Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

— Рибентропа повесили как пособника и активногопроводника преступного фашистского режима, — возразил Караев.

— А Молотов был активным проводником преступногосоветского коммунистического режима, — парировал Минкявичус, — развесейчас это не ясно?

— Не все так просто, — возразил Тимур, —давайте возьмем для примера вашу Литву. После обретения независимости, накоторую так любят ссылаться литовские политики, вы получили небольшоекарликовое государство без Вильнюсского края, который отошел к Польше. И всеваши попытки вернуть себе Вильнюс были заведомо обречены на провал. ПротивПольши вам было не выстоять. Когда Сталин отнял Вильнюсский край у поляков, онотдал его Литве, и это позволило вам сделать Вильнюс столицей своегогосударства. Каковой он является до сих пор. Если литовцы так принципиально непризнают сталинских договоров и решений, что мешает им отказаться от Вильнюса впользу соседей-поляков, с которыми они теперь вместе в единой Европе? Ведьименно Сталин вернул вам Вильнюс. Значит, когда он его возвращал, он не был нипалачом, ни преступником? Несколько натянутый довод? Вы не находите?

— Он восстанавливал историческую справедливость, —помрачнел Минкявичус.

— Что есть историческая справедливость? Ваше пребываниев течение стольких лет в составе единого Российского государства не считается,а ваша независимость без Вильнюса в течение двадцати предвоенных лет считается?Или возьмем Польшу. Конечно, у нее отняли большую территорию на востоке,прирастив не только Литву, но и Белоруссию с Украиной. Но взамен Польша стала однимиз самых больших государств Европы, получив фактически треть прироста своихземель за счет исконных немецких территорий. Я даже не говорю про тевтонцев ипруссаков. Но Силезия? А Данциг? Бреслау? Вы помните, что эти города сегодняназываются Гданьском и Вроцлавом. Значит, когда Сталин отнимал ЗападнуюУкраину, он был плохой, а когда создавал огромное польское государство послевойны, явно ущемляя права немцев в пользу поляков, он действовал правильно? Вамне кажется, что подобный избирательный исторический подход просто неприемлем?

— У меня такое ощущение, что я разговариваю с русскимнационалистом, — пошутил Минкявичус, — извините, господин Караев, новсе знают, что именно Сталин и Гитлер в который раз разделили Польшу междусобой.

— Согласен. Но к этому привела в первую очередьавантюристическая политика польского руководства в конце тридцатых годов. Ипредательство союзников в лице Великобритании и Франции, которые ничего несделали для спасения Польши. И вообще у меня такое ощущение, что я разговариваюне с гражданином Германии, а с польским или литовским патриотом, — пошутилв свою очередь Караев.

Минкявичус одобрительно кивнул.

— Один один, — сказал он почти восхищенно, —вы умеете спорить, господин Караев. Это редкое качество в нашем мире.

Тимур улыбнулся в ответ. И в этот момент увидел Сапронова,сидевшего за соседним столом. У него непроизвольно дернулась рука, и он едва невылил вино из бокала на скатерть. Он прикусил губу. Только этого не хватает.Если убийство произойдет прямо в ресторане, Караев рискует задержаться в Италиилет на сто. Или на двести. Никто не поверит, что два бывших офицера КГБслучайно оказались за одним столом. И один не убил второго. Он взглянул наЭлину. Она разговаривала с Линдой и, кажется, ничего не замечала.

В это мгновение позвонил телефон Элины. Она досталамобильник, ответила, затем удивленно переспросила. И протянула свой телефонТимуру:

— Кто-то из твоих знакомых. Откуда они могли узнать мойномер телефона? Я его никому не даю, даже своим знакомым.

Он сразу понял, кто мог позвонить. И поэтому взял аппарат,уже предполагая, кто именно будет его собеседником. И он не ошибся.

— Выйдите в туалетную комнату и включите свойтелефон, — предложил ему генерал Попов, — я перезвоню вам черезминуту.

Караев оглянулся. Сапронова за соседним столом уже не было.Чувствуя непривычную тяжесть в ногах, он извинился, вернул телефон Элине и,поднявшись, вышел из-за стола. По дороге в туалет он включил свой мобильныйтелефон.

Полицейский автомобиль направлялся в сторону Марбельи. Нодоехав до Пуэрто-Бануса, он резко свернул в сторону. По полицейской рациипередали, чтобы все посты и патрульные машины приняли возможные меры кзадержанию полицейского автомобиля и сидевшего в нем раненого офицера полиции.На вилле уже нашли лежавшего без сознания охранника и узнали у раненогоСкобелева, что именно там произошло. По рации беспрерывно передавали координатыполицейской машины, которую нужно было задержать любым способом. Особооговаривалось, что преступник одет в форму офицера полиции и вооружен.

Фармацевт слышал эти сообщения. Он понял, что в течениенескольких следующих минут его могут задержать, перехватив на дороге. Но он немог знать, что такая же рация была у двоих наблюдателей, присланных сюда вкачестве своеобразной «подстраховки». Он умел принимать быстрые решения.Поэтому, свернув в сторону Пуэрто-Бануса, он заехал в уже знакомую рощу. Выйдяиз машины, он начал стаскивать с себя форму, с огорчением замечая, как рукасильно кровоточит. Наложил повязку, чтобы остановить кровотечение. Нужнодобраться до отеля и срочно уехать в другой город. И только потом можно будетобратиться к врачу. Он старался не думать, что может случиться с его рукой,если ему вовремя не окажут помощь.

С трудом натягивая свою одежду, он бросил снятую форму прямона переднее сиденье, отлично сознавая, что пятна крови на этом мундире будутсамым убедительным доказательством его вины. Но прятать одежду у него просто небыло времени. В любую минуту на дороге могли показаться полицейские машины,которые уже начали его поиск. Но оставлять такие улики было невозможно ни прикаких обстоятельствах. Поэтому он бросил форму в салон автомобиля, достал изсумки небольшое самодельное устройство, которое можно было приготовить даже вдомашних условиях. И, открыв бензобак, бросил его туда. Через десять илипятнадцать минут машина должна была взорваться и огонь сжечь все улики.

Он оглядел себя. Несколько растрепанный вид, но внешненичего не заметно. Нужно выйти на дорогу и попытаться поймать попутныйавтомобиль. И сделать это достаточно быстро, до приезда полиции или взрывамашины в роще. Он медленно вышел на дорогу. Поднял руку. Первые пятьавтомобилей проехали, даже не притормозив. Он передвинулся ближе к центрудороги. Еще два автомобиля его просто объехали. И наконец белая «Ауди-8»остановилась. За рулем сидела женщина лет пятидесяти. У нее были глубокопосаженные глаза. Острый нос, тонкие губы, светлые волосы. Она улыбнуласьнезнакомцу, стоявшему на дороге.

— Вы куда-то торопитесь? — спросила она.

— Да, сеньора, — учтиво ответил Фармацевт, пытаясьне застонать от боли, — хочу попасть в Марбелью. Меня там ждут. Вы немогли бы помочь мне оказаться там как можно быстрее?