Дочь палача - Оливер Петч

Симон вздохнул и собрался уходить.

— Стой, где стоишь!

Голос долетел откуда-то из глубины леса. Симон остановился и начал поворачиваться в ту сторону. В бок ему ударился камень.

— Ай! София, чтоб тебя…

— Не оборачивайся, — снова прозвучал голос Софии. — Не обязательно, чтобы ты видел, где я.

Симон покорно пожал плечами. Место, куда угодил камень, дьявольски болело, и он не хотел получить еще один.

— Мальчишка все выболтал, да? — спросила София. — Это он сказал, что я его отправила?

Симон кивнул.

— Не обижай его, — сказал он. — Я бы и так догадался.

Он уставился в далекую точку в зарослях леса. Так легче было говорить с невидимой девочкой.

— София, где Клара?

— В безопасности. Больше сказать не могу.

— Почему?

— Потому что они ищут нас. Нам с Кларой опасно оставаться в городе. Антона и Петера они уже настигли. Вам нужно проведать Йоханнеса Штрассера у трактирщика в Альтенштадте…

— Он пропал, — перебил Симон девочку.

Та надолго замолчала. Симону послышались тихие всхлипы.

— София, что произошло в ту ночь? Ведь вы все были тогда вместе, так? Петер, ты, Клара, другие сироты… Что произошло?

— Я… не могу сказать, — голос Софии дрожал. — Иначе всех найдут. И нас сожгут, всех нас сожгут!

— София, клянусь, я никому не дам тебя в обиду, — попытался успокоить ее Симон. — Никому не причинят вреда. Никто…

Раздался треск ветки. Звук донесся не сзади, где, судя по всему, стояла или сидела София, — он шел откуда-то спереди. Слева, в двадцати шагах от Симона, была сложена куча хвороста. За ней что-то шевелилось.

Симон услышал, как сзади что-то шлепнулась, и начали быстро отдаляться шаги. София бросилась наутек.

Мгновением позже из-за кучи хвороста выскочил человек. На нем был плащ и широкополая шляпа. Симон решил поначалу, что это палач. Но тот вдруг вытащил из-под плаща саблю. Всего на один миг солнечный луч пробился сквозь заросли, и сабля сверкнула на свету. Человек устремился к Симону через полосу света, и что-то белое засияло на солнце.

Костяная рука, рука дьявола.

Симона внезапно охватило чувство, что замерло само течение времени. Сознание его отмечало каждое движение, каждую мелочь. Ноги приросли к земле, словно погрузились в трясину. Лишь когда дьявол преодолел десяток шагов, лекарь вновь обрел способность двигаться. Он развернулся и, объятый смертельным ужасом, бросился вон из леса. За спиной слышались шаги дьявола — размеренный топот по камням и земле. Вскоре стало слышно и дыхание преследователя. Он приближался.

Из страха сократить разрыв Симон не смел обернуться. Он бежал и бежал, во рту появился привкус крови, и лекарь чувствовал, что сил больше не остается. Человек сзади был привычен к бегу, дышал спокойно и размеренно. Скоро он его настигнет. А выход из леса все не показывался, лишь заросли да сумрак.

Дыхание стало еще ближе. Симон проклинал себя за идею отправиться в лес в одиночку. Дьявол видел их с палачом у стройки. Они гнались за ним. Они его разозлили. И теперь дьявол уже за ним следовал по пятам. Симон не тешил себя надеждами. Если он догонит его, то убьет. Быстро и походя, как прихлопывают надоедливую муху.

Впереди наконец показался просвет. Сердце бешено колотилось. Вот он, спасительный выход! Дорога проходила через ложбину, а затем выводила из леса и спускалась к реке. Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи, тени остались позади. Симон проковылял еще несколько метров и выбежал на солнечный свет. Он спасся. Юноша остановился, покачиваясь, на пригорке и посмотрел вниз, на пристани. На берегу стояли люди, к лесу по горке волы тянули повозку. Только теперь Симон осмелился обернуться. Его преследователь исчез. Лес высился черной стеной под полуденным солнцем.

Но в безопасности Симон пока себя не чувствовал. Он несколько раз глубоко вдохнул и побежал, пошатываясь, вниз, по дороге к пристаням, то и дело оглядываясь. И когда обернулся в очередной раз, налетел на кого-то впереди.

— Симон?

Это была Магдалена. В руке она держала корзину, полную трав. Девушка смотрела на него с изумлением.

— Что случилось? У тебя вид такой, будто ты призрака повстречал.

Симон прошел с ней оставшийся путь до пристаней и опустился на кучу досок. Лишь теперь среди суеты извозчиков и плотогонов он чувствовал себя в безопасности.

— Он… он гнался за мной, — просипел наконец юноша, когда дыхание понемногу успокоилось.

— Да кто же? — обеспокоенно спросила Магдалена и села рядом с ним.

— Дьявол.

Магдалена рассмеялась, однако смех вышел натянутым.

— Симон, не говори чепухи, — сказала она наконец. — Ты перегрелся на солнце.

Симон покачал головой. И рассказал ей все, что произошло этим утром. О разгроме на стройке, погоне в лесу с ее отцом, разговоре со священником, Шреефоглем и Софией. И в конце о своем бегстве к пристаням. Когда он закончил, в глазах у Магдалены застыла тревога.

— Но для чего бы дьяволу подстерегать тебя? — спросила она. — Ты же не имеешь к этому отношения, так ведь?

Симон пожал плечами.

— Может, потому, что мы следим за ним. Потому, что мы чуть его не поймали, — он серьезно взглянул на Магдалену. — Твой отец тоже в опасности.

Магдалена усмехнулась.

— Хотела бы я посмотреть, как дьявол заявится к моему отцу. Не забывай, он палач.

Симон встал с досок.

— Магдалена, это не шутки, — воскликнул он. — Этот мужчина, или кто он там еще, предположительно, убил нескольких детей. Попытался убить меня, и, возможно, даже теперь наблюдает за нами.

Магдалена огляделась. Прямо перед ними плотогоны загружали на два плота ящики с бочками и закрепляли их. В отдалении несколько человек разбирали обугленные развалины склада. Рядом уже сложили новые балки. То и дело кто-нибудь из рабочих оглядывался на Симона и Магдалену и шептался с соседом.

Симон мог себе представить, о чем они шептались: шлюха палача и ее любовничек… Сын лекаря, который спит с палачихой и не желает признавать, что по городу бродит дьявол и что знахарку нужно сжечь.

Симон вздохнул. Магдалену и так никто всерьез не воспринимал, да и его теперь, скорее всего, тоже. Он погладил ее по щеке и заглянул прямо в глаза.

— Твой отец рассказал, что ты нашла в лесу альраун, — сказал он. — Этим ты, возможно, спасла жизнь Штехлин.

Магдалена хмыкнула.

— Всего лишь вернула долг. В конце концов, когда-то она мне эту жизнь подарила. Мама говорила, что рожала меня в ужасных муках. Я шла ножками вперед и не желала выходить. Не будь Штехлин, то и меня бы не было. И теперь я просто ей отплатила.