови на переносице и упрямо сжал челюсти.

— Это дело было поручено специалистам Дома Знахарей, — сухо ответил он.

Вирт отошел от свидетельского кресла, и Мила могла поклясться, что заметила, как Дворня облегченно выдохнул. Но тут Вирт, словно вспомнив что-то, вернулся.

— Последний вопрос, господин Дворня, — сказал он. — Была ли проведена следствием проверка перстней некроманта? Четыре мориона, если я не ошибаюсь.

Дворня покивал.

— Да. Нам не нужен был пароль, поскольку после смерти владельца Чары Кабалы теряют силу, поэтому мы проверили морионы Мантика Некропулоса.

— Каков был результат? — спросил Вирт.

— В день убийства эти перстни в качестве магических проводников не использовали.

Вирт потрясенно хмыкнул.

— Вообще не использовали? — выражая крайнюю степень недоверия, спросил он.

— Вообще, — подтвердил Дворня.

— То есть ни одного заклинания, даже самого простого? — не унимался Вирт.

— Ни одного.

Вирт хмыкнул еще красноречивее.

— А вам как старшему следователю Розыскной палаты не показалось странным, что старый маг, привыкший во всем полагаться на магию, за целый день не произвел ни одного, даже самого рядового, заклинания?

Мила видела, как Дворня растерялся.

— Ну… а почему мне должно было показаться это странным?

На лицо Вирта вернулась приятная, дружелюбная улыбка.

— Господин Дворня, вы можете подсчитать, сколько раз в день вы используете свой магический проводник?

Дворня мигнул, отвел глаза, пожевал нижнюю губу и, наконец, ответил:

— Нет, не могу.

— Почему? — не давая свидетелю ни секунды на раздумья, тут же спросил Вирт.

— Ну… это непросто…

— Потому что вы используете свой перстень в качестве магического проводника постоянно, верно, господин Дворня? — с готовностью подсказал ему Вирт, удерживая на лице доброжелательную улыбку.

Дворня тяжело вздохнул, будто все это время не отвечал на вопросы, сидя в удобном кресле, а тягал булыжники.

— Да, так и есть, — словно сдаваясь, ответил он.

— И вам при этом не кажется странным, что Мантик Некропулос за целый день ни разу не пользовался магией? Даже для повседневных нужд?

Дворня покашлял и, стараясь, как показалось Миле, ни на кого не смотреть, ответил:

— Ну… да, это… немного странно.

— А что насчет дней, предшествующих смерти некроманта? — спросил Вирт.

— Перстни были проверены только до дня убийства. Включительно.

— Благодарю, — кивнул Вирт, отходя от свидетельского кресла. — У Защиты больше нет вопросов к свидетелю.

Вернувшись к столу, где сидела Мила, Вирт тем не менее остался стоять. Он быстро прикоснулся кончиками длинных пальцев к лежащему на краю стола пергаментному листу, и тотчас из-под его пальцев по поверхности пергамента побежали ровные строчки. Мила не владела таким уровнем магии, но не сильно удивилась. Акулина, к примеру, умела делать записи, вообще не прикасаясь к бумаге, — на ее уроках конспекты заполнялись без участия студентов. Все же легкое изумление Мила испытала, осознав, что на руках Вирта нет колец, хотя и помнила из рассказов Горангеля, что эльфы не пользуются ни волшебными кольцами, ни волшебными палочками. Их магия не нуждалась в проводниках.