Любовь попаданки - Дарья Быкова

– Благодарю, – тоже не очень выразительно ответил киару, и я почувствовала, как между нами стремительно всё портится. Если есть вообще чему портиться. Хотя мою руку он так и не отпустил, но это, возможно, чтобы не убежала снова? Сейчас как запрёт меня вместе с остальными…

– Вот, – сказал киару, открывая одну из дверей и отпуская мою руку. – Заходите. И скажите мне, что Вы видите.

Я неохотно шагнула внутрь, слегка успокоившись, когда Айрдан всё же зашёл вслед за мной, и огляделась – это помещение, вероятно, предназначалось для перевозки грузов, по крайней мере, там стояли какие-то коробки в одном углу, мебели не было…а в другом была какая-то непонятная и неопрятная куча, немного отталкивающего вида. Местами фиолетовая, местами полупрозрачная. И я уже собиралась немножко огрызнуться, что я понятия не имею, как этот его космический мусор называется и зачем мне на него смотреть, но тут, приглядевшись, поняла, что это не сплошная куча. Это сваленные вместе тела каких-то невысоких и крайне несимпатичных существ. Он хочет сказать, что это мои соотечественники плохо обращаются с каким-то видом гуманоидов, поэтому не грешно и их самих продать пиратам?

– Кто это? – спросила я, с удивлением обнаружив, что держусь за руку инопланетянина. Попробовала незаметно отпустить, но оказалось, что он тоже держит и, в отличие от меня, отпускать не планирует.

– Нхассы, – любезно, но скупо сообщил синеглазый.

– А… – спросила я, снова испытывая трудности с формулировками. А казалось же, что уже от этого избавилась. – А те, в кого Вы стреляли?

– Нхассы, – ещё любезнее сообщил киару.

– Не понимаю, – призналась я. – Они выглядели по-другому.

– Как руане, – предположил почему-то он, и я замотала головой. Конечно, люди и руане похожи, но спутать я их не могла.

– Как люди, – всё-таки выдавила из себя, и киару тут же отпустил мою руку.

– Стойте здесь, – попросил он, а сам направился к куче тел – смотреть на неё без содрогания было невозможно, и извлёк оттуда одного… один экземпляр. Он был ужасен. Перепутать это с человеком я никак не могла, разве что намазать на него этой самой нано-биомассы, которой нас гримировал киару, и то… Вытянутый тощий и лысый череп, полупрозрачная кожа, под которой виднеется что-то сиренево-фиолетовое… почему-то пришло на ум желе, и я поняла, что никогда в жизни больше не смогу его есть, всегда будет сразу вставать перед глазами это вот…Лучше я буду смотреть на Айрдана. Он красивый. Очень-очень красивый, настолько, что меня так и тянет прикоснуться, несмотря на всю неуместность…Я зажмурилась на секунду – киару что-то вколол прозрачно-фиолетовому гоблину, а когда открыла глаза, в руках у Айрдана бился человек. При этом, правда, он изрыгал ругательства на каком-то неизвестном мне языке, по крайней мере, переводчик растерянно вещал:

– Слово с резко негативной окраской, запрещено переводить, слово с резко негативной окраской… фраза с резко негативной…

– Человек? – спросил у меня киару, и я растерянно кивнула.

Человек обмяк и снова стал монстром, Айрдан аккуратно вернул его в общую кучу, и гостеприимно указал мне на выход. Я с радостью послушалась, пытаясь как-то уложить в голове, что фиолетовые монстры в отключке и люди в сознании, которых расстреливали мои спутники, – это одни и те же существа.

– Простите, Мария, – сказал мой спутник уже в коридоре. – Я не думал, что это подействует на Вас, иначе бы, разумеется, предупредил. Вам было очень… плохо?

– Да, – честно сказала я, запрокидывая немного голову и усиленно моргая, чтобы справиться с подступившими к глазам слезами. Я всегда после сильного стресса плачу, и многие говорят, что это хорошо, что это своего рода разрядка, и это куда лучше, чем держать напряжение в себе, но случается это всё очень не вовремя. Не хочу, чтобы киару считал меня плаксой. Хотя с другой стороны… вряд ли я его удивлю. Разве что поцеловать опять…

– Простите меня, – повторил он ещё раз. И это у него получилось так мягко и осторожно, почти нежно, что слёзы всё-таки пролились. – Что я могу для Вас сделать? – опять завёл свою любимую тему про искупление инопланетянин.

– Избавьте меня от маскировки, наконец, – неосмотрительно брякнула я. Не корабль же с него, в конце концов, требовать, на радость оставшемуся за много световых лет отсюда работнику родимых спецслужб?

– О! – оживился киару. – С удовольствием. Пойдёмте.

И где-то в этот момент я начала догадываться, что подписалась на что-то не то. Потому что маскировка у меня везде, вообще по всему телу. Выходит, я пообещала инопланетянину своего рода стриптиз? Интересно, а передумать насчёт искупления можно? Или это какое-нибудь страшное оскорбление? И хочу ли я и в самом деле передумать?

– А как они это делают? – спросила, чтобы немного отвлечься.

– Можно сказать, что это в некотором роде гипноз. Они излучают определённые волны, которые воздействуют на мозг и заставляют видеть кого-то безопасного, своего. Может даже кого-то, кому хочется помочь…

– И на Вас это тоже действует? – как бы отвязаться от фривольных мыслей? А с другой стороны… может, пускай остаются? Если что, скажу киару, что это опять приступ вируса был…

– Нет, – на меня не действует, – после некоторой паузы сообщил Айрдан. И – невиданное дело – добавил. – Ни на кого из киару не действует. А на остальных руан – да. Действует. И на Вас, кстати, тоже не должно было действовать, но, видимо, вирус…

– А что с ними сделают пираты? – спросила я, уже когда мы зашли в какую-то каюту. Видимо, в ту, которую он присмотрел для себя.

– Не знаю, – чуть повёл плечами, – и, честно говоря, мне всё равно. Раздевайтесь!

– А Вы? – на автомате спросила я и сама себе удивилась. Я была уверена, что моя реакция «по умолчанию» на такое предложение – «нет-нет, ни за что!».

И знаете, что самое ужасное? Он действительно стал раздеваться.

– Стойте, – потребовала я, испытывая сильное чувство дежавю. Но зажмуриваться не стала. В конце-то концов, я не так давно вломилась к нему в душ. Какие после этого могут быть между нами секреты? А хотя всё равно как-то неловко…

– Мария, не трусьте! – улыбнулся уже оставшийся в одних штанах киару. – Ничего я Вам не сделаю… плохого.

– Ага, – сказала я, мучительно размышляя, то ли сделать шаг вперёд, то ли наоборот попятиться. Последнее получилось само собой.

– Смывать маскировку лучше в душе, – сжалился надо мной синеглазый. – Душ там. Вот, это надо нанести, – протянул мне какой-то небольшой флакончик. – Идите уже.

– А Вы? – зачем-то снова спросила я, сама не понимая: то ли убедиться, что точно не пойдёт, то ли требуя, чтобы пошёл.

– Мария, Вы, – спросил оказавшийся неожиданно очень близко, а также слишком раздетый и, кажется, дюже злой киару, – чего именно добиваетесь? Хотите, чтобы я пошёл с Вами – пойду, не хотите – не пойду. Но определитесь уже сами-то! Или Вы настолько вошли в роль женщины рруггов, что решать за Вас теперь должен кто-то другой?