Бабочка и факел - Татьяна Гуркало

— Ага, — сказала Риви. — Может этой траве просто не надо мешать?

— Да, такая мысль тоже была. Пока однажды не обнаружилось, что один студентус привез отсюда медовицу и высадил ее в саду нашей школы. Под открытым небом высадил. Он собирался дождаться ее цветения, собрать цветы и добавить их потом в традиционный сидр для аромата.

— И что? — заинтересовалась Риви.

— Ну, той медовицы сейчас там целая поляна. А еще как на той поляне, так и вокруг нее можно найти такие вот травинки, которые вдруг перестала смущать необходимость расти вне оранжереи, переживать холод и прорастать в незнакомых растениях. Я за этой медовицей и девичьим волосом наблюдаю уже много лет. Ни то, ни другое даже не думает пропадать и вырождаться. Девичий волос там уже даже на кустах сирени найти можно, одна пронырливая девушка-оборотень… твоя соседка, кстати, на первом году своей учебы даже насобирала его и продала парфюмеру. Он до сих пор время от времени начинает за ней бродить и предлагать мешок золота за еще один такой пучок.

Риви хихикнула и с подозрением посмотрела на Яфина.

— А вы уверены, что ваш студентус не заставлял медовицу прижиться каким-то экзотическим способом? — спросила. — Шаманский ритуал для вызова дождя провел. Или закопал под ней накопитель.

— Риви, тем студентусом был я, — признался руковдитель. — И я тогда был абсолютно трезв, отлично помню, что делал и чего не делал. И уверен, что не делал ничего особенного. Просто посадил свою медовицу рядом с водосборкой, с таким расчетом, чтобы излишки воды, накапливаемой этим растением, поливали мой кустик. Я тогда был тем еще лентяем.

— Вот! — подняла Риви палец вверх. — Посадил, не стал мешать и предоставил растениям самим определяться расти там или не расти. Так что моя теория с «просто не надо мешать» имеет право на жизнь.

Яфин хмыкнул и посмотрел с неодобрением, а Риви еще больше захотелось захихикать.

— Так, аспирантка, это тоже сможешь описать в своей работе, — сказал он как-то излишне серьезно.

— Это?

— Да. Свои попытки найти общее между этой оранжереей и нашим школьным садом. Вдруг именно у тебя получится. Прославишься.

Риви посмотрела на него с сомнением.

— Свежий взгляд, — как припечатал Яфин и вручил девушке лупу. — И проверь уже что там написали любительницы оригинальных тем. Если что-то внятное, принесешь мне, я одобрю и пускай занимаются. А то у них слишком много времени, раз хватает на жалобы на чаек и жуков, живущих в трухлявых беседках. В следующий раз им на головы вся крыша свалится, если их не занять.

— Хорошо, — не стала спорить Риви. Кто вообще спорит с руководителями и прочими преподавателями? ну, разве что такие оригиналки, как клуб защитниц Яфина.

Девичий волос Риви рассматривала долго, пыталась слушать, сравнивала те былинки, которые росли на разных растениях и ничего, кроме того, что растущие на разных растениях отличаются, так и не заметила. Видимо, к этим былинкам следовало подходить вооружившись знаниями. А где эти знания искать, наверняка знает Яфин.

— Знать бы еще, где искать его, — пробормотала девушка, выходя из оранжереи.

И даже не сразу поняла, что произошло, когда ее защитная паутинка взяла и колыхнулась, причем, почему-то над головой и как-то излишне высоко.

Девушка от удивления подняла голову, оторвав взгляд от тропинки под ногами. И с удивлением понаблюдала за тем, как чайка на лету ловит что-то небольшое, вроде бы черное и круглое, а потом, победно завопив, куда-то улетает, не выпуская его из лап.

— Очень странно, — пробормотала Риви и решила, что за чайками тоже надо понаблюдать. А то мало ли что там падало. Может это чайка и уронила изначально добычу. А может, уронила не случайно. Или уронил кто-то другой, а она вовремя перехватила падающее… что бы оно там ни было.

— Ага, пролетающий мимо орел упустил пойманную куропатку, — пробормотала Риви и пошла дальше.

Сначала Яфин и знания, а потом чайки и наблюдения. Потому что клуб прав, чайки здесь странновато себя ведут.

А человека, который лежал на вершине не то холма, не то не холма, Риви, естественно, не увидела. И того, как он мрачно ругался, не услышала. Иначе сильно бы удивилась. Потому что по контексту выходило, что проклятая птица его окончательно разорила. Но обязательно своей добычей подавится, после чего издохнет по причине самостоятельного полета в дальние дали глупой головы.

О проблемах общения с природой и не только

***

В тот самый момент Бехблиш Буликара ел холодное, подозрительно попахивающее мясо и мрачно думал о своей незавидной судьбе.

Нет, он, конечно знал, что к вершинам идут под звук фанфар, всеобщие аплодисменты и попытки забросать с ног до головы цветами только герои в легендах. Да и там не все. И чаще всего только в самом конце этих легенд, например, на собственную коронацию.

Он знал, что будут трудности. И даже догадывался, что придется испачкать руки, так или иначе, поступиться убеждениями, может даже честью. Потому что не бывает в мире ничего идеального.

Так же он был уверен, что потом обязательно попытается все это искупить, хотя бы в собственных глазах. Бехблиш вообще не любил заниматься самообманом.

Впрочем, обижать детей, которым по сути была эта девчонка, он тоже не любил. Но тут уж точно не его вина была, что какой-то ненормальный пророк из королевских взял и втравил ее в эту историю. Да, а родственники взяли и не стали возражать, хотя должны были понимать, что устилать цветами дорогу перед девчонкой тоже никто не станет. И понимали, что найдутся те, кто станет так или иначе ей противодействовать.

— Воины, — как выплюнул Бехблиш, понимая, что гадюка насчет второго круга права. Как привыкли ради наград из рук короля отправлять на убой свой молодняк, так до сих пор это и делают. А потом еще и будут рассказывать, что их бедную наивную девочку кто-то обидел. Вот сволочь, какая. — Сами вы сволочи! Кто так делает? Нужна мне эта девчонка! Да я бы лучше рискнул жизнью в схватке с вашим главным, кто там у вас сейчас…

Еще Бехблиш в этот момент злился на гадюку. Потому что она как раз осталась дома, в тепле, уюте, с двенадцатью блюдами на столе, без необходимости есть не пойми какое мясо, купленное в последнем попавшемся на пути городе, и ползать по кустам, холмам и оврагом, как какой-то окончательно одичавший наемник. Да не каждый наемник на такое бы согласился, а тут пришлось! Потому что отправлять на такое дело наемника, который вряд ли умеет прятаться от проклятых пророков… лучше сразу плюнуть на все затраченные усилия и средства, и признать свое поражение. Можно даже официально. Все лучше, чем дождаться того момента, когда проклятого наемника поймают, допросят и потащат заказчиков в Башню Раскаяния, дожидаться пока король соизволит обратить на нее свой взор и поинтересоваться нет ли там обитателей. А он, разозлившись, может делать вид, что понятия об этих обитателях не имеет, несколько лет подряд. И на намеки родственников старательно не обратит внимания. Если родственники еще посмеют намекать. В чем Бехблиш сомневался.