Ким Филби - Николай Долгополов

Блант изобрел простой и надежный способ. Специально для того, чтобы завладеть почтой хотя бы на несколько часов, под разными предлогами задерживалась отправка самолетов. Дипкурьерам вежливо предлагалось уложить почту в «надежный» сейф прямо в аэропорту, самим запечатать его и отправиться на отдых в ближайшую гостиницу. Потом, через несколько часов, они же раскрывали сейф, вынимали содержимое и готовились к объявленному, всегда срочному, вылету. Никто, конечно, даже не подозревал, что сноровистая команда Бланта научилась аккуратно вскрывать содержимое запечатанных вализ, быстро переснимать документы и, не оставляя никаких следов, возвращать их сначала в дипломатические вализы, а затем и в сейф.

Документы из Бельгии, Дании, Польши, Чехословакии, нейтральных Швеции и Швейцарии переснимались быстро и аккуратно. Наибольший интерес для Центра представляла почта польского правительства в изгнании. Этот интерес Блант щедро удовлетворял… Но надо ли говорить, что содержание всей переписки быстро становилось известным Москве?

Ким Филби в книге «Моя тайная война» вспоминает, что эта система дала осечку лишь однажды — и то без серьезных последствий.

Доступ к дешифрованным немецким телеграммам позволял держать Москву в курсе всех событий. Отметим, что из всех специальных служб Великобритании служба дешифровки заслуживала особых похвал. Жаль только, что не все тексты перехваченных и расшифрованных немецких сообщений передавались русским союзникам. Блант восполнил этот серьезный пробел.

Трудно представить, но Энтони превратился и в отменного вербовщика. Да, пришлось отбросить некоторое свойственное ему высокомерие, перевоплощаться (на время) из аристократа в этакого рубаху-парня. Согласно полученной директиве, его «клиентами» должны были стать в основном деятели иностранных правительств, осевшие в Лондоне. И «Тони» не разменивался по мелочам. Вербовал зарубежных министров, перспективных политиков, претендентов на роли будущих правителей государств. Тем льстило внимание, оказываемое им милейшим английским аристократом.

Конечно же британская разведка использовала и аналитические способности Бланта. Ему поручили провести анализ показаний немецких шпионов и их агентов, арестованных не только в самой Великобритании, но и в Северной Африке, в арабских странах. Работу Бланта признали безупречной. Читая протоколы допросов, часами прослушивая магнитофонные ленты с ответами задержанных, ему иногда удавалось найти новые ходы в, казалось бы, безнадежных делах. Горе тем, кто вызывал его подозрение — чаще всего заслуженное. Он распутывал шпионские клубки терпеливо и всегда добирался до сути. А материалы направлялись в два адреса — лондонский и московский.

И еще об одном. Раньше считалось, что вся работа по обеспечению безопасности «Кембриджской пятерки» ложилась в основном на Филби. Некоторые материалы позволяют точно подтвердить: Кима уверенно подстраховывал Блант, всегда не только вовремя посылавший предупреждения о возникающей опасности, но и помогавший либо устранить, либо обойти ее.

Напомним, что Блант никогда не был коммунистом. Но это он не раз спасал компартию Великобритании от проникновения в нее агентов из МИ-5, пытавшейся любым способом скомпрометировать коммунистов. Это подтверждает и работавший на контрразведку Томми Драйберг. Он внедрился в компартию еще в начале Второй мировой, но был изгнан из ее рядов как раз тогда, когда стоял на пороге разгадки некоторых деликатных вопросов, которые не должны были стать известными чужакам. Еще немного, и Драйбергу удалось бы понять, кто из коммунистов, в свою очередь, внедрился в британские спецслужбы. Не удалось, помешал Блант, сообщивший о намерениях Томми, которого с позором изгнали из плотных в ту пору коммунистических рядов.

Бланту удавалось добывать сведения и конкретно о структуре, и о личном составе британских спецслужб. Документы, в которых указывались даже имена сотрудников и агентов, шли потоком.

В подтверждение этого приведу малоизвестный эпизод из послужного списка Энтони Бланта. В 1937 году Вальтер Кривицкий стал первым перебежчиком из высшего состава советской разведки. В 1939 году, находясь в Великобритании, он абсолютно добровольно выдал англичанам работающих там сотрудников НКВД, а также назвал несколько имен их ценнейших агентов. После того был арестован капитан Джон Кинг из дешифровальной службы. Приговоренный к десяти годам, Кинг был досрочно освобожден из тюрьмы по двум причинам: во-первых, за безупречное поведение; во-вторых, в связи с началом войны.

Но это было только начало. В показаниях Кривицкого фигурировал и некий талантливый молодой британский журналист, освещавший события гражданской войны в Испании. Он, как утверждал Кривицкий, был связан с советской разведкой. К счастью, контрразведка не смогла догадаться, что речь идет о Филби.

Мало того, Кривицкий уверял, будто на территории Англии и Британского Содружества действует широко разветвленная сеть советской агентуры из шестидесяти одного человека. Трое из них проникли в Форин оффис, еще трое — в спецслужбы. Не правда ли, для членов «Кембриджской пятерки» это звучало угрожающе? Все протоколы допросов предателя Блант передал в Москву. Спасли ли переданные Энтони Блантом сведения его и друзей от разоблачения? Что было предпринято советской разведкой для того, чтобы «пятерка» продолжала работать?

По крайней мере, известно, что больше никаких уточнений о работе Филби и его друзей Кривицкий дать не мог. 9 февраля 1941-го он был найден с простреленным виском в отеле «Бельвю» на Капитолийском холме Вашингтона. Американцы пытались выдать смерть за самоубийство. Но, нет, это было не так…

Стоит отметить и еще одну особенность работы Бланта. Он стремился снабжать резидентуру сугубо документальными материалами — они составляли 90 процентов его донесений. Работа «Тони» оценивалась высоко. Ему объявлялись благодарности, о чем Бланту сообщали связники. Он воспринимал их с достойной радостью.

В 1945 году советская сторона установила всей «пятерке» пожизненную пенсию. Теперь уже можно сказать, что для каждого она была «персональной», согласно заслугам. Для Бланта — 1200 фунтов в год, немного больше по сравнению с Кернкроссом. Но каждый из пятерых отказался. Блант под предлогом того, что совсем не нуждается в деньгах. И хотя ему было предложено обращаться к связнику в случае возникновения любых материальных осложнений, Блант этим предложением никогда, даже в труднейшие моменты своей жизни, не воспользовался. Работал, как и его товарищи, за идею.

Война близилась к завершению. Видный искусствовед Блант получил лестное предложение стать хранителем королевских картинных галерей. Мы, далекие от британских реалий, часто задаемся вопросом: а что это такое? Пост был учрежден еще в первой четверти XVII века. Хранитель всегда знал наперечет картины, находящиеся в королевских галереях, должен был в нужный момент рассказать монарху о создавших их живописцах, а также при необходимости рекомендовать Его (или Ее) Величеству новые полотна для покупки.

Бланту исполнилось тогда всего 36 лет. Ясно было, что его работа в контрразведке заканчивалась, о чем «Тони» — тогда уже «Джонсон» или «Ян» — уведомил советских друзей. В Москве решили никогда и ни под какими предлогами не обременять его заданиями, имевшими хоть малейшее отношение к королевской семье.